– Опять же, как кому бы то ни было удалось заставить Дабни совершить убийство? – спросил Миллиган.

– Ты можешь это сказать? – Джеймисон вопросительно посмотрела на Декера.

Тот ответил не сразу. У него в голове беспорядочно метались мысли; факты и предположения натыкались друг на друга, угрожая взаимоуничтожением.

– Дабни украл военные секреты, над которыми работал. РУМО об этом узнало, – наконец сказал Амос. Он помолчал. – Если об этом узнало РУМО, могли узнать и другие.

– И ты хочешь сказать, Дабни стали шантажировать свидетельствами его измены? – уточнил Богарт. – Требуя от него, чтобы тот убил Беркшир?

– Это объяснит тот факт, что нам до сих пор не удалось установить связь между Дабни и Беркшир. Возможно, между ними не было никакой связи.

– Тут что-то похожее на «Незнакомцев в поезде»[17], – заметил Миллиган. – Но только в одну сторону. Неизвестные шантажом вынудили Дабни убить человека, которого они хотели устранить по каким-то своим причинам.

– Но почему Дабни пошел на это? – спросила Джеймисон. – Он все равно дышал на ладан. Какое ему было дело до того, если б его предательство всплыло?

– Да, сам он был при смерти, но не его родные, – ответил Декер. – А судя по разговору с его женой и дочерьми, они были уверены в том, что он по воде пройдет как посуху. И то, что Дабни умирал, многое ему облегчило. Он понимал, что не предстанет перед судом за свой поступок. И, возможно, надеялся, что все спишут на его болезнь.

– Но если б его разоблачили как шпиона? – спросил Богарт.

– Тут Дабни ничего не мог поделать, – ответил Декер. – Его карьера завершилась бы позором. И он мог бы увлечь за собой на дно и свою дочь. Возможно, он надеялся на то, что если убьет Беркшир, а затем покончит с собой, все внимание будет сосредоточено на этом событии. Возможно, он не подозревал о том, что РУМО вышло на его след. А вот шантажисты могли выдать его. Возможно, Дабни понял это и заключил сделку.

– Но откуда у него была уверенность в том, что, если он выполнит свою часть сделки и убьет Беркшир, шантажисты также сдержат свое слово и не обнародуют информацию о предательстве? – спросил Миллиган.

– На мой взгляд, у него не было особого выбора. Но если б шантажисты вздумали обнародовать эту информацию, это привлекло бы к ним внимание. А какой им смысл раскрывать факт шпионажа? Дабни нет в живых. А те, кто шантажом вынуждает идти на убийство, едва ли действуют из альтруистических побуждений. Мы смело можем считать этих шантажистов врагами нашей страны. Нет, у них были все основания молчать, чтобы мы даже не подозревали о краже секретов. Вероятно, Дабни рассуждал подобным образом.

– Итак, он убивает Беркшир и стреляет себе в голову, – сказал Миллиган. – Это означает, что шантажист по-прежнему разгуливает на свободе.

– При всех прочих равных условиях это, скорее всего, кто-то из тех, с кем Дабни вместе работал, – сказала Джеймисон. – Иначе как бы он узнал о краже секретов?

– Возможно, – согласился Богарт. – Но существует куча способов, как человек, не работавший вместе с Дабни, мог об этом узнать.

– Что подводит нас к следующему вопросу, – произнес Амос. – Почему эта «третья сторона» хотела смерти Анны Беркшир?

– Так что теперь вместо связи Дабни и Беркшир нам нужно найти связь Дабни и этой неизвестной третьей стороны, шантажировавшей его, – хмуро заметил Миллиган. – Но эта третья сторона также должна была быть как-то связана и с Беркшир, раз хотела с ней расправиться.

– Совершенно верно, – Декер кивнул.

– С чего начнем? – спросил Богарт.

– Ну, как правильно предположили Алекс и Тодд, шантажист должен быть связан с Дабни и Беркшир, пусть и отдаленно, хоть те и были незнакомы. Эта «третья сторона» и есть связующее звено между ними. Шантажисты должны были знать о краже секретов – и должны были как-то общаться с Дабни. Будем надеяться, они оставили достаточно следов.

– Значит, нам снова придется возвращаться на первую клетку, – устало промолвил Миллиган.

– Подступить к делу можно с двух сторон, – сказал Амос. – Во-первых, у нас есть Беркшир. Раз кто-то хотел ее убить, на то должны были иметься веские причины. И причины эти, скорее всего, в ее невероятно обрывочном прошлом. Так что можно попытаться выйти на шантажиста, копая глубже историю Анны Беркшир.

– Ну а другой путь? – спросила Джеймисон.

– Дабни. Человек согласится пойти на убийство, только если его будут настойчиво уговаривать. И уговоры подобного рода нельзя вести по электронной почте или сотовому телефону, поскольку я очень сомневаюсь, что кто-либо станет писать такие вещи. Следовательно, шантажист должен был лично встречаться с Дабни. И нам просто нужно выяснить, с кем встречался последний.

– Предлагаю заняться этим нам с Тоддом, – сказал Богарт. – Ну а вы с Джеймисон можете разрабатывать Беркшир.

– И мы сможем сверять наши результаты, корректируя направление поисков, – Алекс кивнула. – По-моему, хороший план. А ты что скажешь, Декер?

Тот молчал, уставившись прямо перед собой.

– Амос, я спросила, как тебе нравится такой план?

Наконец Декер очнулся и посмотрел на нее так, словно только сейчас заметил ее присутствие.

– Даже не знаю, Алекс, – медленно произнес он. – Теперь я уже не могу сказать, какой план будет хорошим.

Когда Декер и Джеймисон вечером вернулись домой, у входа их кто-то ждал. Бледный Дэнни Амайя заметно нервничал.

– Дэнни, в чем дело? – спросила Джеймисон.

– С папой что-то стряслось. Сегодня он не забрал меня из школы.

– Как ты вернулся домой?

– Меня привезла мама моего приятеля.

– Ты уже позвонил в полицию?

– Нет, я… я не знал, что делать. Я очень испугался.

– Все будет в порядке, Дэнни. Мы что-нибудь придумаем.

Взяв мальчика за руку, Алекс отвела его к себе домой.

– Есть хочешь? – спросила она.

Кивнув, мальчик с опаской оглянулся на Декера.

– Я приготовлю тебе что-нибудь поесть. А теперь, Дэнни, расскажи нам все, что поможет найти твоего отца.

Джеймисон засуетилась на кухне, Дэнни сел за стол, наблюдая за ней, а Амос встал рядом с ним.

– Сегодня утром папа, как обычно, отвез меня в школу.

– Он ничего не говорил про то, почему не заедет за тобой вечером? – спросил Декер.