Он не знал, что даст ему этот визит. Эти двое никогда его особенно не интересовали. Их письма были скучными, и пока ничто не опровергло сложившегося впечатления.

— Не могу представить, чего вы хотите добиться? — словно прочитала его мысли Агнес.

Почему очаровательные леди живут рядом? Что у них общего?

Семейные узы, вероятно. Ничего странного: это отличительная черта голландцев. Голландские семьи живут кланами: выросшие дети постоянно навещают друг друга, поэтому следующее поколение живет среди многочисленных дядюшек и тетушек. Они всегда поздравляют друг друга с днем рождения и годовщинами свадьбы, по вечерам собираются вместе и играют в карты. Постоянно ссорятся, меняют союзников, объявляют бойкоты. Ни одно семейное торжество не проходит без хотя бы одной громкой ссоры, но крепкие семейные узы никогда не рвутся, более того, они укрепляются.

Он с первого взгляда понял, что Агнес — весьма скучная женщина, безмозглая и агрессивная, способная настаивать на своем, даже не понимая сути предмета, из тех, что всегда все знают и всегда правы. Такие люди часами могут спорить о каком-нибудь заурядном событии, происшедшем полмесяца назад, доказывая, что это было во вторник, а не в среду.

Ее голос, внешность, манера поведения были резкими и чересчур энергичными. Ей пришлось зажечь лампу, чтобы разглядеть свое вязанье. В электрическом свете черты ее лица стали еще более неприятными. Волосы казались неестественно светлыми, но, приглядевшись, он понял, что это их натуральный цвет. И еще он понял, что она не имеет никакого отношения к заговору, потому что не пыталась ничего скрывать и говорила много глупостей.

— Да, отец. Несчастный случай, как и с вами. Да, мы слышали об этом, решили, что это вы. Стаси говорила, что вы ее донимаете.

— А я слышала в больнице, — более миролюбиво вставила Агата; она тоже вязала, но не так яростно, как сестра. — Все только и говорили о голландском джентльмене, который так глупо попал под машину на Сипойнт-авеню. — Она произнесла эти слова не без злорадства.

— Аналогичный случай, — заметила Агнес почти весело. — Понимаете, такие вещи случаются. И кирпич может на голову свалиться. Стечение обстоятельств, только и всего.

— Мы думали об этом, — сказала Агата. — Но по-моему, дело скорее не в стечении обстоятельств, а в дурной голове. Знаете, во время студенческих восстаний какой-нибудь совершенно невинный прохожий непременно получает удар по голове. Может быть, даже от полиции. — Довольно злобная особа, хотя более спокойная по сравнению с Агнес, которая вязала так, словно шерсть приводила ее в ярость. Более собранная. Вероятно, благодаря работе медсестры. — Какой-нибудь неуравновешенный тип. Вспомните Бостонского Душителя или того молодого человека, который забрался в башню и перестрелял массу народу без всякой причины. Если бы вы работали в больнице, вы бы поняли, — дружелюбно добавила она.

— Если бы вы знали отца так же хорошо, как мы, — задумчиво произнесла Агнес. — Он вечно попадал в дурацкие ситуации и связывался со странными людьми; в доме их всегда было полным-полно — всяких художников, совершенно сумасшедших, все с какими-то вывертами и претензиями… как ты их называешь?

— Психопаты, — подсказала медсестра Агата.

Разве они сами не странные, если считают, что у офицера полиции, возглавляющего уголовный отдел, меньше опыта, чем у медсестры из травматологического отделения? Отсутствие воображения.

— И это не обязательно человек, которого мы знаем, — продолжала Агнес, — или знает Анна. С тех пор, как он обнищал, он перестал приводить людей домой — из гордости. Эта ваша теория насчет Дэниса Линча выглядит совсем уж по-идиотски.

— Вы знаете Дэниса?

— Конечно. Я давала ему уроки немецкого — приходится как-то зарабатывать на жизнь. Милый мальчик, учитывая его окружение: этот так называемый сенатор — просто оскорбление рода человеческого. — Похоже на политическое мнение Джима Коллинза.

— Я думаю, что это сделал незнакомый человек, — заявила Агата. — Люди носят с собой ножи для разрезания бумаг; да я видела самые невероятные вещи у них в карманах. Может быть, отец с кем-то говорил или отругал за то, что ему наступили на ногу, — знаете, он был очень резким и саркастичным. И не терпел дураков, — добавила она с умным видом: Ван дер Вальк едва удержался, чтобы не встать и не поклониться.

— И с вами то же самое, — заметила Агнес, которой рассказ о его приключениях явно доставил огромное удовольствие. — Вы же не можете сказать, что сбившая вас машина убила или пыталась убить вас.

Агата взяла спицу с вязаньем, сунула ее под мышку, а пустой спицей беззастенчиво почесала вокруг застежки бюстгальтера, не обращая ни малейшего внимания на глупого полицейского, расследующего смерть ее отца. Ван дер Вальк поразился ее равнодушию.

На экране в бессмысленной пляске вертелись какие-то фигуры: Агнес выключила звук, но оставила телевизор включенным, давая ему понять, что его присутствие здесь нежелательно. Комната ему не нравилась. Обычная комната в небольшом викторианском доме, но обставленная с безвкусной вычурностью.

— Разумеется, — продолжала Агнес, — Дэнис встретился с отцом, и тот, вероятно, показал ему Амстердам. Но если вам больше некого подозревать, значит, вы абсолютно некомпетентный полицейский, только и всего. А насчет того, что вы ходите здесь и вынюхиваете… Джиму, моему мужу, это не понравится, хочу вам сказать.

В словах этих людей всегда таится скрытый смысл…

Агата была настроена более миролюбиво. Медсестра — в ней больше такта.

— По-моему, вы напрасно тратите время. Я просто не могу понять, что вам выискивать в Дублине. Даже если Дэнис и мог бы что-нибудь рассказать, так его здесь нет. Он в Риме, кстати, — обращаясь к сестре, — Стаси получила от него открытку.

Агнес фыркнула, давая понять, что ее это не интересует.

— Ваш муж знал вашего отца? — спросил он у Агаты.

— Встречались несколько раз… нет, не тогда, когда он жил здесь… они не виделись уже несколько лет. Он пару раз приезжал сюда по делам.

— Мне было бы интересно узнать его мнение.

Никакой реакции.

— Ну, его сейчас нет дома, он ушел в кино. Он часто ходит в кино; это успокаивает нервы.

— В общем, это не так уж важно, — пожал комиссар плечами. — Ну что ж, благодарю за радушный прием и за ваше терпение.

На подносе стояли бутылка виски и стаканы, но ему даже не предложили выпить!

— Не за что, но я бы вам посоветовала вернуться в Голландию. Для вас здесь нет ничего интересного. Наша личная жизнь касается только нас — здесь вторжение в частную жизнь так просто не пройдет.

Он понял! Разумеется, они знали о Дэнисе и Стаси, не могли не знать. Но они не знали, чем занимается здоровяк Джим Коллинз в свободное время. И их младшая сестричка! Вот вам и теория заговора.

Очаровательные леди с Белгрейв-сквер либо непроходимые тупицы, либо… Нет, они не могут быть настолько глупы!