— Ведь нынешний правящий ваалаярви совсем плох, кто возьмет бразды правления? Брат ваалаярви? Да он совсем несмышленый. Совсем не понимаю, как такое могло произойти. У них ведь там такая охрана, защита… Там трудились умы, до которых мне очень далеко. Но… какая-то ерунда, в общем.

— Не переживай, Каил. Что бы ни случилось, на нас обывателях это не сильно скажется. Всегда так было. Это они там что-то между собой делят, а простой народ все принимает, разница то не большая…

— Не скажи, дорогуша. Ты когда последний раз была в народе-то? Ладно, с принцем с этим, действительно, все время кто-то умирает, кто-то наследует, в целом ничего не меняется. А в народе то идут изменения. Ты что не чувствуешь? Не замечаешь, как обычный народ на магов то ополчился? На прошлой неделе двух магичек в подворотне нашли. Совсем молоденькие. Недавно выпустились из школы. Не твоей… кажется, это Нижнеушкинская. Не то, чтобы выдающееся заведение, но факт остается фактом, на магичек напали и убили бедных девчонок.

Имельда удивленно слушала старого друга. Он нервно моргал, то и дело протирая глаза.

— Откуда ты знаешь, что это обычные люди убили их? Ведь мага убить не так просто…

— Да проверяли. Никаких магических вмешательств.

— Каил, ты преувеличиваешь. Я тоже могу без магии убить мага. Просто сверну шею или мечом заколю. И никаких магических вмешательств.

— Пф! Ты меня поражаешь своей кровожадной недальновидностью! А маг что, будет стоять спокойно и смотреть, как ты ему шею сворачиваешь? Любой мало-мальски толковый маг будет защищаться и не просто руками и мечом! А заклинаниями!

Имельда прицокнула языком:

— Твоя правда…

— А тут… Очень странно, они и не защищались толком. По ауре смогли отследить их путь за день, и никаких следов магического боя не было обнаружено. Да, убили их не в подворотне, но потом туда притащили…

— А как они погибли?

— Очень страшно. — Каил помолчал. — Из достоверного источника могу сказать, что они мучились. Их отравили, а потом порезали. Девчонки истекли кровью, не в силах помочь ни друг другу, ни себе. Словно их силу перекрыли. Ужасная смерть.

— И правда странно… Силу, говоришь, перекрыли… Но, слушай, как это относится к людям? К обычным людям. Разве могут обычные люди перекрыть силу магам? Две смерти еще не доказывают плохого отношения всех людей к магам.

— Да, смерти не доказывают, а бунты и разные митинги доказывают. По себе знаю, что многие уже прилюдно отказываются от услуг магов, а некоторые зажиточные купцы отказываются обслуживать людей, в которых начинают подозревать мага. А этот ваш, директор, как его то бишь…

— Маэстро Ренольд?

— Да, он самый! Чертов консерватор! Закрыл любой доступ обычных людей к школе, представляешь? Раньше же какие-то там научные деятели могли попасть в застенки любой из школ, чтобы проводить исследования, работы разные совместные с магами, а сейчас что? Ренольд закрылся в своей школе, как речная мидия и носа не кажет наружу. Люди оскорбились еще больше. А что простой народ? Ему только кинь кость, только дай повод — загрызут. И даже инквизиция уже не может гарантировать нам покоя. Сколько лет держала она в узде магов, все эти договоры, соглашения, а, — он махнул рукой, — Все равно находились преступники, что нарушали эти договоры. Вот люди и бунтуют.

— В любом случае, Каил… Не переживай. Что могут обычные люди противопоставить магии?

— Могут. Не обольщайся, Пешет. Обычные люди хоть и не владеют магией, но тоже не пальцем деланы. Они тоже развиваются. Взять хотя бы недавнюю новость! Не знаю, читала ты или нет… они теперь могут добывать свет! И обходиться без огня. Кажется, лампочка. Так это называется. Жмешь на кнопку и вуаля, комната светла, и даже не надо возиться со свечками и масляными лампами. А еще пару лет назад ничего такого не было! да и вообще…еще несколько десятков лет назад все мы перемещались на лошадях. А сейчас что? — Каил увлеченно поднял указательный палец вверх:

— Поезд! Хах, кто бы мне сказал три десятка лет назад, что люди сумеют такое изобрести, я бы рассмеялся в лицо! А сейчас все им пользуются. И будь уверена, люди не так просты, и мы их недооцениваем, кичась своей магией. Когда-нибудь они нас выживут с этих земель или вовсе истребят…

— Каил, успокойся…

— Мы их недооцениваем, да, недооцениваем. Думаем, что со своей магией мы непобедимы…как же. Когда-нибудь им надоест, что мы ставим себя выше обычных людей, и они сбросят нас со скалы в море…

Имельда покинула старого друга семьи в смешанных чувствах. С одной стороны пребывание в одиночестве ему явно не шло на пользу, но с другой стороны он был прав. Конечно, Имельда давно не была в городе, не видела обстановки своими глазами, но причин не доверять Каилу у нее не было. А значит, что-то действительно происходит в народе не хорошее. И тогда…на собрании директор ругался с господином Прусом. Теперь стало ясно, что имел в виду директор, говоря, что людям не место в школе. Он не хочет пускать обычных людей в обитель магии. Не хочет допускать к сакральным знаниям.

Имельда добралась до центральной площади сравнительно легче, чем прошлым вечером. Народ шнырял туда-сюда по своим делам, шум города наполнял все пространство вокруг, все узкие улочки и широкие проспекты. Теперь Имельда присматривалась к людям не так как раньше, теперь она искала в них угрозу. Но на первый взгляд ничего нового она не нашла, все было, как и раньше. Без изменений.

В школе было тихо. В выходной день ученики занимались своими делами, некоторые учителя покидали школу, направляясь домой, а кое-кто оставался. Имельда не стала возвращаться в дом родителей. Она устала. Хотелось проваляться в постели целую неделю безвылазно. Она продвигалась по территории школы, рассматривая еще не потемневшую траву под тонким слоем снега. Кое-где появлялись гуляющие студиозы. Но погода была промозглой, и мало кто отважился на прогулку.

В голове роились мысли. Ее очень задело то, что вчера сказал Абрахан Вельт. Неужели она действительно думает только о себе? Какая чушь! Если бы она думала лишь о себе, она никогда бы не стала некромантом. Сколько жизней она спасла от нечисти? Сколько раз рисковала собственной? Не счесть! За шесть лет она много раз была на грани смерти…

Имельда кусала губы. Да, спасала, да, находилась на грани смерти, но каждый раз выбиралась. И не ради людей, а ради себя. Ей, в целом, было все равно