довольно хрупкий.

— Жопой это к Дженадин, — смеётся рыжая. — А ну, давай его сюда!

Она поднимает устройство над головой, кидает с размаху на пол и несколько раз подрыгивает на нём. Девушка в броне и действует эффектно — вокруг разлетаются мелкие обломки. Потом она ставит на остатки ногу, принимает горделивую позу, выставив вперёд грудь, и удовлетворённо произносит:

— Запомните меня такой! Ну, когда будете ставить памятник.

— Вы закончили уничтожать казённое имущество? — осведомляется Калидия. — Или хотите разломать что-нибудь ещё?

— Этого достаточно, — отвечает Дмитрий.

— А может, и нет! — голос Лирании доносится из глубины помещения, и интонации у него такие, что я невольно потянулся к оружию.

Напрасно — находка не несёт нам угрозы. Хотя, что с ней делать, непонятно.

* * *

Я вижу инсталляцию «головы на тумбочках» не первый раз. Кери тоже. Остальные в глубоком шоке.

— Что это за хрень? — спрашивает осторожно Димка. — Выставка трофеев маньяка-декапитатора? Где тела этих несчастных? Почему они живые? Ах, да, забыл главное — кого убить за это?

— Думаю, моего отца, — говорит Калидия. — Но ты опоздал.

— Но зачем этот ужас?

— Я не знаю. Я, как и вы, вижу это первый раз.

— Но что они делают? — дрожащим голосом спрашивает Шоня.

— Предполагаю, что думают. Иначе в чём смысл?

— Возможно, это какой-то вариант биопроцессинга… — Дмитрий с интересом осматривает устройство. — Хотя нет. Не угадал.

— Что не так? — интересуюсь я.

— Я было подумал, что кто-то сумел использовать живой мозг как вычислительный модуль. Об этом много говорили, принципиальных проблем, кроме этических, в такой технологии нет. Поэтому я сначала решил, что перед нами многоядерный процессор для аналоговых вычислений.

— Но это не так?

— Нет. Не та периферия. Вся эта машинерия — он обвёл рукой комплекс оборудования, — просто система жизнеобеспечения. Не даёт им умереть, подавая обогащённую кислородом и питательными веществами кровь, поддерживая влажность, бактерицидный режим и что там ещё надо, чтобы голова продолжала работать без жопы. Нет никакого механизма вывода результата. О чём бы они ни думали — это никому не интересно.

— А вот эти проводки… — показываю я на стоящую передо мной голову. В таком возрасте бывает трудно определить пол только по лицу, но, скорее всего, она была девочкой.

— Это система связи, наверное. Они думают о чём-то вместе.

Губы девочки (или мальчишки) шевельнулись, но я не понял, говорит ли она что-нибудь, и тем более не понял, что именно. Может быть, это рефлекторные движения. Мускулатура лица реагирует на внутренний монолог.

— Зачем они были нужны Креону? — спросил я Калидию.

— Не имею понятия. Если в его файлах это как-то отражено, то я пока не встречала. Там слишком много всего.

— И что нам с ними делать? — спрашивает Тохия.

— Вероятно, ничего, — отвечает Дмитрий. — Потому что мы ничего сделать не можем. У нас нет лишних тел, к которым их можно было бы прикрутить. Даже если бы мы знали, как.

— Какой кошмар…

— Давай отойдём, — попросил я Калидию.

— Что ещё? — спросила она, когда мы оставили ребят в сторонке.

— Второй город сказал, что ты можешь забрать плату. За детей, которых ты скормила невесть кому.

— Они были рождены специально для этого.

— Для чего?

— Для платы второму городу.

— Иногда, Кали, я очень жалею, что однажды спас тебе жизнь, — признался я.

— Я жалею об этом почти каждый день, — ответила она равнодушно. — Если я внезапно переживу этот кризис, можешь меня убить. Есть за что. Но не думаю, что среди доступных мне вариантов были этически безупречные. Я выбирала исключительно из плохих.

Пол под ногами дрогнул, свет погас, тут же зажёгся снова, но уже тусклый и другого оттенка.

— Вот и всё, — сказала Калидия. — Кристаллы рассыпались. Городу конец.

— Что же будет с ними? — спросила Лирания, показав на головы.

— Они умрут, когда отключится аварийное питание. Но ты не переживай, в ближайшие сутки умрут почти все.

— А выжившие позавидуют мёртвым, — скептически процитировал Дмитрий.

— Очень верно сказано, — согласилась Калидия. — Но они вряд ли переживут их надолго.

— Так, — сказал я, — стоп. Но ведь второй город получил свою плату! Ты можешь забрать там новые кристаллы!

— Как? — спросила Калидия. — Пешком? У меня больше нет транспорта, способного туда добраться. Был один суперкоптер, наполовину состоящий из батарей, и один мобильный генератор. Оба валяются где-то в пустошах.

— Не оба, — сказал Кери.

— Что? — переспросил я.

— Не оба валяются. Генератор исправен. Если мы долетим до него, то сможем зарядить наш коптер и лететь дальше.

— У тебя есть координаты второго города? — спросил я Калидию.

— Вот они, — она протянула включённый коммуникатор.

— Лендик?

— Сейчас посмотрю… Да, реально. Вполне реально. От генератора не так и далеко.

— Так чего же мы ждём? — спрашивает Калидия. — Самое время проверить, работает ли лифт.

Когда мы идём мимо разломанного сервера, Димка задумчиво хмыкает, футбольным финтом пнув в угол какой-то обломок.

— Его же можно восстановить, так? — спрашиваю я тихо.

— Всё можно восстановить, — подтверждает он. — Где-то наверняка хранится документация, протоколы связи, кодовые последовательности и так далее. Впрочем, учитывая деградацию здешних компетенций, это будет непросто.

— Но возможно?

— Если сильно захотеть. Но, если они так сильно захотят, нам ли их останавливать?

Лифт, на наше счастье, работает. Тридцать этажей вверх меня бы, наверное, убили.

* * *

— Надеюсь, Костлявая никуда не свалила, забрав с собой генератор, — размышляю я вслух, глядя на потухший город внизу. — Связаться с ней теперь точно не получится…

— Надеюсь, мы до него дотянем, — сердито отвечает Лендик, — я рассчитывал полёт под другую загрузку!

Как ни спешит Калидия, но мы сначала долетели до нашей башни, где уже тихо паникуют Нагма и Алиана. Онька паникует громко, а Лоля… Лоля как всегда. Её не смущают такие мелочи, как погасший свет. Она его даже не заметила. Получила свою дозу и спит, пристроив голову на коленях Нагмы.

Мы забрали всех, потому что как их оставишь одних в умирающем городе? Салон коптера полностью заполнен людьми и вещами, ведь не факт, что мы захотим и сможем вернуться в башню. Вода в кранах и доставка в терминалах прекратились сразу же, лифты на автономном питании протянут недолго. Верхним придётся долго топать вниз, где выживать наравне с нижними. Не знаю, на кого бы я поставил в такой ситуации, но, думаю, ставки уже сделаны. Скоро нижние осознают, что бесплатной еды больше нет, а верхние — что платной нет тоже. Фабрики стоят, автоматы не работают, запасы вряд ли велики, а ещё мы только что разбудили всех арендных. У них будет один вопрос: «Какого чёрта?» Потому что свою плату они уже не