— Полиция?

— Мы заявили в полицию, — неохотно признался он. — Пока… они… не нашли никаких следов.

— А теперь простите за жестокий профессиональный вопрос. Миссис Линч… как вы думаете?..

Она твердо посмотрела ему в глаза:

— Что он утопился? Разве человек может принять такую мысль без борьбы?

— Продолжайте.

— Мы часто говорим — не задумываясь, — что человек не способен на тот или иной поступок. А потом… когда приходится задуматься всерьез… Это не в его характере. Он не пасует перед трудностями. На него это не похоже… я не могу в это поверить.

«Да, — думал Ван дер Вальк, переводя взгляд с нее на Линча, — я тоже не могу. Но никто не может знать наверняка. Когда на сцене появляется неизвестная субстанция, и зовут эту субстанцию Стаси… Я лучше промолчу», — решил он.

— Вы сразу вернулись домой? — обратился комиссар к Линчу.

— В сложившихся обстоятельствах я хотел быть рядом с женой, — пристально глядя на Ван дер Валька, ответил тот. — По-моему, в этом нет ничего необычного. Да и что я мог сделать?

— И с тех пор никаких известий?

— Поймите, комиссар, к этому делу подходят… дипломатически, если вы меня понимаете.

— Ничуть не сомневаюсь. — Не без горечи.

Миссис Линч резко поднялась, подошла и села рядом с ним:

— Пожалуйста, пожалуйста, не сердитесь. Мы делаем все возможное. И будем делать. Мы не пытаемся мешать вам; вы должны поступать так, как считаете нужным. Постарайтесь быть терпеливым, постарайтесь поверить — мы не прятали Дэниса и не советовали ему прятаться. Что бы ни крылось за этой ужасной историей, неприятности нужно воспринимать по мере их поступления.

Линч видел, что Ван дер Вальк раздражен, и понимал его.

— Сегодня вы познакомились с месье де Конинком, — принял решение он. — Это господин с моноклем. Он кажется старым дилетантом. Это ошибочное впечатление. В общем, он представляет мои интересы в этом деле. Он бывший дипломат — у него обширный опыт и… и огромное влияние, — торопливо продолжил он, растеряв всю свою самоуверенность. — Он представляет мои интересы. Он связался с Римом — с посольством, с министерством внутренних дел, с полицией. Моя жена права — я хочу разобраться с этим делом. Мне нечего от вас скрывать.

— Очень хорошо, — сухо бросил Ван дер Вальк. — Что говорит полиция?

Он вдруг понял, что трезв как стеклышко и ему необходимо выпить. Миссис Линч, словно прочитав его мысли, без всяких предложений взяла графин и плеснула ему в стакан.

— Конинк разговаривал с ними сегодня вечером. Они не думают, что мальчик утонул, иначе его бы уже нашли.

Наверное, но можно ли им верить? Он быстро разделался с выпивкой и налил себе еще. Вероятно, его скептицизм отражался на лице.

— Они ведут официальное расследование, что можно еще сказать. Попытайтесь поверить: я не связался с вами раньше только потому, что надеялся, что мальчик объявится.

Приободренный выпивкой, Ван дер Вальк сделал попытку:

— Хорошо, время потеряно, уже слишком поздно волноваться по этому поводу. Вы понимаете, что я должен отчитаться перед начальством? Надеюсь, у месье де Конинка хорошие отношения с Гаагой.

— Верно, — ответила миссис Линч.

Ван дер Вальк хотел было воскликнуть «О Господи Иисусе» или «Джейни Мак» — столь любимый эвфемизм мистера Флинна, — но сдержался.

— Зачем вы устроили сегодня вечеринку?

— По нескольким причинам, — спокойно и неторопливо, — и не по самым плохим. Я ее планировал. Я хотел добиться беспристрастности, некоторой независимости суждений, создать спокойный настрой и привести в порядок свои мысли. Я хотел вернуть свое самообладание, и, каким бы нелепым вам это ни казалось, такие традиционные светские приемы помогают мне принять решение. Кроме того, Конинк хотел с вами познакомиться… Господи, да не обижайтесь вы.

Ван дер Вальк снова ощетинился.

— Никто не собирается вам мешать, комиссар, — раздался тихий голос миссис Линч. — Вы на месте. Вы будете принимать решения. Вы еще не знаете, что месье Конинк — не просто старый зануда, сующий нос в чужие дела. Он старый, проверенный друг нашей семьи. Для вас это ничего не значит, и я вас понимаю. Но у него светлая голова. Он сразу признал, что вам нужно дать свободу действий, но, что еще более важно для вас, он может оказать вам большую помощь.

Ван дер Вальк пожал плечами:

— Вы не понимаете. Это дело выходит за рамки местной юрисдикции — скоро последует взрыв. Как только Гаага узнает, меня сразу отзовут назад для получения консультации, как выражается пресса, и для отдачи приказа, как это называю я. У меня не будет никакой свободы действий. Исчезновение вызовет панику. И тогда кому-нибудь придет в голову блестящая идея отправить меня в Рим. Я ведь всего лишь турист, черт побери.

— Думаю, — мягко заметил Линч, — если бы месье Конинку повезло и вы оказали бы ему доверие, он смог бы убедить ваше руководство — Гаагу, как вы их называете, — что вы лучше других знаете, какие шаги следует предпринять. Могу я спросить, к каким выводам вы пришли? Дело ведь не только в Дэнисе. Есть… есть и другие факторы, не так ли?

Ван дер Вальк взял стакан с бренди и посмотрел сквозь него на свет.

— Вероятно, — наконец произнес он, — вы недоумевали, почему я ем только одной рукой.

— Нет, — вежливо. — Американцы всегда так едят.

— У меня сломана ключица. Моя рука должна находиться в подвешенном состоянии на перевязи, но я снял перевязь, потому что рана хорошо заживает и потому что мне не хотелось привлекать внимание. А шарф выглядит не столь нарочито.

— И как же вы сломали ключицу? — с тщательной учтивостью осведомился Линч.

— Кто-то пытался проломить мне голову.

Наступила полная тишина.

— Конинк, — наконец нарушил молчание Линч, — живет всего в двух минутах ходьбы отсюда. Я мог бы ему позвонить.

— Ирландскую полицию вряд ли можно держать в неведении. Позвольте, я сам с ними разберусь.

«Все хотят принять участие в действиях», — мрачно думал Ван дер Вальк, размышляя о пожилом господине с моноклем.

— Вы полностью доверяете Конинку? — продолжил он.

— Да.

— И готовы так же доверять мне?

— Да.

— Это правда?

— Правда, — сказала миссис Линч.

— Тогда да, я хотел бы поговорить с ним. Полагаю, ваш телефон не прослушивается?

На лице сенатора вновь появились знакомые черты Теренса Линча.

— Не волнуйтесь. Я знаю, как обезопасить себя. Вот только сына не смог защитить, — добавил он.

Месье де Конинк с удовольствием поболтает с месье комиссаром. Да, по поводу этого небольшого дельца; он в курсе… Да, возможно, он может оказаться полезен: что касается влияния… к счастью, он пользуется благосклонным вниманием разных людей… Утром? Мой милый друг, утром с ним невозможно иметь дело. Если комиссар не очень устал, лучше прийти прямо сейчас, у него есть сигара, и он бы хотел узнать его мнение… Прямо за углом. Мой дорогой друг, я буду вас ждать.