– Положим, почетные гости Светлейшей Ложи ошиваются на Выставке с полным на то основанием, для того она и устроена. Другой вопрос, ты-то что здесь делал?

– На куджарха приходил посмотреть, – теперь его голос прозвучал еле слышно.

– Посмотрел. Молодец. Так посмотрел, что несчастное животное теперь торчит, как морковка на грядке, – Шеро покосился в ту сторону, где раскачивался над толпой мощный чешуйчатый хвост. – Зачем понадобилось валять дурака с артефактом, который тебе выдали для тренировок? Хотел произвести впечатление на господина Тейзурга своей крутизной?

– Он не господин Тейзург, а жабий придурок! Сказал, что она его родственница и чтобы я поставил себя на ее место, и он со мной, как они с ней, а иначе он меня куджарху скормит, и чтобы я сам выбирал. А у него пасть больше корыта, и я решил… Ну, решил, пусть он убежит, все равно ведь его сторожа поймают, – голос Дирвена звучал чем дальше, тем глуше, однако под конец снова окреп. – Мы все вместе загнали его в клумбу. Ну, прямо с деревьев, мы сначала от него залезли, когда он гоняться начал… Теперь его надо вытащить оттуда за хвост каким-нибудь заклинанием, и все дела. А этот придурок стоял и ржал, даже помогать нам не стал, у него-то щиты непрошибаемые, даже «Каменный молот» их не берет, хотя я… Ну, это самое… В общем, куджарх не мог его достать, он и веселился, пока все отдувались и куджарха в клумбу загоняли.

– Ты можешь себе представить, что достопочтенный Зибелдон сделает с вами за эту клумбу? – мягко осведомился Шеро.

– Ну, нельзя же было допустить, чтобы куджарх дальше смылся и на кого-нибудь напал, – виновато выдавил мальчишка.

– Умница, правильно рассуждаешь. А выпустить его на свободу было можно?

После долгого упрямого молчания виновник еле слышно прошептал:

– Я защищал самое дорогое, что у меня есть.

– Устав помнишь? Амулетчик Светлейшей Ложи при необходимости пожертвует головой ради Ложи и Ларвезы – ты в этом торжественно поклялся перед богами и великими псами, когда тебе присвоили звание боевого амулетчика.

– Так речь была не о голове, – пробормотал Дирвен. – О другом… В общем, о совсем другом… Головой я бы пожертвовал, честное слово, а это мне всего дороже… Может, клумбу как-нибудь восстановить можно? Он же, наверное, не все там затоптал и раскидал, что-нибудь по краям осталось…

Крелдон и молчавший до сих пор Орвехт убито переглянулись. Кто такая «она», уточнять незачем. О «ней» лучше вслух не упоминать, вокруг полно чужих ушей, и без того есть опасения, что шпионская карьера Змейки закончилась провалом.

– Что ж, полгорода лежит в руинах, зато наш первый амулетчик сберег самое дорогое, – подытожил Крелдон. – И зачем нам голова, если мы другим местом думаем? Самым дорогим, насколько я понимаю.

– В каких руинах? – изумленно вытаращился виновник катастрофы.

– Ты же задействовал в полную силу «Рвущий цепи, рушащий стены»? Тебя можно поздравить, ты не только все павильоны на Выставке разнес. В радиусе двух с половиной шабов ни одной стенки не уцелело. Включая Дворец Собраний.

– Я такое сделал?..

В первый момент глаза Дирвена счастливо вспыхнули, но он тут же сник, подумав о том, что при данных обстоятельствах его за это достижение не похвалят.

– Кстати, твоя охрана где? – тяжело глядя на него, осведомился Крелдон.

– Так они срамные картинки с голыми девками смотрят. Они мне не сказали, что сейчас нельзя уходить, я и пошел.

«Не все угроблено, но мы над этим работаем», – припомнил Суно злодейский девиз над входом в их шатер.

Ага. Отменно поработали.

Шеро сделал знак группе из двух магов-безопасников и трех амулетчиков, явившихся на его мысленный зов и дисциплинированно маячивших в сторонке.

– Дирвен Кориц арестован. Вам надлежит немедля доставить его в Аленду, в тюрьму нашего ведомства. Все амулеты у него изъять от греха подальше и хорошенько за ним присматривать. Шурсойм! – После того как один из магов выступил вперед, он добавил: – Возьмешь их на хранение, до особых распоряжений. По прибытии в тюрьму составить опись.

Немногим позже до ушей Орвехта донесся сдержанно-удивленный возглас Шурсойма:

– Ничего себе, что ты в карманах таскаешь! Это же все сдавать полагается.

– Мне никто не сказал сдавать, я и не сдал, – угнетенно, хотя и с оборонительно-агрессивными нотками, пробурчал в ответ арестованный. – Это все Рогатая Госпожа подстроила, от нее же всякие такие мелкие совпадения зависят…

– Суно, ты зачем его тогда из речки выловил? – мрачно вздохнул Крелдон. – Надо было отпихнуть подальше от берега, да для верности камнем по темени, чтобы не выплыл.

– Полагаю, ничего бы не вышло, – криво усмехнулся Орвехт, – у него была «Удача водоплавателей», а Дирвен с амулетом – это, увы, сила.

– Вот потому-то я и сплавил его отсюда, – поглядев вслед своим подчиненным, которые уводили понурого первого амулетчика прочь по темной аллее, тихонько признался Шеро. – Если каждый из архимагов в сердцах влепит ему по заклятью, потом ведь не расколдуют, а под надлежащим контролем он все-таки приносит пользу, с этим не поспоришь. Разгром сиянских пиратов, спасение подвалов Королевского банка – это тебе не кулек засахаренных орешков. Жаль. Будь у парня мозги, такому исполнителю цены бы не было, но это скорее ходячее орудие, за которым нужен глаз да глаз, чем сообразительный и здравомыслящий функционер. Он способен действовать без вреда для окружающих только под жестким контролем.

– Кое-какие мозги у него, пожалуй, есть. Потенциально. В школе он неплохо успевал и считался смышленым, на заданиях находчив. Но это мозги капризного самовлюбленного мальчишки, полагающего себя пупом мироздания, в том-то и проблема.

– Иными словами, корм для крухутака, никакого другого проку с таких мозгов. Не будь он полезным при должном присмотре орудием, я бы, честно говоря, распорядился удавить остолопа в тюрьме, дабы нынешний праздник не повторился.

Они направились к площадке с клумбой Зибелдона… гм, теперь, скорее уж, к площадке с куджарховым хвостом. Там собралась большая толпа ларвезийских магов и почетных гостей. Видимо, со сторожей Выставки стребовали объяснений, поскольку все уже были в курсе, что бед натворил первый амулетчик Дирвен Кориц. У иных иностранных волшебников сквозил в глазах злорадный блеск: приехали на скучноватое помпезное торжество, а взамен получили балаган, и могущественная Ложа на весь просвещенный мир оконфузилась.

Был здесь и кое-кто из архимагов. Отойдя в сторонку с почтеннейшим Оксемонгом, Крелдон потихоньку доложил, какова ситуация с ожерельем. Мимоходом обругал Дирвена, почтительно ввернув, что напрасно не вняли гласу благоразумных (Оксемонг как раз принадлежал к их числу), ратовавших за то, чтобы не допускать это угробище на мероприятие, вот и коллега Орвехт подавал докладную бумагу, в которой он, как бывший куратор Дирвена, рекомендовал оставить последнего в Аленде под усиленной охраной.