Первым его желанием было опровергнуть ложную информацию. Он жив. Надо всем об этом объявить. Срочно вернуться в Москву и продемонстрировать самого себя живым и невредимым. Но на дворе полночь. У него нет машины, нет обратного билета, нет паспорта на собственное имя. Правда, деньги есть, те самые пять тысяч долларов, которые он приготовил для Алексея Лебедева. Так, что делать?

Хотя бы дождаться утра. Недаром говорят, что утро вечера мудренее. А он устал, очень устал. Подремал вчера в метро, потом в аэропорту, немного поспал в самолете. Но нормального, полноценного сна за истекшие сутки у Марата не было. А разве мертвые спят? Неужели же он действительно умер?

Он пошел в ванную комнату, разделся и внимательно осмотрел себя в зеркало. Нет, никаких признаков начавшегося разложения. Ни трупных пятен, ни ран на теле. А отчего, интересно, он умер? «Погиб в результате несчастного случая», – сказала корреспондентка. Гм-м… Интересно, что это был за случай? Наверняка завтра передадут подробности. Итак, утром он узнает, что это был за несчастный случай, трагически его убивший.

А пока он залез в ванну и открыл кран, из которого полилась еле теплая вода. Ему даже стало забавно. Покойники – люди чистоплотные. Но завтра утром пора оживать. Первое, что он сделает – это вернется в Москву. Предъявит свою ожившую личность родственникам и знакомым. В частности, безутешной вдове. Если Эли и там нет, в Москве, он объявит жену в розыск.

Но тогда придется рассказать правду. А правда состоит в том, что отца убил он. Нет, так не пойдет. Он запутался окончательно. Единственное разумное решение, которое пришло ему в голову – надо поспать.

Он откинул покрывало и брезгливо растянулся на алых сердечках. Одному здесь было неуютно, в этом номере для новобрачных. Перевернувшись пару раз с боку на бок, он провалился, наконец, в глубокий сон, и приснившийся Марату кошмар был теперь куда приятнее, чем то, что случилось в реальности.

… Проснулся он от громкого стука в дверь. Кто-то ломился в его номер. Марат глянул на часы: два ночи. Всего-то два часа удалось поспать! Он разозлился на стоящего за дверью, кто бы он ни был, и тут же решил: не открою. Ни за что не открою. Очень уж хочется спать.

В дверь снова постучали. Тот, кто стоял за дверью, уходить не собирался. Марат вскочил с постели, донельзя разозленный. Кинулся к двери и распахнул ее настежь одним рывком:

– Какого черта…

На пороге стояла девушка. Юное бестолковое создание. Светлые волосы рассыпаны по плечам, губы чрезмерно накрашены вызывающей яркой помадой. Понятно, что за пошиба девица. Увидев, что он донельзя раздражен, она слегка попятилась.

– Чего тебе? – спросил он с откровенной неприязнью.

– Я хочу с вами поговорить. Можно войти?

– Поговорить? Это теперь так называется?

– Что называется? – зарумянилась девица.

Гляди-ка! Шлюхи теперь научились краснеть! А точнее, они научились разыгрывать из себя невинность. Он терпеть не мог шлюх.

– Девочка, я в твоих услугах не нуждаюсь. Убирайся.

И он уже собрался захлопнуть дверь перед ее носом.

– К-каких услугах? – Она вдруг стала заикаться. – Я просто хотела…

И тут он ее узнал. Когда та начала заикаться. Это же девица с пляжа, которая, надравшись, полезла в ледяную воду! Он криво усмехнулся:

– Значит, твой кавалер испарился, и ты решила попытать счастья в моем номере? Ничего не выйдет. Я устал. И я не снимаю шлюх. У меня молодая красивая жена, которую я люблю и с которой единственной мечтаю сейчас лечь в постель. Ты думала, что так не бывает? Что одной твоей смазливой мордашки достаточно, чтобы вытянуть из меня деньги? Так вот: ты абсолютно не в моем вкусе.

И, поскольку она так и не собиралась уходить, Марат решительно взял девицу за плечи, резко развернул спиной и довольно-таки сильно толкнул. Она тут же очутилась в коридоре. После этого он захлопнул дверь и повернул ключ в замке. Надо будет завтра сказать администраторше, чтобы избавила его от подобных ночных посещений. Завтра? Завтра он уже будет ехать к Москве. А скорее всего, лететь.

В дверь робко поскреблись. И он разозлился всерьез. Нет, какая же навязчивая дрянь! И, стукнув кулаком в дверь, он со злостью крикнул:

– Шлюха, убирайся! Я спать хочу, понимаешь?! Спать!!

Похоже, она его действительно поняла, потому что больше не беспокоила. Дойдя до разобранной кровати, Марат упал на нее, обессиленный. К трупам набиваются в любовницы. Занятно…

Уже засыпая, он вдруг подумал: «Нет, это не моя игра, а кого-то другого, покруче…»

Ливень

Его снова разбудил громкий стук в дверь. Видимо, тому, кто на этот раз стоял под дверью номера для новобрачных, стучать пришлось долго, потому что, потеряв терпение, этот человек теперь принялся барабанить в запертую дверь кулаком:

– Открой, Марат! – услышал он женский голос и резко сел на кровати.

Марат? Значит, эта женщина в курсе, что он не труп? И этот голос…

Он кинулся к двери и повернул в замке ключ. На пороге стояла Геля. Выглядела мачеха не лучшим образом и гораздо старше своих лет. Лицо помятое, под глазами темные круги, волосы растрепаны, губная помада размазалась. У Марата возникло ощущение, что она не спала целые сутки и буквально валится с ног от усталости.

Как она здесь очутилась? Как узнала, где он? Кошмар продолжался. Марат по-прежнему медленно сходил с ума.

– Проходи, – сказал он хрипло.

Мачеха вошла, потом повернула ключ в замке, то есть вновь заперла дверь.

Марат посмотрел на нее удивленно: что все это значит?

– Нам надо поговорить, – сказала мачеха.

– Звучит, как начало мыльной оперы, – криво усмехнулся он. Видеть мачеху Марату всегда было неприятно. Не считая того, первого года, когда он поддался на ее лисьи уловки. Он поморщился: – Погоди, я приведу себя в порядок. Может, позвонить, заказать кофе в номер? Сколько сейчас вре…

– Нет, – испуганно оборвала его Геля.

Он понял: случилось что-то чрезвычайное. Ах да! Отец убит! А он, Марат Лебедев, трагически погиб в результате несчастного случая не далее как позавчера.

– Хорошо. Но умыться мне хотя бы можно?

Геля молча кивнула.

Он прошел в ванную комнату и долго плескал в лицо холодной водой. Вот сейчас все, наконец, выяснится! Он так и знал: утро вечера мудренее. Когда Марат вышел из санузла, то первым делом взглянул на циферблат. Шесть часов утра. А за окном темно. Почему? Он сообразил, что идет дождь. Какой там дождь! Самый настоящий ливень! Потоки обезумевшей воды! И волосы у мачехи мокрые.

– На чем ты приехала? – спросил он, присаживаясь обратно на кровать.

– На машине, – рассеянно ответила Геля.

Она сидела в мягком кресле и брезгливо рассматривала номер для новобрачных. Даже потрогала пальцем одно из сердечек, словно хотела убедиться: настоящее ли? Потом потерла его, будто пыталась прогнать наваждение.