Повернувшись, Кхаакр быстро спросил:

– Основы помнишь? Главное, будь спокойна и ни во что не вмешивайся…

Полянку обступали могучие кроны гигантских деревьев и причудливые клумбы ароматных цветов. К горизонту простирались группы прозрачных куполов, служащих домом для обитателей этой мирной долины. Полянки и овражки пронизывали светло-желтые с золотистым отливом дорожки. Их сверкающая сеть едва заметно парила над землей, позволяя бурной растительности развиваться без малейших препятствий.

Зинтара глубоко вдохнула опьяняющий воздух своего детства и уверенным шагом направилась к Храму Вечности. Кхаакр побежал вслед за ней, едва поспевая.

Храм встретил их прохладой и тишиной. Огромное хрустальное строение в лучах заходящего солнца переливалась и искрилось всеми цветами радуги, отбрасывая полутени загадок и непознанности.

Зинтара шагнула внутрь и почувствовала, как пространство внутри загудело, наполняясь мощью вибраций.

Под сводами зазвучала колыбельная ее детства. Нежный и певучий голос матери нашептывал строки ее любимой песенки.

– Я пришла… – прошептала Странница – …прости, что так долго…

Пение прекратилось. По залу разнесся… то ли вздох, то ли гул ветра… Как прежде неизменно нежный, но бесплотный голос произнес:

– Что для тебя вечность, теперь для меня секунда…

Повисла долгая звенящая пауза. Тишину нарушил полувздох, полувсплеск пространства:

– Но не для того я тебя звала… Твой отец ждет… Пока он с тобой, но тебе нужно торопиться… Вспомни, Зинтара… вспомни… Я помогу… Ничто не имеет значение, только познание… Твоя боль – только миф воображения. Откажись от нее. Обрети свободу. Открой свою душу… В тебе есть зерно истины из древних сказаний… Теперь ты такая…

Зинтара опустилась на колени на белый мрамор храма и зарыдала. Судороги боли сотрясали ее тело, измученное сердце стонало…

– Я тоскую… – едва слышно прошептала Странница.

Зал наполнился шелестом других голосов. Едва различимые слова их хора коснулись сознания:

– Ты наш потомок… И мы счастливы! Не печалься… и не тоскуй… Все мы едины… Когда-нибудь ты поймешь… Время – всего лишь способ… пространство – лишь опора.

Зинтара свернулась калачиком на холодном полу. Она это знала. Ощущала каждой клеточкой своего естества. Но то… второе… материальное… заставляло чувствовать… остро… резко… до боли… до судорог.

Реальность эмоций вернула ее в мир Силирии. Подойдя к Кхаакру, она бережно положила ему руки на плечи и тихо сказала:

– Я знаю… Теперь я знаю… Но все равно не перестаю чувствовать… Так устроен наш мир… В этом его смысл и сила… Часть пути… Только Силирия решила его отвергнуть.

– Мы приблизились к духовному… но утратили ключ… – загремел мощный мужской голос откуда-то сверху.

Теперь Зинтара и ученый стояли в сумрачном пространстве огромного зала. Их окружали миллионы звезд и бескрайний космос. Перед ними простирался самый закрытый и самый таинственный зал Ока Правителей.

– Перенесены в пространстве при помощи одной лишь только воли… – удивленно констатировал Кхаакт. – А я-то думал, это только миф о Правителях…

Зинтара упала на одно колено. Кхаакр в бесчисленных поклонах попятился к стене, опустился на колени и так и остался стоять, согбенно уткнувшись носом в черный мрамор пола.

Странница поднялась и, расправив плечи, гордо шагнула навстречу призрачной фигуре в плаще из вибрирующей темноты пространства.

– Ключ найден! – гордо воскликнула она. – Века, что мы прятались за принципами идеального равновесия души… прошли… Старые корни – дали новые соки. Корни, которые тысячелетиями мы пытались не замечать…

Зинтара замолчала, переводя дух. Вскинув голову, и со все нарастающей мощью она продолжала:

– Чувства – вот основа счастья! Материальный мир пуст и холоден без них. Он несет лишь страдание, горе и беды… Но чувства… к идеальному… духовному… – дают радость бытия… Мы не вправе изменять ход реальности… Но мы вправе чувствовать… Переживать… Стремиться… Восторгаться… Любить…

Зинтара на мгновение запнулась, но, обретя силы, продолжала:

– И эта реальность дает нам благодатную почву… Когда материальный мир пронизан духовными помыслами чувств – он преобразуется…

Повисла короткая пауза. Набравшись смелости, Странница, наконец, едва слышно молвила:

– …Но… что такое смерть, Повелитель?

Вибрирующая темнота плаща Повелителя всколыхнулась и стала наполняться лучезарным светом. Зазвучал голос:

– То, где иные законы бытия. Место, где время и пространство не имеют смыслов… Где нет остроты реальности, но… есть полет…

Откинув искрящийся белым сиянием капюшон, мужчина подошел к девушке и по-отцовски нежно заглянул ей в глаза.

На Зинтару полился бесконечно добрый… иной… наполняющий счастьем и вдохновением… свет голубых глаз.

– И мы правители… веками живем на острие… на разломе… не вправе покинуть границу двух миров… Но скоро наступит и мое время… Я делал все, что мог… Прости, если твой путь был слишком не прост… Дочка…

Зинтара вспомнила! Она видела эти глаза только однажды, когда он вместе с мамой склонился к ее колыбельке и гордо сказал:

– Да, мы назовем нашу дочь Зинтарой!

Странница упала на колени и, припав к его руке, прошептала:

– Отец!

Небесно-голубые глаза улыбнулись. Руки подняли Странницу с колен и заключили в объятия.

– Только дочь я мог послать на такие испытания… Но всегда любил… Скоро я уйду в иное… Когда-нибудь мы встретимся… Но не спеши… и не тоскуй… Путь туда – лежит через этот мир, и ключ от врат – в этом пространстве… Обретай… и найдешь дорогу домой…

Все смешалось и исчезло.

Зинтара оказалась в прекрасном оазисе станции. Припекало искусственное солнышко, в огромном водяном шаре плескались золотые рыбки. Рядом с ней в удобном кресле сидел Кхаакр.

– Теперь Зинтара! – улыбнулась Странница. – Как ты?

– Признаться, неповторимые впечатления! – воскликнул ученый и замолчал.

Так, не проронив ни слова и стараясь вобрать в себя каждую крупинку увиденного и пережитого, они просидели довольно долго.

– Ты трансформировалась! – вдруг неожиданно воскликнул Кхаакр.

– Способности возвращаются! – весело и лукаво ответила Зинтара. Теперь она чувствовала себя прекрасно, словно родилась заново.

Лицо почти не изменилось. Но к его прежней обворожительности прибавилась особая точеность каждой отдельной черты, создавая в целом шедевр красоты и совершенства. Тело стало гораздо выше, а движения – вывереннее и неподражаемо грациознее… Во взгляде же… заиграла бездонная мудрость веков!