- Ну спасибо, - оскорбилась я за нас с Настей – та, кажется, выпада даже не заметила, - Вот так ты ценишь наши мечты.

- Нет, не подумайте, - поспешила заверить нас подруга, - Я восхищаюсь вами. Мне кажется, во мне иногда говорит зависть – вы все такие творческие, а мне всё это чуждо. Вот я и несу всякое.

Но я и не думала обижаться – понимала ведь, что Саб это всё говорила не со зла. В ней периодически просыпалось это – некая язвительная её часть. Срабатывал то ли защитный механизм, то ли что. Это только при Даниле она становилась белой и пушистой – без своего парня эта девушка запросто могла показать зубки. И вонзить их в чьё-то горло.

Поэтому я обернулась к сидевшей на заднем сидении подруге и, протянув руку, сжала её ладонь в своей:

- Всё хорошо. Мы знаем, какая ты на самом деле. Так что – никаких обид.

Выдохнув, Малышкина улыбнулась и спросила:

- Ну, если уж мы заговорили о творчестве – как продвигаются дела со сценарием?

Ну вот, приплыли. И я снова вспомнила причину, почему не хотела ехать на учёбу. А всё потому, что я ничего не придумала. Совершенно. Ноль, дырка от бублика – ровно столько у меня было идей для будущего спектакля.

У меня никогда не было творческого кризиса – я в принципе не знала значения этого термина. До недавних пор. Потому что, когда я садилась за стол и брала и открывала чистый вордовский документ – на меня нападал ступор. Это было похоже на большой пузырь, окружавший меня -большой, и плотный. А внутри – творческий вакуум, пустота, тишина и темнота. И я.

Грешным делом, я думала, может, взять что-то из старых своих набросков, чуть доработать – и отдать ребятам. Но, как истинный творец, я находила все свои работы несовершенным, а некоторые и вовсе ужасными. Даже подумывала парочку сжечь, подражая классике, но потом понимала, что от такого плагиата всё же стоит отказаться.

В общем, так и продвигались мои потуги. Никак. Каждое утро меня встречали несколько десятков вопросительно смотрящих глаз, но я неизменно качала головой, и юркала на своё место – между Давидом и Юликом. Может, в этом и было дело – в давлении. Одно дело – писать, когда тебе пишется. И другое – когда от тебя этого ждут. Нетерпеливо поглядывают, перешёптываются и недоумевают – ну почему, почему она до сих пор ничего не написала? Это тяжко, знаете ли.

Вечером я в очередной раз села за свой рабочий стол и начала сверлить взглядом монитор, надеясь, что вдохновение всё-таки придёт ко мне. Ну, или муза какая ударит – может, даже кувалдой, я возражать не стала бы.

- Идея…мне нужна идея, - пробубнила я себе под нос.

- Кнопка, разговариваешь сама с собой? – послышался от двери голос отца.

Обернувшись, я кивнула со слабой улыбкой:

- Вроде того. Затяжные роды.

Папина бровь взлетела вверх, сложившись, как и всегда, в идеальную дугу:

- Вот как? И почему я не в курсе, что вот-вот стану дедушкой? Кто у нас? Мальчик али всё же девчонка?

- Простите, я ослышалась? – на пороге комнаты появилась и мама, глядя на меня с нескрываемым удивлением.

Я со стоном опустила голову на стол, коснувшись лбом прохладного дерева:

- Папа, ты как всегда! Давайте ещё Сашу позовём!

- Не выйдет, он на тренировке, - хмыкнул отец.

- Ну тогда соседей. Чего уж мелочиться.

- Так, давай не юли уже. Что у тебя за затяжные роды? И без отговорок, - предупредил мужчина, присаживаясь на кровать и бросая на меня внимательный взгляд.

Мама последовала его примеру, глядя на меня как никогда серьёзно. Боже, она ведь не поверила в слова папы про дедушку? Мы, конечно, никогда не обсуждали, в каком возрасте они готовы были обзавестись внуками, да и в принципе темы пестиков и тычинок обходили стороной. Отец слегка побаивался таких разговоров. Он мне как-то в шутку сказал, что самый его большой страх – это прийти и неправильно пожелать спокойной ночи своим детям. Картина примерно такая:

«Андрей Данчук подходит к детским спальням, приоткрывает одну дверь и мягким голосом говорит:

- Ты знаешь, хранить целомудрие в жизни – это самое главное. Найди себе одного человека и не распыляйся. Люби одного. Это самое главное в жизни. Спокойной ночи.

А затем подходит к другой и выдаёт:

- Трахай всё, что можно. Всё, что только увидел, заметил – просто. Понял, что где-то слабина, поймал за голову – и ииииа! Жизнь одна! – и, чуть помолчав, добавляет, - Эм….я перепутал комнаты…»

В общем, как вы поняли, у меня были, хоть и продвинутые родители, но, как и любые другие, они не очень любили объяснять азы полового воспитания. Зато в любых других вопросах я могла на них положиться. Так что мне повезло, что в тот момент я как раз нуждалась не в совете относительно идеального метода контрацепции.

- Пытаюсь родить идею для сценария. Моё задание в универе. Я пишу сценарий, Юлик пишет музыку, все остальные – воплощают всё это в жизнь. И вот, - кивнула я в сторону компьютера.

Мама обратила внимание на пустой файл и заметила:

- Негусто. А в чём загвоздка? У тебя же всегда полно идей.

- Они все – не то, - покачала я головой, - Хочется чего-то особенного. Ну, знаете, чтобы всех на слезу прошибло. Или на смех. Но в хорошем смысле.

- Уверена, ты что-то придумаешь, - улыбнулась мама, - У тебя талант, тебе просто нужно успокоиться и позволить идее самой прийти. Она любит спокойный, а не нервный ум.

- Если бы всё было так просто, - проворчала я, накручивая на палец одну из прядей волос.

Отец, который молчал всё это время, вдруг выдал:

- А, может, напишешь о нас?

Мы с мамой синхронно обернулись к нему, не скрывая удивления:

- В смысле? – и эта фраза тоже сорвалась с наших губ синхронно.

Глава семейства пожал плечами:

- В прямом. Нашу с мамой историю. Там были и смех, и слёзы, и даже погони. И танцы. Можно сделать даже мюзикл. С хорягой, песнями, и прочим.

Хм…об этом я не подумала. У моих родителей действительно было весьма интересное прошлое. Такое, о котором можно не просто рассказывать, а ещё желательно снимать кино. Этого я обещать не могла, но рассказать об этом студентам и их родителям…почему нет?

Правда, мама наших с отцом взглядов, кажется, не разделяла. Нахмурившись, она неуверенно протянула:

- Ты уверен, что стоит это рассказывать?

- Что именно? Как ты с первой секунды очаровалась мной? – широко улыбнулся отец.

Мама хмыкнула:

- Сдаётся мне, мы помним те дни по-разному.

- Эй, быть может, мы и ссорились, но ты была от меня без ума. С самой первой секунды.

Фыркнув, моя родительница повернулась ко мне: