а с упором на метрическое единство, то получится следующее:

…проснулся руку протянуть (Я4)

в окно свист глаз нацелен (ЯЗ)

улица полна (ХЗ с пиррихием и усечением последнего слога)

его всегдашностью (Я2 с дактилической клаузулой)

площадка лестничная (Я2 с гипердактилической клаузулой)

преданность лица (ХЗ с пиррихием и усечением последнего слога)

расстались до утра (ЯЗ с усечением последнего слога)

утрата невозможна (ЯЗ)

нет дня нет месяца нет года нет его (Я6)[97]

с утра до вечера пустынен двор (Я5)

колодец подмигивает глазом стрекозы (дольник на основе ямба)

шуршат с утра до ночи облака (Я5)

крыл слюдяных дверей фанерных нервно (Я5)[98]

просовываю руку в щель окна (Я5)

оставлен для общения почтовый (Я5)

молчит пустынен провод телефонный (Я5)

колодец входов и уходов (Я4)

глаз фасетчатый я вижу каждый день (Х6)

с тобой мой друг я ухожу (Я4)

твоя пустынна форточка (ЯЗ с дактилической клаузулой)

свистят мои глаза (ЯЗ с усечением последнего слога)[99]

шуршит воспоминаний пепел (Я4)

Михаил Гаспаров, рассматривавший стихи со сходной ритмической структурой, предлагал для нее особый термин: «Такую полиметрию с немотивированными сменами коротких отрывков можно назвать микрополиметрией (“дробной полиметрией”)» [Гаспаров 2001:138]. В соответствии с критерием, предложенным Юрием Орлицким, в случае если в тексте, написанном свободным стихом, силлабо-тонические строки составляют более 25 %, его нужно считать не чистым верлибром, а «переходной метрической формой» [Орлицкий 2002: 325].

В стиховедении существует представление, согласно которому верлибр – не стих, лишенный характерных для других систем стихосложения признаков, а периферийное явление по отношению к традиционным формам стиха, обладающее определенной ритмико-синтаксической упорядоченностью [Квятковский 1963; Жовтис 1966; Баевский и др. 1975: 101–102; Овчаренко 1984]. В рамках этой концепции полиметрическая основа стихотворения Шраера-Петрова может рассматриваться не как оригинальное, редкое для свободного стиха явление, а просто как одна из вариаций верлибра. Мне ближе понимание свободного стиха, принадлежащее Орлицкому:

Под свободным стихом мы, вслед за М. Гаспаровым, понимаем «стих без метра и рифмы, отличающийся от прозы только членением на строки», т. е. систему стихосложения, принципиально отказывающуюся от всех вторичных стихообразующих признаков: рифмы, силлабо-тонического метра, изотонии, изосиллабизма и регулярной строфики – и опирающихся исключительно на первичный ритм – ритм стихотворных строк, или «двойную сегментацию текста», по Борису Бухштабу [Бухштаб 1973:110–111; ср.: Орлицкий 2002: 322].

Как замечает Максим Шапир: «Разные строки в верлибре относятся друг к другу, как в силлабике – разные слоги, в тонике – разные такты, в силлабо-тонике – разные стопы» [Шапир 1999/2000]. Однако, поскольку в «Болезни друга» количество «правильных» в метрическом отношении строк существенно превышает четверть, этот текст с точки зрения, обосновываемой Орлицким, как будто бы не должен рассматриваться как написанный верлибром, а должен быть признан примером использования переходной метрической формы.

Тем не менее и такая трактовка в данном случае неприемлема. Причина в том факте, что силлабо-тоническая (преимущественно ямбическая) основа стихотворения становится очевидной только при изменении разбивки на строки, то есть в некотором смысле при нарушении авторской установки. Если обыкновенно верлибр дистанцируется от прозы благодаря сегментации на строки и эта сегментация является единственным обязательным свойством текстов, написанных свободным стихом, то в «Болезни друга» происходит отталкивание, дистанцирование не от прозы, а от традиционного силлабо-тонического стиха, прежде всего от вольного ямба с доминированием пятииктного размера. Шраер-Петров не отказывается от обычного набора признаков стихотворного текста, как это делают обыкновенно поэты, пишущие верлибром, но как бы маскирует эти признаки. В «Болезни друга» – и других текстах «Невских стихов» – верлибр подан не как альтернатива традиционным системам стихосложения, а как их разрушение. Намек на метрическую основу текста содержится только в двух соседних строках из пятидесяти двух: «пустынен провод телефонный / колодец входов и уходов». Эти стихи достаточной длины, чтобы быть восприняты как упорядоченные в метрическом отношении, как написанные четырехиктным ямбом. В более коротких строках признаки ямбической организации могут быть сочтены случайными. Читатель должен реконструировать эту основу так же, как систему аллюзий – отсылок к претекстам; но реконструировать не для того, чтобы признать «Болезнь друга» полиметрическим или ямбическим в своей основе стихотворением, а чтобы понять, какая именно метрическая основа здесь разрушена. Вместе с тем этот интересный феномен можно описать и несколько иначе: как создание новой – подвижной и текучей – формы, восприятие и реконструкция которой зависят от взаимодействия текста и читателя.

Наиболее близкими аналогами и отчасти образцами для «Болезни друга» можно, по-видимому, признать многие стихотворения Генриха Сапгира, для которых также характерна «микрополиметрия», но в скрытой форме – благодаря разбивке на строки, которая разрушает или камуфлирует метрическую или тоническую основу стиха. Это явление в поэзии Сапгира Давид Шраер-Петров и Максим Д. Шраер назвали «распадом размера»: «Распад размера <…> предполагает такую структуру стихотворения, в которой Сапгир ориентируется на заданные и ясно обозначенные в начале текста силлабо-тонические (а порой и тонические) размеры (и их комбинации) и деконструирует их. Во многих текстах наблюдается частая, порой ежестрочная, смена размеров» [Шраер, Шраер-Петров 2017: 36][100].

Но для того, чтобы выявить метрическую или тоническую упорядоченность стихов, необходима «другая разбивка на строки», причем, как и в случае с «Болезнью друга», эти стихи можно записать (графически расположить) по-разному, от чего зависит реконструкция их метрики [Шраер, Шраер-Петров 2017: 33]. Более ранние опыты в этом направлении принадлежат Велимиру Хлебникову и Николаю Заболоцкому [Шраер, Шраер-Петров 2017: 38–39]. Однако во всех этих случаях, в отличие от произведения Шраера-Петрова, «верлибризация» традиционных форм стихосложения не приводит к размыванию связей между лексемами текста, предполагающему множество различных версий его разделения на предложения.

Авторская разбивка текста на строки в произведении Шраера-Петрова не выявляет, а скрывает или разрушает их метрический субстрат. Таким образом, «Болезнь друга» надо признать не переходной метрической формой и не полиметрическим стихотворением, а именно примером верлибра. Обычно в верлибре «графическая разбивка на строки – необходимое условие правильного восприятия свободного стиха» [Холшевников 2002:83], то есть восприятия его как стиха, а не прозы. В «Болезни друга» такая разбивка – условие его восприятия именно как свободного стиха, а не как стиха полиметрического.

М. Л. Гаспаров, характеризуя тенденции развития свободного стиха в русской поэзии второй половины XX века, заметил, что в это время «развивается лишь прозаизированный тип верлибра, подчеркивающий синтаксическое членение текста. Иногда синтаксические группы соединяются в строки по две и больше, но никогда одна группа не