— Напротив. Меня всегда интересовало, что у людей на самом деле в мыслях, когда они разговаривают с тобой.

Я осторожно отрезаю небольшой кусок мяса, ложу в рот и начинаю медленно пережевывать, оттягивая момент ответа. Но Йен не отступает.

— Тем более, мне кажется, в последнее время ты постоянно чем-то озабочена. Или кем-то.

— Ты знаешь все не хуже меня

— Дэймон? — Йен морщится, словно ему нестерпимо больно произносить это имя

— Сам просил, — я картинно поднимаю бокал и отпиваю вино. Еда изумительно вкусная, но последние пять минут разговора, напрочь лишают меня аппетита. Перемены в моем лице не остаются незамеченными.

Йен откладывает приборы и неожиданно протягивает руку, накрывая своей ладонью мою. Кожу обдает холодом.

— Я прошу, очень прошу тебя не наделать глупостей. Похоже, у нас не получится все-таки избежать этого разговора, как бы я не хотел.

— Это ведь совсем не обязательно.

— Обязательно. Я не прощу себе, если Дэймон загубит еще одну судьбу.

— Что? — мне становится нечем дышать, — что это значит?

— Мия, я не хочу влезать в это, и считаю, ты должна сама принять взвешенное решение.

— Какое решение? Я даже не знаю об одном и том же ли мы говорим! — не знаю, раздражает ли меня этот разговор больше или беспокоит.

— С момента, как Дэймон запустил когти в твою жизнь, ты стала потерянной. Он умеет подминать под себя, ты не первая и не последняя, поверь. Он тебя уничтожит.

К удивлению, самой себе, я отдергиваю руку и бросаю на Йена испепеляющий взгляд. Не знаю почему, но вот опять мне хочется защитить Дэймона от поклепа, в голове снова всплывает день в больнице, когда он просил никогда его не бросать. Тут же память перекидывает меня к последнему разговору в комнате отдыха, и я отчетливо слышу каждое сказанное им слово. С ужасом понимаю, что мне все равно, все, что сейчас не скажет Йен, не имеет значения, пока я не услышу это из уст его брата.

— С чего мне верить в то, что ты говоришь? Чем ты лучше его? Ты сам говорил, что изучал мое личное дело. А сейчас пытаешься выставить монстром брата? Ты ничем не лучше.

— Я изучал все личные дела, — без намека на оправдания чеканит Рэй, — моя ошибка была в том, что я делал это в его присутствии. Ты нужна ему только потому, что нужна мне.

Это последняя капля. Неужели он решил, что его слова поменяют мое отношение к нему. Я встаю с места, резко отодвинув стул. Йен смотрит на меня снизу вверх. Его глаза отблескивают злыми огоньками.

— Значит, этот вечер закончится так? — спрашивает он.

— Нам не стоило его начинать! — отвечаю резко.

Я беру сумочку и торопливо иду к выходу. Краем глаза замечаю, что Йен остается на месте. Это хорошо, нам ни к чему сцены. Да и о каких сценах может идти речь, мы совершенно ничего друг другу не должны. Я одеваюсь и уже сидя в такси, по пути домой, пытаюсь осмыслить, что сейчас произошло. Для чего все это? Я искренне думала, что этот ужин расставит все точки над «и», что мы, наконец, отпустим все недопонимания и сможем общаться, как и должны. Однако все пошло совсем не по плану, снова недосказанность, непонятные намеки. И то, что он сказал в конце. Я непроизвольно морщусь. Нет, меня не волнует, что я будто бы нужна Йену, я уверена, это пустые слова, меня нестерпимо ранит лишь одна мысль о том, что я не нужна его брату.

Я расплачиваюсь с таксистом и иду к дому. На секунду вспоминаю, Дэймон писал, что он около моего дома. Оглядываюсь, то ли с надеждой на это, то ли с опасением, но улицы пустынны, и я спешу подняться в квартиру. Мешкаюсь около двери, ключи падают из рук.

— Черт! — наконец я открываю дверь. Как же хорошо, что этот день закончился. Как же я устала! Совсем недавно моя жизнь была рутинна и почти спокойна, с четкими целями на ближайшее будущее, амбициозными планами и стратегией действий. Что я имею сейчас? Дикое желание того, кого желать нельзя, и абсолютная полная неизвестность что будет завтра.

Я хочу скорее принять душ и лечь спать. Скидываю одежду, быстро забираюсь под горячие струи воды. После душа чувствую себя намного лучше, одеваюсь в домашнюю пижаму — клетчатые красные штаны и белую футболку, закручиваю мокрые волосы в полотенце и иду заваривать чай. Мельком бросаю взгляд на мобильный, сообщений нет. Оно и к лучшему. Завариваю себе чай и включаю телевизор. Только устраиваюсь с кружкой в кресле, как раздаются стук в дверь. Кто это может быть, так поздно? Открываю дверь и вижу незнакомого молодого человека в желтой куртке.

— Бастерс Мия?

— Да… — служба доставки. Для вас оплаченный пакет. Распишитесь, пожалуйста.

В недоумении беру протянутый планшет и ручку.

— Я ничего не заказывала.

Парень пожимает плечами и улыбается.

— Адрес ваш, получатель вы. Полагаю, сюрприз?

Я беру протянутую коробку, но на улыбку отвечаю с осторожностью.

— В последнее время с меня довольно сюрпризов.

Коробка совсем небольшая, тщательно упакованная в пакет. Разрываю обертку, коробку и чувствую под пальцами теплый бархат. Боже! В свете ночника сверкает гравировка знакомого бренда. Футляр из ювелирного магазина. Открываю коробку, и россыпь камней ослепляет глаза холодным блеском. На белой подложке — ожерелье, которое я сама выбрала. Но я и подумать не могла, что оно предназначалось мне. Быстро захлопываю футляр и убираю его в стол. Не хочу сейчас думать о нем, о Йене и всей этой бессмыслице. Одно я знаю точно, подарок надо вернуть. Я не могу принять такую дорогую вещь, тем более что, мне нечего предложить в ответ. А то, на что намекает Йен, увы, уже не принадлежит даже мне самой. Все мои мысли устремлены к тому, кому по словам Йена, это совсем не надо. Да, завтра я передам ожерелье Йену.

Стоило мне только подумать об этом, как с громким стуком отворяется дверь, и на пороге я вижу Дэймона. Это никогда не закончится. Я сжимаюсь от внутреннего напряжения.

Глава 20

— Ты хоть можешь представить, что творилось у меня в голове, пока я два часа ждал тебя под окнами?

С одной стороны, я испытываю огромное облегчение, увидев его, в следующую минуту оно сменяется гневом, словно я маленькая девочка, и меня отчитывают за позднее возвращение. Пытаюсь держать себя в руках. Дэймон хлопает дверью и опирается на