— Ясно. Я соврала ему, что у меня есть фото и видео наших с ним…

Кораблева вышла в коридор, не понимая. Что еще Артём хочет услышать? Вздохнула, шагая к кофе-автомату, расположенному на первом этаже. Закинув деньги, она облокотилась на стенку, пролистывая фото на телефоне, именно в тот момент ей пришло сообщение от Реброва:

«Милая, я буду ждать тебя сегодня у твоего дома. Нам необходимо поговорить!»

Вера сжалась, внутри все задрожало от леденящего душу страха. Боже, опять он. Но не успела она принять эту мысль, как телефон ожил, из динамиков полилась мелодия. А на дисплее горело имя никого иного, как Реброва. Скинув, девушка забрала стаканчик с кофе, шагая наверх.

— …после этого он потребовал денег…

— И последний вопрос, откуда у нее синяки? — Алька сразу поняла, о чем он.

— Это Ребров, ублюдок, хотел ее изнасиловать. Я ей говорила, что он тварь, она все в дружбу верила, — агрессивно взмахнула руками, — сначала денег одолжил. А теперь решил должок вернуть, с*ка!

— Я тебя услышал, — встал со стула, в глазах был гнев.

Вера открыла дверь, протискиваясь в палату.

— Кофе, — несмело улыбнулась, протягивая стаканчик.

— Я передумал, дела у меня. Сама выпьешь, — не прощаясь, вышел за дверь. Верка замерла на пару секунд, а потом кинулась следом.

— Артем! — он обернулся, останавливаясь.

— Что?

— Не нужно ничего делать, мы сами справимся. Я просила совет, просто совет…я не просила решать наши проблемы, — Старков приподнял бровь.

— Какой я, по-твоему, должен дать тебе совет? А, Вера? — убрал руки в карманы пальто, — я могу дать тебе один единственный совет — не лезь.

— Она моя подруга, — запротестовала, Старков одним движением руки прижал ее к стене.

— Что-то я не заметил, что бы она так же сильно рвалась тебе помочь, — вытянул ее руку, быстро оголяя запястье, — я уже говорил тебе о том, что стоит лучше выбирать друзей, — провел пальцем по тонкой коже. Вера пристально следила за его движениями, и просто задыхалась от этой близости и аромата его парфюма. Подняла взгляд, и забыла, как дышать. В его глазах было столько ярости, злобы…но ей они казались глубокими, словно там, если шагнуть дальше, была боль, страх…Положила раскрытую ладонь на его грудь.

— Не надо, — шепнула, — он этого не стоит, — она говорила вслух лишь вырванные фразы, но они прекрасно понимали друг друга. Артем ничего не ответил, лишь отнял ее ладонь. Быстро развернулся и исчез из ее поля зрения.

— Зачем ты ему рассказала? — залетела в палату, злобно глядя на подругу, — я просила тебя? Я тебя просила? Он убьёт его, по-настоящему убьёт, ты понимаешь это! — кричала, не давая открыть Альке рта.

— Успокойся. Он спросил, я ответила. Ему сложно не ответить, знаешь ли…,- поджала губу, — да успокойся ты, ну сломают твоему Реброву нос, так ему, козлу, и надо.

— Ты ничего не понимаешь, — присела на стул. Склоняя голову, после внимательно посмотрела на подругу, — я стала свидетелем убийства, у меня на глазах убили девушку, Старков не позволил убить меня, но дал понять, что…в общем… Это убийство не входило в его планы и через несколько дней тот человек, якобы попал в аварию…я не должна тебе этого говорить, но…ты должна понять, что он за человек, — съёжилась, — он не тот, кем может показаться на первый взгляд.

Аля тяжело выдохнула.

— Я…я не знала, прости…ты пошла к нему сегодня ради меня…,- всхлипнула, слезы были близко, — Вера, я, как всегда, впутала тебя…прости меня, — разрыдалась.

— Все хорошо, — присела к ней на кровать, обнимая за плечи, — мы же подруги, — улыбнулась сквозь слезы, — я останусь сегодня в больнице, Ребров написал, что будет ждать меня возле дома…Только боюсь, что мне не позволят остаться…

— Позволят. В общем, врач, который меня ведет, — поджала губу, — он очень хороший человек, и, думаю, что он не выгонит, я что-нибудь придумаю…

* * *

— Здравствуйте! — Артем протянул мужчине руку, полковник ответил тем же.

— Слушаю тебя, у меня мало времени.

Они стояли на набережной. В это время года там не было ни души. Реку затянуло льдом, а дорожки прилично замело снегом.

— Константин Павлович, — потер подбородок, — в общем-то, дело не мое, но касается оно вашего зятя…Кабанов изменяет вашей дочери, — Раевский нахмурил брови, этот разговор уже начинал ему не нравится, — и, в принципе, что тут такого…Но я знаю, как вы любите свою дочь…так вот, последняя любовница Кабанова — одна небезызвестная мне стриптизёрша, у которой на днях нашли ВИЧ, девочка в шоке, но последние пару месяцев у них с Кабановым была интрижка…Так вот, узнав о своей болезни, она хотела рассказать все вашей дочери, веря в то, что сможет успеть…

Раевский молчал, но взгляд его потух, на губах скользило волнение.

— Она знала, кто он?

— Узнала не так давно, но еще до того, как ей поставили диагноз…так вот Кабанов не дал ей все рассказать вашей Дане, проломил голову, требует денег…но вы же понимаете, зачем он это делает?

— Ты врешь, — мужчина пристально смотрел на Старкова, но не увидел и грамма сомнения в глазах того.

— Я говорю вам лишь то, что происходит за вашей спиной, а вы уже сами решайте, что делать… Крышевать мелкий бизнес без вашего ведома, не делиться, прикрываться вашим именем у вас за спиной — это мелочи, — Раевский смутился, понимая, что даже он, великий и вездесущий, не в курсе подобных проделок родственника, — но здесь угроза напрямую касается вашей дочь, — закурил, прокурор молчал, лишь показал жестом поделиться сигаретами, и тоже закурил.

— Пять лет держался, — посмотрел на тлеющий огонек, — и что ты хочешь?

— Ничего. Я что не могу бескорыстно помочь хорошему человеку?

— Ты, — усмехнулся, глядя на Артема, — нет.

— Давайте так, вы поговорите с зятем, решите все проволочки, а после мы с вами вновь вернемся к этому разговору.

Раевский кивнул, и медленно развернувшись, пошел к своему Мерседесу.

* * *

За окнами уже стемнело, а они продолжали болтать. Вспоминали их знакомство, прошлогоднее жаркое лето, танцы до утра, с губ слетал смех, глаза непроизвольно столкнулись, и улыбки угасли…каждая сейчас думала об одном и том же, как все изменилось…весь этот год…

— Ты как? — Алька озадаченно посмотрела на подругу, — ну просто я целый день у тебя сижу, может тебе отдохнуть нужно…

— Нормально я, через пару дней домой собираюсь, не парься.