Рэнд хохотнул, но в его смехе не было и намека на веселье.

– Выхода нет, дорогая. Придется закончить начатое. Клер даже не пыталась закрыть ладонями вспыхнувшие щеки в надежде, что он этого не заметит. Впрочем, он, должно быть, и сам догадался, что его намек попал в цель. Клер молчала до тех пор, пока не убедилась, что голос не выдаст ее смятения.

– А если бы ваши братья остались живы, – невозмутимо поинтересовалась она, – чем бы вы занялись тогда?

Рэнд сообразил, что нет никакой нужды притворяться, будто ему это не приходило в голову. Клер наверняка знает ответ не хуже его.

– Учился бы, – ответил он, – занимался бы исследованиями. Собирал бы коллекции, составлял каталоги. Но я еще не оставил эту мысль, Клер, несмотря на то, чем мне приходится заниматься сейчас. Вы же были в моем кабинете на «Цербере». И знаете, что это правда.

– Да, я догадываюсь, что вы еще не оставили эту мысль. Но как только сокровище окажется в ваших руках, думаю, вы забудете об этом. Вернетесь в «Хенли», чтобы выполнить то, что завещал вам Дэвид… потом женитесь на Эмили Типпинг или еще на ком-то вроде нее. И вряд ли вам даже придет в голову, что Бриа не только научилась уже управлять плантацией, но что ей очень нравится это делать.

– Бриа сама вам сказала? Клер покачала головой.

– Так какого черта?.. Какое имеет значение, что я буду делать и почему?!

– Это имеет значение, – тихо проговорила Клер, – и гораздо большее, чем вы можете предположить. – И тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах, как только пальцы Рэнда сжали ее запястье. – Не надо, – прошептала она. В голосе ее звучало не столько возмущение, сколько мольба. Но когда Рэнд притянул ее к себе, она и не подумала протестовать. Тросточка с легким стуком упала на пол. Острое наслаждение охватило Рэнда, когда Клер покорно опустилась к нему на колени. Он обнял ее за плечи, и Клер безвольно прижалась к нему, чувствуя, как ее обволакивает тепло его тела.

Щелчок отодвигаемой задвижки прозвучал у них над ухом, как выстрел из револьвера. Клер сорвалась с колен Рэнда, успев подхватить с пола трость за мгновение до того, как дверь на веранду распахнулась и на пороге появилась Бриа.

– Я собиралась подержать тебя здесь, пока ты не остынешь немного, братец, – заявила она, – и только потом сообразила, что Клер тоже осталась там.

Брови Рэнда скептически поползли вверх. Свет из коридора падал на лицо сестры. Улыбка ее была слишком уж невинной, а время для ее появления на сцене было выбрано слишком удачно, чтобы это можно было принять за правду. – Лучше ступайте к себе, Клер, – проговорил он. Впрочем, этого и не требовалось – Клер уже взбиралась по ступенькам. Когда до двери оставалось всего несколько шагов, в памяти ее вдруг всплыли недавно услышанные ею слова: «Теперь-то ты ее разглядел. И, похоже, неплохо! Если бы она могла видеть, как ты буквально пожираешь ее взглядом, у нее бы коленки задрожали!» Клер невольно замедлила шаг, но поступь ее оставалась твердой. Однако ей с трудом удалось подавить в себе желание рассмеяться. Похоже, она куда менее чувствительна к его чарам, чем думает Бриа!

В последующие несколько дней ее коленкам уже больше ничто не угрожало – Рэнд отправился в Чарлстон посмотреть, как идут приготовления к отплытию. Катч беспрестанно ныл, настаивая на том, что ему вовсе незачем лежать в постели, но никто, и меньше всех сам Рэнд, не обращал на него внимания. Клер нашла превосходный способ отвлечь его – принесла книгу и упросила его почитать ей вслух. При этом ее нисколько не волновало, что Катч то и дело принимался клевать носом, а то и вовсе засыпал.

Просыпался он, как правило, от собственного храпа. Очнувшись от дремоты, сначала пытался, словно надоевшую муху, смахнуть упавшую на грудь книгу, потом виновато поглядывал на Клер, но та уткнулась в свое рукоделие. Наконец и он решился посмотреть, что она вяжет.

– Надеюсь, вам не придет в голову подарить эту штуку кому-то, кого я знаю? При мысли о том, что это предмет одежды, предназначенный для какого бы то ни было человеческого существа, кроме разве что бродячего певца-негра, мне делается дурно!

Чуткие пальцы Клер пробежали по петлям, снова пересчитывая их.

– В чем дело, мистер Катч? Что-то не в порядке с выкройкой?

– С выкройкой-то как раз все нормально. – Пыхтя, он приподнялся на постели и уселся, подсунув подушку себе под спину. – Это ведь шарф, я угадал?

– Очень может быть. – Клер расправила вязанье, чтобы Катч мог его рассмотреть. – А как по-вашему… это похоже на шарф?

Катч придирчиво разглядывал ее творение. Клер удалось связать никак не меньше шестидесяти рядов, но каким-то непостижимым образом вязанье вдруг стало куда уже, чем было в начале.

– Эта штуковина здорово смахивает на треугольник.

– На треугольник? Правда? Выходит, я потеряла несколько петель. – Вязанье упало на колени. – Я с самого начала знала, что из этого ничего не выйдет, – уныло проговорила она. – Ко всему прочему эта штука, наверное, расцветкой смахивает на радугу.

– Вроде того, только на нее не так приятно смотреть – режет глаза.

– Хорошо, что я слепая.

Катч застыл с открытым ртом. Потом вдруг затрясся всем телом, и оглушительный хохот вырвался у него из груди.

– Ну вы и штучка, мисс Банкрофт! В точности как говорит Рэнд!

– По-моему, первым это сказал Шекспир, – сухо поправила она.

– Наверняка этот Шекспир имел в виду кого-то еще. А Рэнд – именно вас.

Поспешно пригнувшись, Клер опять принялась на ощупь пересчитывать петли. Бесполезно! Тяжело вздохнув, она нащупала ногой стоявшую на полу корзинку и с досадой швырнула, туда вязанье.

Хихикнув, Катч поднял книгу.

– Хотите, я вам почитаю?

– Да нет, что-то не хочется. Может, лучше поболтаем? Закрыв книгу, Катч бережно отложил ее в сторону.

– Что это у вас на уме, юная леди?

– Просто хотела спросить. Вы ведь и не думали совать нос в бумаги мистера Фостера, верно?

Катчу сразу стало неуютно. «Какая жалость, что нельзя закрыть глаза и притвориться спящим», – с досадой подумал он. – Конечно, – проворчал он, – с чего бы я стал это делать?

– А тогда кто, по-вашему, это сделал? Катч пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Стало быть, вы взяли все на себя не потому, что хотели защитить Рэнда?

– Да нет, тут вы угадали, да только не совсем. Мне и в голову не пришло, что это мог быть он. Просто отчим наверняка пристрелил бы его, если б даже он молчал. Оррин к тому времени уже достаточно упился, чтобы начать палить во все, что движется.

– Да? Конечно, я не могла догадаться, как все это происходило… И когда раздался выстрел, я так и не поняла, кто… – Осекшись, она некоторое время молчала, прежде чем снова заговорить. – Вероятно, вы кого-то подозреваете.