Возникшая словно из ниоткуда, едва различимая в неверном свете, проникающем сквозь узкий высокий вход, прямо в голову Билли летит серебристая стрела Амура. Билли успевает пригнуться, и острый наконечник стрелы только чудом не вонзается ему в шею. Вагончик-лебедь везет его дальше, мимо маленького розового водопада, мимо огромных механических губ, которые приоткрываются и закрываются, словно пытаются что-то сказать, — вглубь темной пещеры. Билли выпрыгивает из вагончика и, осмотревшись, находит неподалеку от рельсов маленький и неприметный проход, освещенный редкими тусклыми лампочками. Оттуда доносятся звуки: шелест шагов, тихие щелчки клавиш, телефонные звонки, приглушенный гул разговоров — шумовой фон, знакомый любому работнику крупной компании, так что Билли нисколечко не удивляется, когда, пройдя по коротенькому коридору, выходит в большой офисный зал, который практически не отличается от того офиса, где работает он сам. Те же серые перегородки, тот же бледно-зеленый ковер на полу — вот только сотрудники этой компании выглядят странно. Здесь работают одни женщины. Все одеты со вкусом и весьма элегантно: кто-то — в стильных деловых костюмах, кто-то — в роскошных вечерних платьях. И все как одна — в черных масках. Билли прячется за матовой перегородкой у крайнего ряда пустых столов и наблюдает за странными женщинами. Эхо песни о вечных сумерках для любви продолжает звучать где-то вверху, едва различимое среди деловитого шепота, телефонных звонков, скрипа ручек и карандашей, щелчков клавиш под быстрыми тонкими пальцами.

Билли делает вывод, что это действительно офис какой-то компании и эти женщины в масках торгуют услугами весьма зловещего свойства: выполняют работы по ликвидации одушевленных и неодушевленных объектов. Стопки бумаг на столе, за которым прячется Билли, подтверждают его догадку: эта контора занимается исчезновением людей — исчезновением как насильственным процессом. Мимо Билли проходят две красивые стройные женщины в масках, стук их высоких каблуков разносится по помещению дробным эхом. Билли ползет по проходу вдоль ряда пустых столов и замирает на месте, наткнувшись взглядом на пару лакированных черных туфель модели «Мэри Джейн». Он поднимает глаза и видит женщину в маске и элегантном синем костюме. Женщина истошно кричит. Мальчик-детектив вдруг понимает, что держит в руке лучевой пистолет, отобранный у профессора фон Голума. Он поднимается на ноги и прижимает ствол пистолета к шее испуганной женщины.

— Кто здесь главный? — спрашивает детектив.

— Наверное, Маргарет, — шепчет женщина в маске. — Но она на собрании.

Не говоря больше ни слова, мальчик-детектив тащит заложницу к выходу из офиса, через маленький вестибюль — к дверям конференц-зала. Рывком распахнув дверь, он прямо с порога целится в высокую женщину в маске, сидящую на председательском месте во главе стола.

— Что вы тут замышляете? — спрашивает Билли. — Очередное злодейство?

Женщина в маске, Маргарет, смеется, запрокинув голову.

— Какое злодейство?! — Она поднимается на ноги, резко отодвинув стул. — Мы выполняем профессиональную работу. По заказу клиентов, которые платят за определенного рода услуги.

— Я не понимаю, — говорит мальчик-детектив.

— Мы распыляем людей.

— Распыляете людей?

— Используя строго научный подход, мы создаем мир, свободный от несостоятельных личных отношений, смущающих разум и вызывающих пустое томление духа; мир, где не будет разбитых сердец и жестоких и грубых слов. Допустим, кто-то обидел тебя, причинил тебе боль, и если ты хочешь, мы сделаем так, чтобы он просто исчез. Таким образом, непостижимая, странная и приводящая нас в замешательство природа любви станет вполне предсказуемой, сдержанной, умеренной и приятной.

— Все понятно.

— Быть может, впервые в истории найдено очень простое решение сложной проблемы человеческих переживаний. Теперь мы знаем, как положить конец убийственным страхам любви без взаимности, мукам неразделенного желания, возбуждению и беспокойству — всем этим трепетным бабочкам и прочим вульгарным метафорам.

— А я люблю бабочек, — шепчет Билли.

— Прошу прощения?

— Я люблю бабочек.

— Мир должен прийти к пониманию, что любовь — это хаос. Мы нашли очень простую разгадку тайны, которая на протяжении стольких веков была настоящей погибелью для человечества.

— По-моему, вы ошибаетесь, — Билли качает головой. Все погружается в тишину. Билли поправляет очки, хмурится и говорит: — То, что вы делаете… по-моему, это ужасно.

— Сразу видно, что ты слабак. И к тому же дурак. От такого не жалко избавиться. И никто о тебе не вспомнит, — шипит Маргарет, как змея. Потом обращается к двум женщинам в масках, рассерженно указав пальцем на мальчика-детектива: — Дорис, Вероника, будьте любезны, покажите нашему гостю, как быстро мы избавляемся от докучливых недоумков, которые мешают нам делать дело.

Комната вдруг начинает кружиться. Мальчика-детектива бьет мелкая дрожь. Дорис, самая высокая из всех женщин, присутствующих в конференц-зале, — ее имя вышито белыми буквами на сером платье — степенно кивает, встает, кладет руку на искусственный красный цветок, приколотый к груди, и целится прямо в лицо Билли. Вероника, черноволосая женщина в светло-коричневом строгом костюме, с именем, вышитым на лацкане пиджака, тоже встает, подчиняясь приказу, а потом вдруг замирает и нервно сжимает и разжимает пальцы.

— Маргарет, — шепчет она, — я тут подумала…

— Да?

— По-моему, это неправильно. Так нельзя.

— Прошу прощения?

— По-моему, это неправильно: просто так распылять людей, безо всякой причины. Я хотела сказать, мы тут с девочками поговорили, и мы считаем… мы считаем… то, что мы делаем — это не очень правильно.

— Я что-то не понимаю… — хмурится Маргарет.

— Мы считаем, что, может быть, мы совершили ошибку, — шепчет еще одна женщина в маске, в бежевом платье с вышитым на груди именем Гейл. — Причем не одну. Например, в прошлом месяце. Тот бородатый мужчина…

Почти все женщины, присутствующие в конференц-зале, согласно кивают.

— И та женщина с длинными рыжими волосами, — говорит Вероника.

— Я не помню этот конкретный заказ, — Маргарет явно рассержена. — И не помню, чтобы мы совершали ошибки.

— А та собачка? Это точно был наш просчет, — говорит Гейл.

Маргарет сжимает кулаки.

— Нам все это очень не нравится, уже давно. Мы просто не знали, как сказать это тебе, — говорит Вероника. — Мы считаем, что дальше так продолжаться не может.

Мальчик-детектив кивает и медленно опускает пистолет.

— Вам это не нравится? — шепчет Маргарет. — Вы считаете, что все, что мы делали, было ошибкой?

Женщины в масках согласно кивают.

— Вы просто слабые, глупые дуры, — Маргарет презрительно щурится. — Бесхребетные дуры. Я не жалею о том, что сделала. Мир — сплошной хаос, и я не хочу жить в таком мире. — Она открывает сумочку и достает белый пластмассовый цветок, светящийся ярким серебристым светом.