Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уж не очередное ли напоминание об Ордене Надежды? Если так, то мы нагрянули прямо по адресу. Другой вопрос, кто или что ждало нас за этой преградой?
Но отступать было поздно. Я отправил “Колобок” в полет.
“Кость, зажмурься”.
Заклинание метнулось прямиком в ту же вмятину, которую сделал Денисов. Дверь содрогнулась, зашипел металл, затряслись каменные стены, а по сводам прокатился рокот.
“Готово”, — козырнул я. — “Береги обувь”.
Двери, можно сказать, не осталось вовсе. На ее месте зияла дыра, и лишь раскаленный металл наличников напоминал о том, что нас не хотели впускать.
Мне в нос ударил запах гари. Поначалу я подумал, что от заклинания, но когда из расщелины на нас повалил жирный темный дым, мы бросились в стороны.
“Ядрена вошь… Соколов, это какой ранг сейчас был?”
“Большой. Там что-то горит”.
Держа наготове новый “Колобок” и прикрывая нос воротником, я рванул внутрь. И как раз вовремя — мужик в спецовке, лишь мельком на нас оглянувшись бросил в огонь какую-то стопку бумаг.
Пламя взметнулось, окатив нас снопом искр. Не мешкая, дворник схватил канистру и бросил в нас.
— Осторожно! — крикнул я, но Денисов успел увернуться.
Бензин. Этот запах я ни с чем не спутаю. Проклятье.
— Ну держись, тварина! — отплевываясь от огня и дыма, Константин перепрыгнул низкую стену огня и помчался за дворником. Тот толкнул на него стол, и Денисова сбило с ног.
Я оставался в дверях, пытаясь разглядеть в этом аду хоть что-то. Помещение было круглым, потолок казался чуть выше, чем в коридоре, словно здесь некогда сходилось несколько подземных ходов. Но теперь вход был только один — и мы его вынесли заклинанием. Остальные выходы были заложены камнем.
— Не уйдешь! — Денисов поднялся, перемахнул через стол и снова бросился за дворником.
Мужик вел себя странно. У него была возможность попытаться оттолкнуть меня и сбежать. Но вместо этого он метался по круглому залу, старательно бросая в огонь все, что попадалось под руку. Или так казалось лишь на первый взгляд.
В пламя летели бумажки, какие-то деревянные предметы, склянки… Стеклянные флаконы взрывались в огне, и пламя от них вздымалось до самого потолка. Воняло чем-то едким, аж глаза резало.
Он уничтожал доказательства. Или улики.
Дерьмо.
“Лови его, я потушу огонь”, — обратился я к Денисову.
“Ага. Легко сказать”.
Мне тоже пришлось кисло. Погасить занявшееся от какого-то химиката пламя было непросто даже одаренному. Другая природа, и соединить этот огонь с той же “Жар-птицей” не получалось.
Залить водой? Могу уничтожить записи — чернила растекутся. Но лучше мокрые улики, чем улики, превращенные в пепел.
Я воззвал к источнику и быстро преобразовал силу в “Водяного”. Первое, что пришло на ум, хотя и не самое удачное. Со стихийной Благодатью я пока что работал плохо. Над огнем возник пузырь воды, и по моей команде он прорвался, залив пламя.
Ага. Поди погаси так просто.
Рот и горло саднило. Я надышался этой дряни и чувствовал, что долго здесь пробыть не смогу. Никакого сквозняка — все валило только через единственный выход.
Денисов гонялся за на редкость прытким дворником — тот умудрялся уворачиваться от “Кос” и даже швырял в Костю какими-то мелкими, но острыми шипиками. Один вонзился в мою защиту и увяз. Я мельком взглянул на него — зачарованный. Возможно, наш дворник не был одаренным — иначе сейчас уже бы применил силу. Но у него точно был одаренный друг-артефактор…
Я вытаскивал из огня остатки бумаг и артефактов, больше заботясь о записях. Кое-что сгорело наполовину, фотографии пузырились и стали нечитаемыми. Огонь не гас, и я увидел в основании кострища ту же темную жижу. Значит, правильно я сделал, что не стал убирать ее “Жар-птицей”.
— Ну сучара!
Я услышал звук ударов, что-то рухнуло, покатилось — Денисов умудрился схватить дворника и мутузил его от души.
— Погоди! Убьешь! — рявкнул я, пытаясь сбить пламя с еще одной папки. — Вытаскивай его наружу!
Денисов еще раз съездил пойманному шпиону по лицу и поволок в коридор. Я оглянулся, нашел свой мешок — ну конечно, Денисов забыл о нем в пылу сражения — собрал те немногие бумаги, что смог спасти, и сунул внутрь.
Легкие разрывало. Вытащив мужика, Денисов прислонился к стене и пытался откашляться.
— Хр…. Ха-тьфу! Что же за яд там горел…
Я в это время бросил мешок на пол и склонился над мужиком.
— Ты перестарался, Константин.
Лицо шпиона было в крови — бровь разбита и свисала над глазом, губы растрескались, изо рта текла кровь — видимо, минус пара зубов. Один глаз стремительно заплывал, но второй смотрел прямо на меня.
— Опоздали, — улыбнулся мужик алой улыбкой. — Ничего вы не найдете.
— Зачем ты следил за нами? — Денисов оттолкнул меня и принялся трясти мужика.
— Костя, стой! Надо выбраться отсюда, потом допросим.
— Нет, он скажет все сейчас!
Да твою же мать. Ничего он не скажет, если Денисов продолжит угощать его лещами.
— Кость, тихо. Остановись. Если он помрет, то мы ничего не узнаем. Дай мне его осмотреть.
Вражина неохотно отодвинулся, давая мне пространство для работы.
Шпион снова оскалился.
— Ну и компанию ты себе выбрал, Соколов. Вот уж от кого не ожидал.
Я пропустил сарказм мимо ушей.
— Как тебя зовут? Имя!
И в этот момент позади нас что-то грохнуло. Взрыв был такой силы, что с потолка посыпалась крошка, а сквозь проем из зала вылетели горящие головешки. Мы с Денисовым инстинктивно отпрыгнули и выставили барьеры.
— Что за…
Я снова подполз к мужику.
— Костя, у нас проблема.
Денисов обернулся на меня.
— Уверен, что лишь одна?
— Он мертв.
Даже сквозь толщу сажи было видно, что вражина побледнел.
— Как… Он же только что…
Я указал на нож в груди. Не знаю, из какого ботинка этот подлец его вытащил, но ему хватило тех нескольких секунд, чтобы нас облапошить.
Шпион смотрел на меня все той же алой улыбкой — вымазанные в крови зубы скалились на меня с триумфом победителя.
— Да чтоб оно все… — Денисов тихо опустился на пол рядом со мной. — Спасти можешь?
Я покачал головой.
— Нет. Он знал, куда бить.
— Проклятье…
— Что все это значит?!
Я вздрогнул, услышав до боли знакомый голос. Медленно повернул голову и увидел последнего человека, которого хотел бы встретить при таких обстоятельствах.