– Лучше минералку, – ответил Юрий и сел в кресло.

– Это проще, – со вздохом облегчения хмыкнул Денис. – Сейчас принесу.

– Что? Настала твоя очередь дежурить по кухне? – улыбаясь, спросил Гордеев.

– О чем это ты? – не сразу понял Грязнов, но потом, видимо вспомнив, что имеет в виду Юрий, утвердительно кивнул: – Да. Вроде того, сегодня все на заданиях. В офисе только компьютерщики. Но отрывать их от дела себе дороже, – сказал Денис и ненадолго вышел из кабинета.

Вернувшегося с минералкой директора Юрий встретил каверзным вопросом:

– А как поживает Танечка? Она у тебя все еще служит?

– И еще как служит! – с восторгом ответил Денис. – Благодаря ей у нас от важных персон нет отбоя. Косяком прут! Всю последнюю неделю, в том числе и сегодня, Татьяна как раз и работает с одним таким. Он хоть и старпер старпером, но молодую красоту и хорошие манеры ценить не разучился.

– Эстет какой-то? – посочувствовал Юрий.

– И не говори, – с некоторой долей ревности в голосе сказал Денис.

– Не проморгай сотрудницу. А то какой-нибудь миллионер увезет ее за океан. Что тогда будешь делать?

– Закрою агентство и уйду в монастырь, – пошутил Грязнов.

– Да, кадры решают все! Но вернемся к нашим баранам. О гаишнике удалось что-нибудь узнать?

– В том-то и дело… что да!

Денис подошел к деревянному шкафчику, стоявшему в углу кабинета, и открыл его. Внутри блеснули никелированные детали. Гордеев понял, что там находится сейф.

– Вот, – сказал Денис и положил на стол папку. – Здесь все, что удалось достать. Остальная информация устная.

Гордеев открыл папку, увидел сверху большой конверт из плотной желтой бумаги.

– Фотографии, – пояснил Грязнов. – Посмотришь потом. Сначала читай.

Юрий погрузился в чтение.

Из материалов, находившихся в папке, он узнал, что бляха гаишника с персональным номером, который вспоминали и вспомнили-таки Гордеев с Райским, действительно существует. Что же касается самого персонального номера, то прав оказался Юрий, память вновь не подвела его. Последней цифрой номера оказалась тройка, а не восьмерка, как предполагал Вадим Райский. Сам же нагрудный знак принадлежал сотруднику Государственной инспекции безопасности дорожного движения города Москвы майору милиции Пасечнику Олегу Ивановичу, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения, уроженцу города Харькова.

Далее было указано, что в ГАИ Пасечник пришел по комсомольской путевке после окончания Московского автодорожного института, в который он поступил лишь со второй попытки, отслужив до этого положенный срок в рядах Советской армии. Служил Пасечник механиком-водителем в танковых войсках.

Ныне Олег Иванович Пасечник женат и имеет троих детей: двух дочерей и сына. Вместе с ним живет его мать, инвалид третьей группы. Вся семья живет зимой в скромной пятикомнатной квартире, а летом – на старенькой двухэтажной кирпичной даче.

В материалах была и копия характеристики на майора, в которой он представал в лучшем свете, то есть был ретивым служакой, кристально честным малым, не берущим взятки, морально устойчивым семьянином, надежным товарищем, любящим отцом, строгим, но справедливым начальником, никогда не нарушающим никаких инструкций, а также вежливым представителем автоинспекции на дорогах Москвы.

Гордеев посмотрел, куда предназначалась характеристика. Она была представлена в столичную мэрию городским управлением ГАИ для награждения майора Пасечника в связи с 850-летием Москвы.

Закончив чтение, Гордеев уставился на Дениса:

– Не человек – икона! На такого молиться надо. Вряд ли он мог быть с теми, кто подменил Райскому гайки на колесе.

Вместо ответа Денис взял желтый конверт и вытащил из него пачку фотографий. Перебрав снимки, один из них протянул Юрию.

– Узнаёшь? – спросил Грязнов адвоката.

Юрий взял снимок и стал внимательно разглядывать. С глянцевого черно-белого листка на него невинно смотрели свиные глазки того самого пузана гаишника, от которого откупался Вадим Райский незадолго до случившейся аварии. Гордеев узнал его с первого взгляда.

– Переснято со служебного удостоверения? – спросил Юрий.

То, что это была увеличенная копия фотокарточки, явно предназначенной для документов, Гордеев понял сразу.

– Нет. Из личного дела, – ответил Денис.

– Пасечник об этом знает?

– Нет. И никогда уже не узнает.

– Ты уверен?

– Абсолютно!

– За ним надо бы понаблюдать. С кем он встречается, что делает в свободное от работы и семьи время? Ведь он может вывести нас на тех, кто очень хотел и старался, чтобы мы с Вадимом никуда не доехали.

– В этом уже нет необходимости.

– Почему?

– Потому что я и так в любое время могу тебе сказать, где он находится.

– Да? – недоверчиво спросил Юрий Гордеев. – И где же он, например, находится в данную минуту? И вообще, что это ты темнишь?

– На Востряковском кладбище.

– А что он там делает? – удивленно вскинул брови Юрий.

– Лежит! Участок номер сорок восемь. Шестая могила справа от седьмой аллеи.

Гордеев даже задохнулся от возмущения.

– Умеешь же ты тянуть резину! – бросил он Денису. – Нет чтобы сразу сказать!

– А это тебе за Танечку. Впредь будешь знать, как меня подначивать.

– Ладно, ладно, – миролюбиво сказал Юрий. – Разъясни обстановку.

Грязнов вновь перебрал снимки, нашел нужный и протянул Юрию.

На этой фотографии Гордеев увидел лежащего на асфальте человека. Это был мужчина в милицейской форме. В его правой руке был зажат регулировочный жезл. Вторая рука была неестественно подвернута, рядом с ней валялась форменная фуражка, а на месте головы было кровавое месиво, вокруг которого растеклась лужица крови.

– Это и есть Пасечник?

– Да.

– Где это произошло? – спросил адвокат, продолжая рассматривать фотографию.

– В центре города. На Садовом кольце.

– Как его убили?

– Его не убивали. Это был несчастный случай.

– Наезд? – удивленно спросил Юрий.

– Нет. Хотя это первое, что приходит в голову.

– Тогда что же?

– На Пасечника упал рекламный щит.

– Большой?

– Думаю… – Грязнов помолчал. – Метра три на четыре. Таких в центре на каждом шагу… Щит не был вкопан, а просто стоял на подставке, укрепленной бетонными блоками. Помнишь, на днях ветер был сумасшедший? Ну просто ураган! Так вот он и опрокинул щит.