Набрав заданный эшелон, самолет взял курс на восток. Ровно через два часа он должен был совершить посадку в аэропорту Перми. Там группу уже поджидал транспортно-пассажирский вертолет, принадлежавший одной из компаний Велесова.

Через пятнадцать минут полета в салоне появилась миловидная стюардесса.

– Господин Ченг, вам как всегда чашку «Гёкуро»? – наклонившись, спросила она.

Тот кивнул.

Спустя минуту девушка поставила перед ни чашку с ароматным зеленым чаем и принялась обслуживать других пассажиров.

Сделав два глотка, азиат устроил затылок на подголовнике удобного кресла и прикрыл глаза. Летая по различным делам с боссом или без него, он любил вздремнуть. Салон самолета являлся одним из немногих мест, где можно было не беспокоиться за личную безопасность Велесова и полностью расслабиться. В воздухе за его безопасность отвечал летный экипаж…

* * *

Через несколько часов – когда на восток России опускалась ночь – автоматика оповестила космонавтов о скором включении двигателей ориентации. Те быстренько устроились в креслах спускаемого аппарата, застегнули ремни и приготовились к циркуляции корабля.

– Ну, ни пуха! – подставил инженер ладонь.

Хлопнув по ней, командир кивнул:

– Все будет нормально.

– Обещаешь?

– У меня, брат, интуиция с детства на такие моменты заточена.

– Охотно верю…

В назначенный срок зашипели двигатели, разворачивая «Мир-экспресс» в нужном направлении. После этого на несколько секунд включился маршевый двигатель, корректируя траекторию полета для правильного угла входа в атмосферу.

Космонавты сидели в ожидании одного из самых важных и опасных этапов полета – торможения и входа в плотные слои земной атмосферы…

Запуск маршевой двигательной установки, начало снижения с орбиты и вход в воздушное пространство вовсе не означали удачного завершения всех проблем для экипажа любого космического корабля. Это была всего лишь очередная ступенька. В короткий промежуток времени пребывания на этой ступеньке могло произойти что угодно: отказы системы жизнеобеспечения, агрегатов или сложной электронной техники. Из-за сильных вибраций, больших перегрузок и перегрева корпуса была велика вероятность возникновения пожара или разгерметизации обитаемого пространства. Могли произойти чрезвычайные ситуации, связанные с ошибками в расчетах.

Еще на заре космонавтики – в эру испытательных беспилотных запусков – четвертый по счету космический корабль без сучка и задоринки выполнил всю запланированную орбитальную программу, но из-за неполадок в системе управления тормозной двигательной установки начал спуск с орбиты в не расчетной точке и, дабы не совершить посадку на территории вероятного противника, был подорван системой самоуничтожения. Две находящиеся на борту собаки погибли. К счастью через несколько лет от таких радикальных средств отказались, и экипажу «Мира» гибель от подрыва не грозила. Однако это ни коем образом не уменьшало других рисков.

В заданный промежуток времени мягко включился маршевый двигатель. Ощутив легкую гравитацию, Басаргин подумал: «Мы с Михаилом настолько привыкли к постоянным отказам и неприятным сюрпризам, что уверенная работа автоматики представляется странностью. Но, как бы там ни было и что бы не случалось, мы почти выполнили эту сложную и наспех подготовленную миссию. Да, именно почти. Потому что впереди ждет самый ответственный и опасный этап…»

Словно в подтверждение его мыслей, двигатель выдал максимальную мощность, и тела космонавтов прилично вжало в ложементы.

– Держись, Олежка! Это только начало! – крикнул Матюшин. – Когда войдем в атмосферу – расплющит еще сильнее!

– Держусь, – ответил тот.

И невольно улыбнулся: «Олежка! Вот и Миша стал меня величать Олежкой. Прям как старинный друг Сашка Черняев!»

Двигатель работал устойчиво. Таймер на мониторе пульта бесстрастно отсчитывал секунды до полной выработки топлива.

Пятьдесят пять…

Пятьдесят…

Сорок пять…

Посмотрев влево, Басаргин заметил, как инженер скрестил пальцы правой ладони.

«Волнуется. Второй раз возвращается из космоса, а все равно волнуется. И у меня сердце прыгает внутри грудной клетки, будто я только что десятикилометровый кросс отмахал».

Сорок секунд…

Тридцать пять…

Тридцать…

Корабль летел к Земле под острым углом. В одном иллюминаторе спускаемого аппарата чернело звездное небо, в противоположном – проплывала освещенная солнцем поверхность планеты, местами закрытая облачностью.

Двадцать пять секунд…

Двадцать…

Командир по-прежнему следил за менявшимися цифрами таймера и машинально ожидал значение «пятнадцать»…

Однако на восемнадцатой секунде в кормовой части космического корабля послышался хлопок. Корпус содрогнулся и стал медленно заваливаться набок. Следом отключился двигатель и пропала гравитация.

Космонавты переглянулись. И, не сговариваясь, принялись щелкать клавишами и тумблерами. Инженер выводил на экран навигацию, чтоб понять, куда теперь плюхнется спускаемый аппарат. А командир, перейдя на ручное управление, исправлял ориентацию корабля, чтобы тот правильно вошел в верхние слои атмосферы…

* * *

Перед посадкой в аэропорту Перми азиат еще раз достал смартфон и раскрыл объемный текстовый файл, в котором китайскими иероглифами была вбита полученная от Глобуса информация. В первой части текста обозначались координаты района и ориентировочное время посадки спускаемого аппарата. Во второй – количество и состав поисково-спасательной группы, посланной руководством Роскосмоса для эвакуации экипажа Басаргина. Последняя часть представляла собой подробную инструкцию, в которой указывалось, где отыскать в спускаемом аппарате жесткий накопитель с интересующей Велесова информацией.

Пробежав взглядом по тексту, Ли развернул карту с отмеченным районом, сплошь состоявшем из смешанного леса, произраставшего на пересеченной местности. Слева Пермский край, справа – Свердловская область, посередине высокий горный хребет, извилистой змейкой тянувшийся с севера на юг. Вокруг глушь – ни рек, ни озер, ни дорог, ни селений.

Повернув карту к светлому иллюминатору, Ченг нашел несколько просек и полян возле границы между областями. Одна из полян показалась вполне пригодной для посадки «вертушки». Вооружившись авторучкой и линейкой, азиат проложил маршрут от аэропорта Перми до этой привлекательной овальной залысины.

Стюардесса в последний раз появилась в салоне. Собрав чашки из-под напитков, она предупредила о скором снижении и попросила пристегнут привязные ремни.

Молчаливые мужчины завозились в креслах, выполняя ее просьбу. А Ли Ченг поглядел на часы.

Все шло по плану. Через четверть часа произойдет посадка в аэропорту. Минуты три самолет будет рулить до перрона. Минут семь-восемь займет переброска багажа в вертолет и подготовка к следующему вылету.