Надя кивнула. Интересно, как она это сделает? Они даже телефонами не обменялись. Чернов явно не собирался с ней больше встречаться. Опять караулить возле помойки? Наверное, придется. Ведь Елена Витальевна помогла ей, неудобно обижать женщину…

В тот же день она пошла в театр, но выяснилось, что в ближайшие дни Александр не занят в спектаклях. Караулить его у дома? А вдруг он на съемках или поехал куда-нибудь отдыхать?

При известии, что не удалось отыскать Чернова, Елена Витальевна почти пришла в отчаяние. Наде пришлось сказать, что в скором времени она переберется в Петербург и тогда обязательно добудет для нее фото кумира.

Следующие дни Надя посвятила прогулкам по городу, посещению музеев. Она еще раз сходила в Эрмитаж, с толпой туристов дожидалась, когда распустит свои перья золотой павлин, осмотрела то, что не успела увидеть в первый раз. Совершила поход в Кунсткамеру и Петропавловскую крепость, поднялась на смотровую площадку Исаакиевского собора и, замирая от страха, смотрела на раскинувшуюся перед ней панораму города. Съездила в Петродворец, прихватив с собой Елену Витальевну. Соседка сокрушалась, что все стало так дорого: даже посетить пригородные парки можно только за деньги — что уж говорить о музеях и выставках. Конечно, владелица английского бульдога была суетлива и навязчива в своих бесконечных рассказах о прекрасных днях своей молодости, но Надя считала своим долгом хоть как-то компенсировать то, что не добыла ей автограф.

В один из дней Фаина Абрамовна попросила Надю сходить с ней к нотариусу.

— Вместе надо идти, — настаивала она. — Я старуха, меня облапошить — раз плюнуть, а ты все проверишь, чтобы документ правильно был оформлен.

— Да что я в этом понимаю! — воскликнула Надя.

— Неважно. Все равно вместе сходим. Увидят, что вот она, наследница, в наличии — совсем другое дело. К тому же узнаешь, где нотариальная контора находится, и как тебе действовать в случае моей смерти.

— Не говорите так, тетя Фаня!

— Все там будем, рано или поздно, но как говаривала одна моя подруга: «Я туда всех без очереди вперед пропущу»… Правда, она умерла пять лет назад.

Оформление документа о наследстве заняло почти целый день, причем большую его часть они провели в душном коридоре. Насколько тяжелым испытанием это было для старушки, Надя поняла на следующее утро. Фаина Абрамовна слегла с высоким давлением. Вызвали врача. Тот прописал лекарство, которого не оказалось в доме, пришлось идти в аптеку.

Надя уже купила лекарство и отошла от окошка, когда к ней бросилась женщина из очереди.

— Верочка!

Надя невольно замерла и обернулась. У женщины было необычно бледное для летнего времени усталое лицо и парик на голове. Но она была явно рада встрече.

— Верочка, вас уже выписали? А вы сомневались… Чудесно выглядите, и парик у вас ну прямо как настоящие волосы, — последние слова она сказала, понизив голос, почти шепотом.

«Откуда выписали, какой парик?» — пронеслось у Нади в голове.

— Извините, вы обознались… — привычно начала она…

Незнакомка сникла и хотела вернуться в очередь, но Надя задержала ее.

— Я не Вера, а ее сестра, и я ищу Веру… Где вы с ней встречались? Что значит — выписали?..

— Вы — сестра, и ничего не знаете?.. Как же так? Мы думали, она одинокая, к ней никто никогда не приходил, мы все делились с бедной девочкой передачами, которые приносили нам родственники.

— Передачами?.. — все еще не понимала Надежда.

— Давайте присядем, — попросила женщина, — я так разволновалась…

Они присели на скамью в углу аптечного зала.

— Господи, я ничего не понимаю, сестра в больнице — а вы ничего не знаете… Разве могут быть такие отношения между родственниками?

— Это я ничего не понимаю! Вера в больнице?.. — почти крикнула Надя.

— Если бы в простой больнице… — вздохнула женщина. — Она в онкологическом центре, в Песочном.

Сердце у Нади сжалось от боли.

— Что с ней?

— Лейкемия. Она там уже не в первый раз. Когда я выписывалась около месяца назад, состояние ее было нестабильным. Ей проводили облучение и химиотерапию, но перспективы были неясные.

— Вы выписались, а она там оставалась? — судорожно сглотнув, чтобы не разреветься, спросила Надя.

— Я думаю, она и сейчас там, это ведь быстро не лечится… если, конечно, вылечивается… — добавила женщина почти шепотом. — Навестите сестру, в таком состоянии человеку очень нужна поддержка близких, а то она лежит там совсем одна. Наплюйте на обиды, неважно, что вы поссорились…

— Мы с сестрой никогда не ссорились, — заверила ее Надя, но не стала ничего объяснять.

— Передайте ей привет от Киры Петровны.

— Обязательно передам. Спасибо вам.

И, забыв попрощаться, Надя вылетела из аптеки.

Лейкемия! Слово звучало, как приговор. Кажется, это рак крови, от этого можно умереть? Можно… Даже жену Горбачева не спасли от страшной болезни. Где находится это Песочное?.. Она даже не спросила. Впрочем, наверняка кто-нибудь знает, или тетя Фаня, или Елена, или Лешка в своем компьютере посмотрит.

Надо срочно туда. Сегодня уже поздно, семь часов… Значит завтра с самого утра она поедет и увидит свою сестру. Если она еще жива…

Эта страшная мысль все время маячила где-то на краешке сознания. Если жива… А если нет?.. Не может так быть! Господи, помоги мне увидеть мою сестру!

В лучах вечернего солнца блеснул купол Андреевского собора. Ноги сами понесли ее к храму. Надя ставила свечки перед иконами всех святых подряд, в глазах сверкали слезы, а губы шептали:

— Помогите мне увидеть мою сестру! Сделайте так, чтобы она не умерла! Я потеряла бабушку, у меня нет ни отца, ни матери, пусть хоть сестра останется!

Она истово крестилась на икону и переходила к следующей, повторяя свою горячую бессвязную молитву опять. Может, просить надо как-то иначе, но как — она не знала. Если Бог есть на свете — он и такую молитву примет…

Последнюю свечку она поставила перед распятием, прошептав:

«Господи Иисусе Христе, спаси и сохрани мою сестру».

Из храма Надя вышла несколько успокоенная.

Вспомнила, что тетя Фаня ждет ее с лекарством. Но оказалось, что Фаина Абрамовна спит.

Надя не стала будить ее, но не могла выдержать, постучалась к Елене Витальевне, рассказать о том, что узнала от женщины в аптеке, и спросить, где находится Песочное.

— Какое трагическое известие! — театрально воскликнула соседка. Эта добрейшая женщина всегда несколько странно выражала свои чувства. — Но будем надеяться, что ваша сестра поправится, и все будет хорошо!

— А вы не подскажете, как добраться до Песочного? Это далеко?