– Подрались, моя госпожа, – ответила женщина.

Девушка села на табурет перед зеркалом, а служанка принялась аккуратно расчесывать густые темно-русые волосы.

– С кем? – спросила госпожа, глядя на свое отражение и заранее предчувствуя ответ.

– С Алексом, – подтвердила Симара ее правоту.

– Из-за чего? – Сайо старалась критически отнестись к своему лицу, но никак не могла отыскать ни одного недостатка.

– Матай обозвал Алекса евнухом.

– Ого! – Девушка с интересом взглянула на служанку. – Открыто, при всех?

– При всех, – вздохнула Симара, отступив на шаг и любуясь рассыпанными по плечам госпожи волосами.

– А что Алекс? – Сайо вновь уставилась в зеркало. Кажется, на лбу у самых волос какое-то красное пятнышко. Неужели прыщик?

– Он предложил сказать ему это в профиль, если Матай мужчина.

– При чем тут профиль? – Тревога оказалась ложной. Кожа на лице как была, так и оставалась гладкой.

– Ты же знаешь, госпожа, – пожала плечами Симара. – Алекс иногда такое говорит, что потом целый день гадаешь, что же он хотел сказать.

– Бывает, – улыбнулась своему отражению девушка. – Матай сказал ему в профиль?

– Ты сама видела, госпожа, – усмехнулась служанка. – У него на роже все написано.

– Да, – Сайо встала и, сбросив на руки Симаре халат, осталась в одной темно-синей ночной рубашке. – С нашим Алексом опасно говорить и в профиль, и в анфас.

Девушка легла на кровать.

– Госпожа, разреши мне отлучиться, – попросила служанка. – Постирать кое-что нужно, а то днем не успела.

– Иди, – пробормотала Сайо, натягивая одеяло.

Бормоча благодарности, служанка вышла из комнаты. Казалось, еще миг, и очередной суматошный день завершится крепким спокойным сном. Однако она никак не могла заснуть. Поворочавшись с боку на бок, девушка поняла, что ей мешает какой-то шум. Вначале она собиралась крикнуть Симару, но вспомнила, что сама же отпустила ее. Пришлось встать. Откуда-то явственно доносились обрывки слов и тихий смех. Сайо подошла к открытому окну. Точно! На скамейке возле людской видны два темных силуэта. Девушка прислушалась, но, к сожалению, так ничего и не смогла разобрать, кроме того, что один голос явно был женским. Интересно, кто это? Симара стирает. Токи? Не похоже. Неужели Ция?

«Ай да тихоня, уже кавалера завела. Быстро, – пробормотала про себя Сайо. – Кто же этот счастливчик?»

В это время луна вышла из-за тучи, и девушка узнала смазливую физиономию Алекса. Сайо фыркнула и с силой захлопнула окно.

Александра замерла, услышав громкий удар.

– Что это? – спросила Ция, испуганно оглянувшись.

– Не знаю, – покачала головой Алекс. – Может быть, на кухне что-то упало?

– Я сбегаю, посмотрю! – вскричала девушка и прежде, чем Александра успела ее остановить, скрылась в темноте.

Той осталось только покачать головой:

– Прямо из кожи вон девчонка лезет.

Они уже давно сидели на лавочке возле людской. Ция успела рассказать, как все-таки сумела удостоиться похвалы Симары за чисто вымытый пол. А Алекс поведала о страданиях молодого поросенка, застрявшего между жердей хлева. Слушая ее, девушка звонко смеялась. И тут вдруг этот грохот.

– Ничего не упало, – радостно доложила Ция, присаживаясь рядом. Александра, наконец, решилась задать вопрос, мучивший ее с самого утра:

– Почему ты так обрадовалась, когда узнала про… мои неприятности со здоровьем?

– Я поняла, что ты просто хорошо ко мне относишься, – не задумываясь, ответила девушка. – Как брат.

Алекс хмыкнула.

– У меня никогда не было ни братьев, ни сестер, – продолжала Ция. – Даже подруги не было. А все мужчины, которые помогали, всегда хотели от меня что-то взамен. Понимаешь?

– Я тоже хочу!

– Чего? – моментально насторожилась девушка.

– Чтобы мы почаще вот так сидели с тобой и болтали о том о сем, – ответила Александра.

Ция засмеялась.

– Если это не помешает работе.

– Я, знаешь, тоже не лбом груши околачиваю, – обиделась Алекс. – Иногда так устанешь, что сил едва хватает до кровати доползти. Одна только мысль в голове – скорее спать.

– Это еще хорошо, – вздохнула Ция. – Там, где я работала раньше, частенько засыпать приходилось на голодный желудок. Чашечка риса – вся еда за целый день, а хозяин кричит: «Хватит с вас, дармоедки! На сколько наработали, столько и жрите!» А сам каждый день курятину трескал, ящерица сушеная!

– Почему ящерица? – заинтересовалась Александра.

– Тощий он был, – ответила девушка. – Кожа старая, как у ящерицы, и губ почти не видать. Как улыбнется, так одни гнилые пеньки во рту. Вот девчонки его так и прозвали. Злился страшно, если вдруг от кого услышит, оставлял на два дня без еды, а еще и благодарить заставлял. Понимаешь? Редкостная гадина попалась. Чем туда возвращаться, лучше сразу под каменный мост в Засранку.

– Куда? – не поняла Алекс.

– Речка так называется, что город от пригорода отделяет, – пояснила Ция. – А под большим каменным мостом самое глубокое место. Там часто кто-нибудь бросается в воду.

– Там же стража! – удивилась Александра.

– Ну и что? – искренне не поняла ее девушка. – Какое дело соратникам до простолюдинов? Утоп, туда ему и дорога.

Над скамейкой повисла гнетущая тишина.

– И замуж никто не звал? – осторожно спросила Алекс. – Ты молодая, красивая.

– Где их было искать, женихов? – усмехнулась девушка. – Хозяин отпустит раз в месяц на ярмарку сходить, а у нас и надеть нечего. Кто на такую замарашку посмотрит. Да и приданого нет.

– А руки? – возразила Александра. – Ты же ремеслом владеешь!

– Кому они нужны в таком платье и без денег? – вздохнула Ция и вдруг озабоченно проговорила: – Твоя старая куртка совсем растрепалась. Надо бы зашить да выстирать.

– Она все равно рабочая, – отмахнулась Алекс.

– Ты принеси мне ее завтра утром, – попросила девушка. – Если у меня будет время, я ее зашью и, может быть, постираю.

– Да я как-то сам привык.

– И если еще что грязное есть, принеси, – не обратила внимания на ее слова Ция и наставительно проговорила: – Не мужское это дело – со стиркой возиться.

Александра засмеялась.

– Тогда обязательно принесу.

Сегодня, когда он вошел в гудевшую тихими голосами людскую, никто из слуг уже не обратил на это никакого внимания.

На следующий день после обеда к нему подошла важная, как депутат, Симара:

– Тебя хочет видеть госпожа, – проговорила она, поджимая губы.