Одним из следствий этой установки стал приказ, отданный старшему оперуполномоченному Власову: передать Особому отделу 2-й партизанской бригады отряд «Ворошиловец» и принять в оперативное обслуживание переброшенную 15 февраля 1942 года из нашего тыла 5-ю бригаду, которая уже в июле была реорганизована в полк. Она была скомплектована ЛШПД во взаимодействии с командованием Ленинградского фронта в Киришском районе, на восточной, не оккупированной территории области из военнослужащих, отставших при отступлении от воинских частей, и военнопленных, бежавших из немецких лагерей, а также жителей районов, в течение месяца, с 8 ноября по 9 декабря 1941 года, побывавших в оккупации, — контингент, который еще больше повышал значимость контрразведывательного обеспечения бригады.

Командование 5-й бригады рассмотрело предложение Власова и согласилось создать из одиннадцати имеющихся в ней отрядов только четыре, с таким расчетом, чтобы за каждым из них был закреплен оперативный работник, что обеспечивало лучшую управляемость ими и возможность более конкретно вести их индивидуальную чекистскую подготовку. Образованная Власовым из командиров низшего звена бригады группа решением штаба была утверждена как Особый отдел. Уполномоченных Власов распределил по отрядам в следующем порядке: Александр Дашкевич закреплялся за отрядом «Храбрый», М.Н. Бойцов — за отрядом «Боевой», А.Л. Яковлев. — за отрядом «Дружный», Е.Н. Игнатьев — за отрядом «Вперед». Поскольку никто из них ранее контрразведывательной работой не занимался, Власов организовал пятидневный семинар, с тем чтобы дать новым особистам общее представление о направлениях чекистской работы — как непосредственно по личному составу бригады, так и но окружению (местным жителям) в местах дислоцирования, разъяснил им задачи, решаемые с помощью агентуры. Затем эти вопросы отрабатывались на практических делах. Наиболее сложные, требовавшие ежедневного применения в обязательном порядке рассматривались на проводившихся каждые 10–15 дней оперативных совещаниях.

Как отмечал Власов в отчете, касающемся этого этапа его работы, «принцип построения Особого отдела был такой. Каждый оперработник подчинялся непосредственно комиссару отряда, по оперативной линии — начальнику ОО. Я как начальник Особого отдела подчинялся непосредственно комиссару бригады, перед ним отчитывался о проведенной отделом работе, с ним согласовывал все оперативные вопросы».

Однако неопытные сотрудники не обеспечивали полноценного функционирования Особого отдела, поэтому Управление позаботилось о его укреплении.

«В конце апреля 1942 года в Особый отдел прибыло чекистское пополнение в лице трех оперативных работников, которые были расставлены по отрядам в следующем порядке: оперуполномоченный Славковичского райотдела Пенкин Виталий Миронович — за отрядом „Храбрый“, старший оперуполномоченный Волотовского райотдела Крутиков Федор Иванович — за отрядом „Дружный“, оперуполномоченный Арестов Леонид Сергеевич — за отрядом „Боевой“. После реорганизации бригады в полк командиром отряда „Вперед“ стал оперуполномоченный Маловишерского райотдела Шамшурин Николай Николаевич, который к тому времени прибыл с сформированным отрядом из советского тыла.

Работавшие в этих отрядах товарищи были освобождены от чекистской работы и назначены на командные должности в бригаде. С прибытием сотрудников работа с агентурой улучшилась, стали поступать более весомые разведывательные данные, а также сведения, касающиеся недостатков и недочетов внутри отрядов. В 5-ой бригаде существенно изменились методы партизанской борьбы, чаще стали проводиться боевые операции с предварительной разведкой местности. Как правило, когда намечалось проведение какой-либо операции, оперработники в зависимости от того, на чьем участке находится объект, проводили агентурную разведку. Это давало возможность перепроверить разведданные войсковой разведки, часто существенно их дополняя, а иногда заменяя. Кроме того, имеющаяся агентура ориентировалась на выявление предателей и лиц, имеющих связи с немцами. По ряду сельских советов Дедовичского и Дновского районов выявлено более сотни предателей, по которым предстояло принять решения».

Проведенная оперативной группой Власова работа затрагивала широкий круг вопросов, в том числе уничтожение карательных отрядов, состоявших из предателей Родины, ликвидацию немецких гарнизонов, боровшихся с партизанами, вынесение судебных приговоров ставшим на сторону немцев старостам деревень и сел, волостным старшинам, выявленным немецким агентам.

Примером тому могут служить два эпизода из отчета Власова:

«После того, как отряд „Боевой“ в деревне Тюриково начал операцию по ликвидации карательного отряда, на командный пункт бригады прибыл посыльный с просьбой оказать помощь в операции. Комиссар бригады, я и два бойца охраны сели на лошадей и поехали к месту боя. Проехав 300–400 метров, мы заметили, что навстречу нам едет несколько человек, определить, кто именно, в темноте не представлялось возможным. Когда лошади сошлись голова в голову и остановились, мы спросили: „Кто едет?“ Последовал ответ: „Свои“. На вопрос „Кто свои? Ваш пропуск?“ Тот же голос ответил: „Называй меня по имени. Это я, Пивоваров. Что ты меня не узнаешь?“ На мой вопрос: „Из какого отряда?“ он ответил: „Из отряда Бубеннова — бывшего начальника Псковской милиции“. Мы с комиссаром переглянулись, решили вызвать этого Пивоварова к себе. На нашу реплику: „Иди сюда“, он подошел. Оказалось, что этот самый Пивоваров, командир взвода Псковского городского отдела милиции, который перешел на сторону немцев, вступил в карательный отряд и ехал на борьбу с партизанами. Пивоваров с группой бандюков в 8 человек сумел из деревни Тюриково сбежать, но попался нам. Вся эта группа была разоружена. У них был отобран пулемет Дегтярева, а группа уничтожена».

Другой эпизод касается разгрома немецкого гарнизона в дер. Ломовка.

«После того, как немцы укрепились на шоссе Крутец — Северное Устье, в 40 км от него в деревне остановился один из гарнизонов. Об этом стало известно штабу. Сведения о противнике были дважды перепроверены, и нами была намечена операция. Бойцы отряда „Дружный“ под командованием Иванова незаметно подползли к деревне. Потом молниеносным броском ворвались в нее, гранатами забросали дома, в которых спали фрицы, и почти без потерь, с одним раненым, уничтожили весь гарнизон».

Особый отдел успешно справлялся с задачей обеспечения боеготовности личного состава бригады. 30 июля 1942 года 5-я бригада была реорганизована в 5-й отдельный полк, который затем вошел в состав 2-й партизанской бригады. Власов оставался в нем старшим уполномоченным до возвращения 1 октября 1942 года в наш тыл.

Как отмечает Власов, за время его партизанской деятельности им «проведено следствие на 9 человек, это были в основном дезертиры. Из числа местных жителей вскрыто и уничтожено около 30 предателей и пособников, расстреляно без суда и следствия около 50 лиц; в основном бандиты, захваченные в ходе операции. Из них два немца».

Вместе с оперативным составом Власов провел большую работу по сбору данных о немецких воинских частях и о подразделениях спецслужб в городах, представлявших наибольший интерес для УНКВД и военного командования. Им были собраны следующие данные, которые в последующем уточнялись и дополнялись: