– Нет, спасибо. Мне просто нужны деньги.

Продавец посмотрел на Хейзел хмуро и растерянно.

– Но зачем? Любой гаджет, на который вы бы потратили эти деньги, мы можем доставить вам сюда. Если у нас его нет на складе, мы его закажем.

– Мне нужно оплатить судебные издержки, – соврала Хейзел. – И у меня нет времени. Можете просто заплатить мне и покончим с этим?

– О! А знаете ли вы про программу «Стратег»? Многие используют ее как альтернативу адвокатам среднего звена. Вы предоставляете программе подробную информацию о своем деле, и она подыскивает в обширной базе данных аналогичные дела, где обвиняемый добился желаемого результата. Затем она генерирует отчет, как заставить аргументы из прошлых дел работать на вас. Это дешевле, чем хороший адвокат, и с этими распечатками на руках вам достаточно будет нанять государственного. Или, если есть что-то конкретное, из-за чего у вас постоянно возникают проблемы с законом, возможно, вас заинтересует что-то из наших продуктов, скрывающих местонахождение?

Он поднес сканер к первому предмету, который она продавала, и издал восторженный вопль.

– Боже! – воскликнул он. – Подарки, говорите? А человек, который вам их подарил, часом, не работает на Гоголя? На какой-то важной должности, я имею в виду? На эти модели наложено эмбарго. Просто замечательно!

Хейзел убрала руки с рычагов «Раскла»; она чувствовала, как в ней закипает горячая волна гнева, и не хотела поддаваться искушению въехать в стеклянную витрину магазина.

– Вы хотите сказать, он что-то с ними сделал, и я даже не могу их продать?

– Нет, мы вполне можем их купить – на самом деле, они стоят намного больше, чем стоили бы без эмбарго. Вещи, на которые наложено эмбарго, как бы настраиваются по индивидуальному заказу. Либо в них есть функции, которых нет в обычных моделях… функции, которые еще не были анонсированы. Или в них хранятся данные, которые могут быть конфиденциальными. Если на вещь наложено эмбарго, то, вернув ее в «Гоголь», мы получим примерно в три раза больше, потому что им не хочется, чтобы они ходили по рукам.

Хейзел содрогнулась при мысли, какие шпионские «усовершенствования» были внесены в гаджеты, которые подарил ей Байрон. Сейф с техническими плюшками оказался троянским конем в форме яйца.

Она вышла из магазина с пачкой наличных, которую засунула за пояс спортивных штанов. Она не знала, что за лечение Гоголь собирался назначить ее отцу. Но могла представить следующий День благодарения: в Центре, за большим обеденным столом из нержавеющей стали сидит ее лысый отец, Диана без парика и Хейзел с бритой головой, в знак солидарности с папой и его химеотерапией, и Байрон перед экраном на другом конце стола следит за тысячей процессов, пока они едят и все втроем не обращают на него внимания.

Может быть, все будет не так уж и плохо.

Февраль 2019

У Джаспера всегда была готова сумка со всем необходимым для бегства, на случай если любовница или кто-то из ее близких захотят с ним расправиться, как только сказка закончится. В сумке лежали краденые автомобильные права и карточка социального страхования на имя Ларри Винклера. Он мало походил на Джаспера, но тоже был лысым и светлокожим, и можно было поверить, что Ларри просто привел себя в форму. После случая с Каллой и электрошокером Джаспер отправился вдоль побережья на север и пересек несколько штатов, а потом, воспользовавшись документами, получил работу в океанариуме, где обитали пять дельфинов. Одну дельфиниху, почему-то казавшуюся самой веселой, звали Белла.

Он проработал там больше года и теперь готовил побег из тюрьмы. Это было просто вопросом времени.

Их связь была межвидовой, Белла не могла выйти из воды, но он считал, что их отношения принесут пользу им обоим. Он не знал, дойдет ли дело до секса – он хотел бы, но в этом не было необходимости. Решение должна была принимать она – Джаспер подумал, что так будет этично. Если бы она попыталась сделать то, что сделал тот дельфин в море, Джаспер позволил бы этому случиться, и даже если бы в итоге он утонул, ему бы, наверное, все равно понравилось. Его возбуждали все дельфины, но он почувствовал своего рода облегчение, когда зациклился на Белле, и в его воображении стала раскручиваться история их отношений. Он знал, что овладевшее им сексуальное влечение – противоестественное, поэтому даже обрадовался, ведь моногамность делала его, как ему казалось, менее девиантным. С Беллой он по крайней мере мог представить, что его влечение избирательно: он любил ее.

На самом деле все дельфины возбуждали его до невероятной, с точки зрения медицины, степени. Занимаясь мошенничеством, он больше десяти лет зарабатывал на жизнь тем, что испытывал сексуальное влечение, – и каждый раз секс с ним был достаточно хорош, чтобы партнерша поверила, что они созданы друг для друга. Но он никогда не чувствовал ничего подобного. На работе он не мог доверять собственному телу, поэтому под формой он носил обтягивающие трусы, дизайн которых был специально разработан для танцевальных клубов. Они скрывали эрекцию, а Джаспер для большей надежности засовывал в них пластиковый вкладыш. Не слишком удобно.

Но это было временно. У него созрел план.

Расплатившись наличными, он приобрел большой неприметный микроавтобус и убрал задние сидения. Размеры и вес Беллы были указаны на информационном стенде у ее аквариума, и Джаспер купил на ежегодной распродаже Содружества студентов вытянутый, впритык помещающийся в салон холодильный контейнер, рассчитанный на нужды примерно шестидесяти-восьмидесяти тусовщиков. Это было не идеальное средство транспортировки; она не могла в нем плавать, но оставалась бы в воде, пока он не выпустил бы ее в ванную в своей квартире-студии, и они провели бы вместе брачную ночь, прежде чем отправиться в съемный загородный дом. Дом стоял в глуши, там был крытый бассейн, а владелец, с которым Джаспер уже один раз встречался, чтобы внести залог и оплатить аренду на год вперед – тоже наличными – не собирался вмешиваться в дела жильцов. Джаспер надел искусственные нос и подбородок, которые не были похожи на настоящие, но владелец ни о чем не спросил. Джаспер наткнулся на телефон этого человека на листовке ломбарда. Четко отпечатанные символы намекали, что люди, скрывающиеся от значительных долгов по налогам и не собирающиеся эти долги оплачивать, могут без проблем снять этот дом. Он не собирался оставаться там навсегда – вероятно, дом, где он решит провести остаток жизни, вообще не существует. Но Джаспер к этому уже привык. Они останутся там до тех пор, пока он не найдет следующее удовлетворительное временное прибежище, а потом – следующее.

Но боже. Ждать становилось все тяжелее. Океанариум оказался палкой о двух концах. Здесь он испытывал наибольшее возбуждение, но здесь же и постоянно думал обо всем наслаждении, которое гипотетически мог испытать, но пока не испытал. Он знал, что совершит какое-нибудь безумие, если в ближайшее время не прикоснется к Белле. И если, чтобы не сойти с ума, ему необходимо было украсть дельфина, то в случае реального сумасшествия все может пойти совсем плохо.