Спешить некуда. Ясно, что Орвехту предстоит рискованная командировка на юг (кого же еще пошлют в погоню, если не его!), а Шеро – муторное и скрупулезное расследование в столице на предмет выявления вольных или невольных соучастников Чавдо, но сейчас можно присоединиться к остальному обществу.

– Где-то в окрестностях гуляет куджарх, – сообщил Суно, вернув том Энциклопедии в зачарованную кладовку.

– Повезло, однако ж, коллеге Сухрелдону, – хмыкнул Шеро.

А чуть позже, когда они удалились от «Жемчужной раковины», так что сидевший на дереве сторож не мог их услышать, вполголоса добавил:

– И тебе тоже повезло. Если герой вечера – твой протеже, кураторов притянут к ответу по всей строгости: почему не предусмотрели, почему не перевоспитали… А в тебе есть нужда, и Сокровенный Круг тебе все простит, ежели вернешь «Морскую кровь».

Орвехт сумрачно кивнул.

Они направились в ту сторону, где звучали голоса, и, выйдя к площадке, где уже собралась толпа магов, увидели куджарха. Вернее, заднюю часть его толстого пятнистого туловища, торчавшую… из земли?.. Да, из бесценной клумбы достопочтенного коллеги Зибелдона. Вокруг валялись раскиданные комья чернозема и скукоженные ростки иноглярий.

«Посевы сгинут, лишь взойдут, и не видать нам урожая», – припомнил Суно строчки из зарифмованного пророчества Сухрелдона.

Что ж, отрадно хотя бы то, что беда грозила, как выяснилось, не урожаю вообще, а только иногляриям, привезенным из чужого мира Туан Тиги, хотя Зибелдона это, понятное дело, не обрадует.

При всей своей свирепости куджархи трусливы. Если что-нибудь их напугает, в естественных условиях они зарываются в песок.

Сорвавшись с цепей, ужас пустыни Олосохар в два счета разнес свою клетку, а мощные стены павильона еще до того сами собой рассыпались. Зато сторожа-амулетчики оказались ребята не промах и принялись лупить по опасной зверюге зарядами своих боевых артефактов. В результате куджарх испугался. А закапываться на Выставке некуда, все замощено мраморными плитами, для деревьев и кустарника устроены специальные лунки. К счастью и для ошалевшей твари, и для тех, кто мог бы от нее пострадать, на пути оказалась клумба Зибелдона, однако земля – не песок, в нее так просто не нырнешь.

Куджарху удалось зарыться примерно на треть, дальше он уперся в твердую глинистую почву. Выбраться обратно на поверхность у него тоже никак не получалось. Посреди площадки торчала живая чешуйчатая колонна, на ней болтались и гремели обрывки цепей. Нелепо сучили в воздухе массивные лапы с кошмарными загнутыми когтями, кончик сужающегося конусом хвоста нервно дергался.

Удушье куджарху в ближайшие несколько часов не грозило – эти твари, погружаясь в песок, могут подолгу обходиться без воздуха, но было ясно, что он пребывает в не меньшем шоке, чем собравшиеся вокруг люди. Те разделились на два лагеря: одни предлагали убить чудовище от греха подальше, другие ратовали за то, чтобы усыпить его, сковать заклинаниями и доставить в алендийский виварий живым.

Народу все прибывало. Шеро и Суно повернули в боковую аллею, привлеченные голосами, доносившимися сверху:

– Мы тебя еще отлупим, получишь по заслугам, герой ты наш доблестный!

– Ага, так тебе наваляем, что будешь потом свою тупую башку по кусочкам собирать и склеивать!

– Сами вы придурки! – огрызнулись в ответ. – Самих бы склеивать не пришлось!

В белых кронах больших старых яблонь выделялось, заслоняя звезды, несколько темных пятен.

– Это кто там сидит? – поинтересовался, близоруко всматриваясь, один из магов.

– Сдается, наши амулетчики, – угрюмо отозвался Суно.

Голос одного из амулетчиков он точно узнал.

– Расселись, точно весенние коты, – с нотками не вполне уместного умиления заметила уважаемая коллега Джелодия, известная кошатница.

– Эй, марш сюда! – приказал Шеро Крелдон.

Темные пятна зашевелились. Если очутиться одним махом на вершине дерева, спасаясь от разъяренного куджарха, – плевое дело, то спуститься потом вниз, тем более в потемках, – задача на порядок сложнее.

В конце концов обсыпанные белыми яблоневыми лепестками парни друг за дружкой спрыгнули на плиты. Четверо сторожей с бляхами на парадных куртках и пятый – Дирвен.

– Твоя работа? – без всякого выражения осведомился Крелдон.

– Так он полез ко мне! – Дирвен отчаянно сверкнул глазами из-под шляпы, его голос звенел от детской обиды. – Он сказал, я должен выбрать, или он меня это, или то…

– Похвально содержательный доклад, – с сарказмом заметил маг-безопасник. – Не формулировки, а истинные перлы. Кто тебе это сказал – куджарх?

– Нет… – юный амулетчик в замешательстве хлопнул несколько раз пушистыми ресницами. – Куджархи ведь не разговаривают…

– Благодарствую за ценное пояснение, – невозмутимо кивнул Шеро, его расплывшийся двойной подбородок колыхнулся. – И все еще жду ответа на поставленный вопрос.

– Не буду я при всех говорить, – буркнул Дирвен, потупившись. – Это не та информация… Конфиденциальная, в общем.

Что ж, если речь пойдет о сведениях, которые стоило бы засекретить, и впрямь лучше побеседовать в сторонке.

Они втроем отошли к фонтану в виде позолоченной вазы с фруктами.

– Докладывай, – велел Крелдон.

– Он придурок, – доложил амулетчик ломким голосом. – Он сказал, она его родственница, а я вроде как не прав, а я сказал, она тогда обо мне не подумала, а он сказал, ты поставь себя на ее место, а не хочешь, так я тебе помогу…

Он глядел под ноги, на смутно белевшие плиты, и его лицо было скрыто тенью от полей шляпы, но Суно чувствовал, что он напряжен, как струна. Уже осознал примерные масштабы того, что натворил. Впрочем, насчет пергамонских домов он вряд ли в курсе, да и Дворца Собраний еще не видел: купол-то на месте – сияет под полной луной как ни в чем не бывало, а того, что там ни одной целой стенки и все люстры с цепей попадали, отсюда не разглядишь.

Мальчишка находился в мучительном замешательстве, даже свой гонор Самого Лучшего Амулетчика растерял и мямлил какую-то несусветную чушь, хотя умеет говорить бойко и связно. В то же время в нем вызревала готовность к яростным оправданиям и пронзительное чувство обиды: опять Госпожа Вероятностей виновата. Как тогда, с миндальным мороженым.

– Кто придурок? – терпеливо уточнил Шеро. – С кем ты разговаривал?

Желваки на его полном лице напряглись. Похоже, ему очень хотелось вмазать Дирвену каким-нибудь заклятьем, а то и отвесить тяжелую оплеуху, и Суно хорошо его понимал. У самого руки чесались.

– С известно кем…

– Это что еще за формулировка?! Мне, например, неизвестно, кого ты имеешь в виду, поэтому крайне обяжешь, если будешь отвечать, как тебя учили.

– С Тейзургом, – голос первого амулетчика дрогнул от ярости и отвращения. – Он тут непонятно зачем ошивался!