В том, что мачеха его долю отдаст, Марат не сомневался. В конце концов, это будет по-честному: все поделить поровну. Геля спала, а он все сидел в кресле и думал. Пытался найти какой-то другой выход из создавшейся ситуации и не находил. Выходит, придется играть по правилам, предложенным ему мачехой. Но это и раздражало Марата больше всего! Геля навязала ему свою волю!

Он вдруг обратил внимание на конверт с фотографиями, все еще лежащий на столе. Схватил его и стал доставать снимки по одному, каждый разрывать на куски. Легче Марату не стало, ведь есть диск, но все он равно их рвал. Потом сложил обрывки в пепельницу, щелкнул зажигалкой. И вновь задумался.

В том, чтобы остаться мертвым, есть свои преимущества. Кто ж не мечтал начать жизнь сначала, с чистого листа? И вот такая возможность Марату представилась. Воскрешать ему просто нет смысла. Фотоаппарат в надежном месте – это значит, что у мачехи есть сообщник. Ренат Гусев! Вот оно что! Шофер его узнал, но не сказал об этом. Диск с фото плюс свидетель. Интересно, Геля заплатила шоферу или пересеклись их личные интересы? Может, они любовники? Как бы то ни было, эти двое договорились.

Теперь насчет кольца и Элькиного паспорта. Вот тут мачеха темнит. Марат прекрасно помнил: когда супруги Лебедевы сели в его машину, у Елены, конечно, было на пальце обручальное кольцо, но простенькое, тонкое, без всяких изысков. Самое обычное обручальное кольцо. И собственный паспорт на имя Костенко Элеоноры Владимировны оставался у жены в сумочке.

Стоп-стоп-стоп. Надо вспомнить все, до деталей. Могла ли Эля тайком, за его спиной, передать Елене Лебедевой эти вещи? Оставались ли они наедине? Нет, не оставались. Нет, не могла. Ответ однозначный. Эти две женщины видели друг друга впервые в жизни. И Марат вспомнил еще кое-что: когда Эля садилась в машину частника, у нее на пальце было обручальное кольцо. Жена махнула ему рукой, причем именно правой, пока-пока, и бриллианты на ее обручальном кольце прощально сверкнули. А второго такого кольца быть не может. Эксклюзив, индивидуальный заказ, штучная работа.

Мертвая женщина в белой иномарке может быть только Еленой Лебедевой, но никак не Элеонорой Костенко. Но как же тогда ее паспорт? Как же кольцо?

Марат запутался. Впрочем, после того как вместо супругов Лебедевых по тщательно разработанному им маршруту проехали Вадим со своей подружкой, удивляться уже не стоило ничему. В кошмаре, куда он попал, может случиться всякое. Ощущение, что все это страшный сон, Марата не покидало. После долгих раздумий он решил, что следует обязательно взглянуть на тело погибшей женщины.

… В половине одиннадцатого, как и обещал, он разбудил мачеху. Та встала, умылась и без лишних слов собралась в дорогу.

– Как ты себя чувствуешь? – попытался он быть вежливым. Надо усыпить ее бдительность.

– Лучше.

– Тогда пошли.

Женщина, которая дежурила ночью, уже сменилась. Марат подошел к стойке и сказал:

– Мы из номера для новобрачных. К сожалению, обстоятельства сложились так, что нам с… супругой, – это слово он выдавил из себя с огромным трудом, – надо срочно уехать. Деньги можете не возвращать.

– Понимаю, – кивнула дежурная. И отдала ему паспорт.

На улице мачеха не удержалась:

– С супругой, значит? Ах, Маратик, ты мне льстишь! Ведь я старше тебя почти на десять лет!

– А что я должен был сказать? – огрызнулся он. – Что провел ночь в номере для новобрачных со своей мачехой? Очень остроумно!

Геля подошла к новенькому серому «Мерседесу», последнему подарку мужа, пикнула сигнализация.

– Кто поведет? – спросил Марат.

– Сначала я, потом поменяемся.

– Как угодно, – и он полез на место пассажира.

Марата вдруг потянуло в «Южную ночь». Может быть, потому, что он не поверил Геле? Жена просто задержалась в пути, но не сбежала, не бросила его. И он настойчиво попросил мачеху заехать в «Южную ночь».

– Ее там нет, и не надейся, – пожала плечами Геля.

– Тебе что, трудно?

– Теряем время.

– А мне теперь некуда спешить. Разве ты забыла, что я покойник? И вообще: почему ты так нервничаешь, если Эли там нет?

Она разозлилась, но сдержалась. Свернула к пансионату «Южная ночь» и притормозила у ворот.

– Жди меня тут, – велел он, вылезая из «Мерседеса». – Не светись.

– Сколько ждать?

– Сколько нужно.

Он побежал к пансионату, ежась под дождем, и тут заметил во дворе знакомую белую машину, номер которой отличался от номера его собственной всего на одну букву и две цифры. Вот, значит, как! Халявщик, оказывается, не успокоился! Следовало еще вчера набить ему морду! Сейчас он с этим наглецом разберется! Марату надо было на ком-то сорвать свою злость, дать себе разрядку, и Вадим подвернулся ему под руку очень даже кстати.

Но первым делом он справился у администратора о своей жене. То есть сначала назвал данные из поддельного паспорта, потом спросил, не останавливалась ли в пансионате Костенко Элеонора. Потом подробно описал жену. На все его вопросы ответ был однозначный: нет такой и не было.

Значит, в этом Геля не обманула. Ее сестры здесь нет. Достав из кармана еще одну купюру, Марат поинтересовался:

– А супруги Лебедевы в каком номере остановились?

– Лебедевы? Кажется, на их имя был забронирован номер…

– Седьмой, – подсказал он.

– Да. Номер семь. Ключа от номера нет, потому что…

– Спасибо, я понял. Это мой приятель. С женой, – лучезарно улыбнулся он, все больше распаляясь от злости.

И побежал к седьмому номеру, собираясь расправиться с халявщиком и вышвырнуть наглеца вон. Марат толкнул дверь и, убедившись, что она заперта, забарабанил в нее кулаком, потом ударил ногой. Он стучал в дверь, пока та не открылась.

Мужик с темным ежиком волос на голове встал на пороге стеной, явно не собираясь пускать Марата в оплаченный им номер. Лицо у Вадима было заспанное, но ничуть не смущенное. Показалось даже, что счастливое.

И без того злость в Марате кипела, дальше уж некуда. Но, увидев, что этот халявщик вовсю наслаждается жизнью за его, Марата, счет, он испытал настоящий приступ бешенства. В словесной форме предъявляя свои претензии, он занес руку для удара.

Но этот Вадим оказался довольно-таки крепким мужиком. На удар среагировал, отклонился, и кулак Марата только чиркнул по плечу халявщика… Рука тут же заныла, но это только придало Марату силы. Он всегда именно так и реагировал на боль: хотел усиленной боли. И теперь без лишних слов кинулся в драку. Противник сделал единственно возможное: вошел в ближний бой и зажал руки Марата.

Он попытался вырваться, но тут его очки зацепились за дверной косяк и упали на пол. И случилось неожиданное. Увидев его без этих солнцезащитных очков, мужик уставился на Марата с огромным удивлением, и тут же лицо халявщика просветлело, словно бы он вспомнил что-то очень важное. То, что давно пытался вспомнить, но не мог.