– Не могу ответить на этот вопрос, дорогой кузен… – Вивиан фальшиво улыбнулась. – Но, признаться, мне показалось, что она охладела к твоему обществу.

– Охладела? – нахмурился молодой Крэнфорд. – Вивиан, ты только что вонзила в мое сердце острую стрелу!

«А ты, нечестивец, вонзил стрелу в мое! Но ты ранил не только мое сердце… Мои боль и отвращение к тебе ничто по сравнению с тем, что испытывает брошенная тобой Эмили!» – закипая от гнева, подумала девушка, но не сказала ни слова, а лишь равнодушно пожала плечами.

Боясь того, что в любую секунду могла появиться Эмили с ребенком, Вивиан решила, как можно скорее, расстаться с кузеном, однако перед этим попросила его сделать ей одолжение и выкупить у ростовщика на улице *** ее драгоценности. Она не желала объяснять Энтони причину своего поступка, но тот не сдался до тех пор, пока не выведал правду о том, что Вивиан продала свои украшения, чтобы помочь Джейн.

– Я разочаровываюсь в моей матери все больше и больше, – тихо сказал молодой человек, услышав признание кузины. – Я обязательно выкуплю твои драгоценности и лично привезу их тебе в Кроунест.

– Это будет очень любезно с твоей стороны, мой дорогой кузен. Только прошу, привези с собой и Шарлотту. Ее родители далеко, и ей будет так одиноко в Лондоне, – вновь изъявила просьбу Вивиан.

– Обещаю, – улыбнулся Энтони. – Но не спрашивала ли ты Джейн о том, что случилось с Эмили?

– Ах, я забыла… Прости меня. Я обязательно спрошу и отправлю тебе ее ответ с первым же письмом, – не моргнув, солгала девушка: она не собиралась сообщать Энтони о том, что взяла Эмили и ее сына под свою защиту.

На этом они простились.

Энтони вновь оседлал своего верного быстроного друга и пустил его легкой рысцой в обратный путь в город.

Вивиан же вернулась в свою карету, и ее маленькая процессия продолжила путь в Кроунест.

Теперь, когда молодая вдова миссис Уингтон получила обещание кузена выкупить для нее драгоценности, ее душа успокоилась и готова была принять перемены в жизни с радостью и спокойствием.

«Охладела… Шарлотта охладела ко мне!» – было единственным, о чем думал молодой Крэнфорд по пути в Лондон.

Утро Энтони было испорчено: накануне, он тщательно распланировал свой сегодняшний костюм, речь, которой он проводит кузину, и, конечно, слова утешения для мисс Сэлтон, когда, сказав Вивиан «До свидания», он и Шарлотта будут искать утешения и поддержку друг у друга. Но вдруг возвратившаяся в Лондон мать испортила все его планы: он не смог как следует проводить кузину и потерял драгоценную возможность остаться наедине со своей возлюбленной.

«Навещу Шарлотту сегодня же после того, как выпью чаю с матерью, Ричардом и Агнес… И зачем только я дал им свое обещание? Но они настояли… Неужели им не хватило удовольствия видеть меня сегодня за завтраком, к которому меня так неожиданно позвали? Из-за них я упускаю чудесную возможность стать ближе к Шарлотте, и, возможно, даже признаться ей в своих чувствах!» – со злостью на самого себя и свою слабость размышлял Энтони.

Он уже видел перед собой прекрасную картину: Шарлотта, знал он, так раздавлена отъездом Вивиан и так боится, что отныне потеряла ее навсегда, тихо плачет… А он осторожно касается ее мокрой щеки своими теплыми пальцами, отчего девушка вздрагивает и поднимает на него непонимающий взгляд, но затем на ее губах появляется легкая улыбка, а он, влюбленный и нежный, тихо говорит ей: «Мисс Сэлтон, я хочу, чтобы вы знали: В Лондоне все еще остался верный вам друг, готовый приехать по первому вашему зову и отдавать вам все свое время. Этот друг, этот джентльмен, стоит перед вами, и его душа кричит, требуя признаться вам в своей любви, а разум страшится услышать отказ… Но слова уже сказаны, и моя судьба, моя дорогая мисс Сэлтон, теперь в ваших руках».

Именно так… Именно так он и поступит, приехав к Шарлотте! Ему давно пора открыть ей свои чувства и попросить ее руки! Пусть она попросит дать ей время, пусть это ожидание заставит его мучиться и не спать по ночам, но он сделает это!

«Стоит ли рассказать о моем плане матушке? – вдруг пронеслось в разуме молодого человека, но его губы тотчас растянулись в насмешливой улыбке: – Ах, Энтони! Ты давно не живешь под материнским крылом, а все еще думаешь о чувствах женщины, которой совершенно наплевать на твои!»

Утренняя прохлада уступила место полуденному теплу. Белые облака, еще недавно рассеянные по голубому полотну неба, исчезли, и апрельское солнце милостиво и ласково принялось согревать холодный каменный Лондон своим благодатным теплом.

Попивая чай в стенах Гринхолла, Энтони был полон раздражения: его мать вновь и вновь напоминала ему об Александре, которая, уверяла леди Крэнфорд, вскоре тоже появится в Лондоне и покорит сердца всех молодых джентльменов.

– Думаю, теперь, когда моя прекрасная кузина миссис Уингтон уехала из Лондона, у вашей сестры, Агнес, есть все шансы стать первой красавицей света, – с почтением, но с насмешкой в душе, обратился молодой Крэнфорд к супруге своего брата.

– Признаться, я сожалею о том, что так и не смогла встретиться с миссис Уингтон, – с улыбкой ответила Агнес. – Ее персона вызывает у меня искренний интерес.

– Возможно, вы все же встретитесь. Вивиан сказала, что будет навещать Лондон, но боюсь, эти визиты будут редкими и короткими, – успокоил ее Энтони: поняв, что Агнес не испытывала к Вивиан ни капли презрения, но, наоборот, желала увидеть ее, он поспешил смягчить свои слова.

– Вивиан уехала? – вдруг подала голос леди Крэнфорд: она сидела во главе большого овального стола, нарочно переставленного для чаепития на Южный балкон из Малой столовой, и это был первый вопрос, заданный ею с минуты прибытия в дом ее младшего сына.

– Разве вы не услышали мои слова, матушка? – прохладным тоном бросил ей Энтони.

– И куда же? – словно не услышав грубость сына, продолжила задавать вопросы графиня.

– В свое поместье в Норфолке.

– Хм! Недурно! – хмыкнул себе под нос Ричард. – Ловкая девочка! Сперва так удачно вышла замуж за богача, а теперь так же удачно стала вдовой и унаследовала все деньги своего покойника мужа!

– Твои остроты, Ричард, не совсем к месту, – тихо одернула его супруга.

– Не злись, любовь моя, я всего лишь констатирую факт! – обернулся к ней тот.

Супруги завели тихий, но довольно эмоциональный спор.

– Я собиралась навестить Вивиан и принести ей слова соболезнования, – не обращая внимания на спорящих Ричарда и Агнес, завила леди Крэнфорд младшему сыну. – Но, как мне теперь известно, наша с ней встреча случится нескоро. И ведь она ни разу не написала мне, своей родной тете.

– Право, я удивлен, по какой такой причине? – с кривой усмешкой парировал Энтони, но не стал напоминать матери о том, что причиной такого безразличного к ней отношения со стороны Вивиан было то утро, когда родная тетя выставила свою племянницу за дверь. – Но мне пора ехать. Меня ждут дела. – Он поставил свои чашку и блюдце на стол, поднялся из-за стола, пожелал всем хорошего дня и направился к выходу.