Полиция продолжала поиски Луиса Альвареса, коротышки в костюме и каске. Формально он работал на стройке прорабом, но предположительно имел криминальные связи. Альварес бесследно исчез, но полиция не теряла надежды выйти на его след.

Воссоединившимся Дэнни и его отцу предстояло переехать на новое место. Томас Амайя должен был дать показания в суде над Роджером Бейкером. Полиция надеялась, что Бейкер в свою очередь сдаст тех, кто стоит в преступной иерархии выше его. Джеймисон и Декер обещали семейству Амайя помочь всем, что в их силах.

– Я буду следить за тем, как у вас идут дела, – пообещала Алекс Дэнни, прежде чем их забрала полиция. – И не беспокойся, теперь все будет в полном порядке.

В полиции их продержали несколько часов, так что сейчас было уже около шести утра. Марс отвез Декера домой. Амос сидел за столом на кухне, все еще немного бледный.

– Дружище, там было стремно, – сказал Марс, глядя на него. – Я могу постоять за себя в любой драке, но у этих чуваков была серьезная огневая мощь. Хорошо хоть Алекс сказала мне, куда ты отправился… Я приехал из аэропорта минут через десять после твоего отъезда – и сразу же поехал на место. Огляделся вокруг и услышал в подвале шум. Когда я туда спустился, дела выглядели неважно.

– Мелвин, ты спас мне жизнь, – сказал Декер. – Если б не ты, я сейчас лежал бы замурованный в бетоне.

– Я с тобой расплатился, дружище. Сколько раз ты прикрывал мою задницу? К тому же я просто отнесся к этому как к футболу. Прорвать линию обороны и нанести удар. – Он оглянулся на Джеймисон. – А ты неплохо над ним поработала, Алекс. Он стал еще более худым, чем когда я видел его в последний раз.

Похоже, женщина его не слушала.

– Амос, ты же обещал, что не предпримешь ничего опасного. А в итоге вас с Мелвином едва не убили!

– Послушай, я сожалею, что все так получилось. Но там ведь явно что-то происходило.

– В таком случае ты должен был вызвать полицию. Как и обещал поступить.

– Ну, это тебе не следовало давать Мелвину адрес, и тогда он не приехал бы.

– Послушай, дружище, не сердись на нее. Это я ее заставил. Должен же я был убедиться в том, что с тобой всё в порядке.

Декер посмотрел на Джеймисон, продолжавшую хмуриться.

– Потому что он твой друг, Амос. Люди просто не подвергают риску жизнь своих друзей.

– Ну хорошо, Алекс, я твое замечание услышал и понял.

– Неужели? До следующего раза, когда ты снова нарушишь свое слово?

Какое-то время все молчали.

Наконец Амос повернулся к Марсу и сказал:

– Как дела в Алабаме?

Марс уселся на высокий табурет, и Джеймисон налила ему кофе, хотя было видно, что она продолжает сердиться на Декера.

– Неплохо. Я поработал со школьной футбольной командой, после чего решил немного отдохнуть.

– Ты живешь там? – спросил Декер.

– Снимал дом на короткий срок. Теперь собираюсь подыскать что-нибудь постоянное. Быть может, здесь. – Он посмотрел на Амоса. – Как ты на это смотришь, Декер? Чтобы я жил здесь?

– Мелвин, ты можешь жить где хочешь, – ответил тот. – Если пожелаешь, можешь купить себе собственный особняк.

– Я провел двадцать лет в тесной коробке, зачем мне особняк? – усмехнулся Марс. – Я там заблужусь.

– Здесь полно уютных местечек, – сказала Алекс. – И тут весело. Есть чем заняться.

Марс пригубил кофе.

– Значит, ребята, вы над чем-то работаете? Я хочу сказать, помимо того, что произошло вчера вечером.

– Если Декер не отвлекается на то, чтобы его убили, да, мы кое над чем работаем, – подтвердила Джеймисон, еще раз сверкнув взглядом на Амоса. – И дело весьма запутанное. Пока что особого продвижения нет.

– У этого чувака фамилия должна быть «Запутанный», – Марс кивнул на Декера. – Но если он в чем-либо не сможет разобраться, в этом не сможет разобраться никто.

– Ну, возможно, это как раз такой случай, – пробормотал Амос и плюхнулся на табурет рядом с Марсом.

– Не хочешь рассказать, что к чему? – спросил тот.

– Слышал про того типа, который застрелил женщину прямо перед входом в Центральное управление ФБР? – спросила Джеймисон.

– А то как же. Несколько дней назад за обедом видел это по Си-эн-эн. И еще раз видел, когда сидел в аэропорту.

– Ну, так вот, это то самое дело.

– Нам известна часть того, что произошло, – сказал Декер. – Но мы не знаем, почему Уолтер Дабни застрелил Анну Беркшир.

– Мы полагаем, его принудили сделать это шантажом.

– Шантажом? Это еще как?

– Это конфиденциальная информация, Мелвин, – сказала Джеймисон.

– Эй, как ты думаешь, кому я могу проболтаться? – фыркнул Марс. – Да я здесь никого не знаю!

– Судя по всему, Дабни украл секреты, связанные с военным заказом, который выполняла его фирма, – сказал Декер. – Он продал их, чтобы раздобыть деньги и помочь своей дочери. Ее муж должен был расплатиться с плохими ребятами за игорные долги. Русская мафия. Или он платит, или расправляются со всей его семьей.

– Проклятье… Значит, этот Дабни оказался между молотом и наковальней?

– Он совершил предательство, Мелвин, – сказала Джеймисон.

– Да, Алекс, но речь шла о его семье. От такого не отмахнешься.

– Итак, вот что нам известно, – продолжал Декер. – Но мы практически ничего не знаем про Беркшир. Нам не удалось найти между ними никакую связь. Впрочем, возможно, ее и нет, если Дабни принудили к этому шантажом. Из чего следует, что мы должны попробовать разработать Беркшир и выяснить, кто мог хотеть ее смерти.

– Богарт и Миллиган занимаются Дабни, – вставила Джеймисон.

– А тот застрелился, правильно?

– Да, но у него была неизлечимая опухоль головного мозга, – сказала Алекс. – Он в любом случае умер бы через полгода или даже раньше. Так что, возможно, ему было все равно.

Нахмурившись, Марс медленно покачал головой.

– Ого! Шантаж, игорные долги, опухоль головного мозга… Над этим Дабни явно сгустились тучи.

– Все это очень печально, – согласилась Джеймисон. – Если тебе когда-нибудь покажется, что день не задался, вспомни о том, что произошло с этим человеком. Его родные раздавлены.

– Что насчет той дочери, чей муж втянул его в эту грязь? – спросил Мелвин.

– А что насчет нее? – спросила Джеймисон.

– Ну, наверное, она чувствует себя плохо?

– Это действительно так. Мы видели всё своими глазами.

– Да, понятно. Но что ей мог сказать ее старик?

– А что он мог ей сказать?