на которой стояло строение типа сарая (как объяснил Арендт, это «кошара» – загон для стад в случае непогоды в горах) и нескольких палаток. Уютно жужжал генератор, свет пробивался в окна и полог, в лагеpе было еще несколько человек. Летунов тут же отнесли и палатку с нашитым красным крестом, где Герда и вторая фрау начали над ними хлопотать. Остальные братки гордо отказались от помощи, объяснив, что пусть уж ими займутся завтра. В лагере была радиостанция, и геологи сразу же начали какие-то переговоры со своим начальство. Глюк сообщил Громову, что «все пучком», подробно поговорят завтра, и, едва двигая ногами, вошел в палатку, где остальные братки, забравшись в спальники, уже спали. Когда он начал укладываться рядом с Комбижириком, тот ненадолго проснулся.

– Аркаша, это ты? – спросил он расслабленно.

– Ну, я, – ответил Глюк.

– Пожалуй, надо тебе другое имя дать – Моисей!

– Чего это вдруг, – удивился Аркадий.

– Ну, ты же вроде Моисея вывел нас в землю обетованную, – уронив голову и мгновенно захрапев, сказал Комбижирик.

Ответить Аркадий не успел, да и сил на это уже не было. Он вздохнул и заснул с чувством глубокого удовлетворения. Оценили, значит! Правда, промелькнула мысль, что, может, просто он тогда настоятелю храма мало отслюнил, вот Хануман и показал им свое плохое расположение духа, а может, вообще этот настоятель в своих молитвах не упомянул о том, что русские денежку-то заслали, а значит, за базар ответили. «Ну, буду ежели еще в этом храме, – решил Глюк, – я с пристрастием этого толстячка поспрошаю, ежели что, то ему самому Хануман обезьянью морду сделает».

Утром братки проснулись довольно поздно и с таким чувством, будто по ним всю ночь ездили тракторами поочередно с кручением в бетономешалке; однако они собрались с силами и выползли из палатки. Немцы давно уже встали, подготовили им завтрак и очень беспокоились, хорошо ли братки провели ночь. Зигфрид, как разбирающийся в тонкостях русского языка и русской души лучше остальных в экспедиции, осторожно спросил, не появились ли у параолимпийцев какие-то дополнительные неожиданные реакции на жутчайшую стрессовую ситуацию. Паша Кузнецов и Аркадий, стихийно признанный лидером, сначала хотели ответить, что все это фуфло, они здоровы, как быки, и кроме усталости в членах, да, видимо, ссадин и синяков, ничем в настоящий момент не страдают, но Глюк не стал заронять сомнения в инфантильное сознание европейцев.

Видите ли, уважаемый коллега, – несколько витиевато обратился он к внимательно слушавшему немцу, поигрывая золотым шестиугольником на массивной цепочке, болтающемся на шее, – у нас, у русских, немножко особая психика и, видимо, генетический аппарат (Арендт согласно кивнул, поскольку, несмотря на более чем десятилетнее пребывание на учебе в СССР, некоторые аспекты жизни он так и не смог понять). Для нас, спортсменов-инвалидов, стрессовая ситуация идет только на пользу. Сразу все болячки как бы проходят, силы откуда-то берутся. Но вот беда, после побед все сначала начинается, просто ужасное обострение. Приходится глушить все это алкоголем, – печально закончил Глюк, – правда, Паша?

– Ну, без базара, – подтвердил Мизинчик.

– Так что же это получается, – с изумлением заметил Зиг, – у вас что, все олимпийские чемпионы страдают какими-то физическими расстройствами, так как применяют алкоголь в очень больших дозах после соревнований. Когда мы с тобой вместе выступали, я вначале тоже это пробовал делать, но почему-то результат был отрицательный.

– Так ты, брателло, вспомни русский фольклор, – назидательно сказал Мизинчик, – вот ведь у нас и пословица такая есть: «Что русскому здорово, то немцу смерть». И никакого тут злого умысла или еще чего нет. Просто предупреждение – мол, не все люди одинаковые, нельзя слепо копировать обычаи другого народа, можно очень даже в лужу сесть.

– Да, Павел, пожалуй, ты во многом прав, я еще раз проштудирую список русских пословиц и поговорок, видимо, там действительно собраны весьма ценные житейские советы.

– Во,во! – подхватил Глюк, – типа «Работа не волк, и лес не убежит», «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдёт Громов сообщил, что практически всю ночь предпринимал все возможные действия, дабы ликвидировать последствия этой дурацкой аварии, кстати, только что он арендовал военную радиостанцию с обслуживающим штатом и может предоставить следующую информацию. К сожалению, со стороны Катманду оказать помощь по воздуху не представляется возможным – какие-то вихри и, туман, в общем, погода хуже, чем в Питере, по земле с юга подобраться не удастся, речные и кочевые племена бхотии и тхару или тхакали что-то в очередной раз не поделили и находятся на грани конфликта, и любая, даже самая малая, экспедиция из центра может стать спичкой, которая этот костер разожжет. Он договорился (естественно, за определенную мзду, благо на это были выделены существенные ресурсы), что в лагерь экспедиции может быть выслан спасательный вертолет из Тулсипу-ра, но они за рейс могут взять не более двух человек, да и то без посадки, а аэролифтом. Какие мнения у народа?

– Какие у тебя сведения о Мишке и Стасе? – спросил Глюк.

– Попытки связаться по спутниковому телефону были, то есть в четырнадцать часов Стоматолог явно пытался выйти в эфир, но сигнал едва пробивался и вскоре пропал, а об Ортопеде сведений никаких нет.

– Так вот! – за всех ответил Глюк, – мы тут с братками побазарили и решили: пока ребят не найдем, из этого района не уйдем. Оружие у нас есть, пару дней тут отлежимся и пойдем их искать. А насчет вертолета – пусть они заберут этих побитых «летунов» и геологов, сейчас у нас разные пути-дорожки. А нам пришли хорошую радиостанцию <: аккумуляторами или механической подзарядкой, боеприпасов и еды на неделю. Ну, еще по мелочам кое-что (он процитировал короткий список), а ты там, на координации сиди, там больше пользы принесешь, сюда не рыпайся, как-нибудь сами разберемся. Антона особо не волнуй, скажи, небольшая задержка, через две-три недели вернемся. Заодно узнай, как там дела и нам сообщи! Понял, как действовать?– Понять-то понял, – ответил Громов, – только вот тут спортивный ихней комитет волнуется, запрашивает, может, специальную экспедицию на вызволение вас послать или памперсов с вертолета сбросить?

– Пусть они эти памперсы себе на головы наденут, красившее будут, – парировал Глюк, – ты уж сам им там полепи горбатого, чтобы сюда не лезли, нам только этого геморроя не хватает – ораву придурков кормить и развлекать. Ну, покедова! Если что нового, сразу звони, тут ребята хорошие подобрались, и по-русски кумекают, и сразу запишут, что скажешь, если нас никого рядом не будет. Они аккуратисты, да и аппаратура у них ничего!

Весь следующий день братва решила посвятить отдыху и накоплению