Матильда обернулась.

От маленького флигеля, скрытого цветущими сливами и распространяющего уютный запах сдобы, к ним спешил прихрамывая пожилой мужчина. Будь он одет в ливрею, Матильда приняла бы его за дворецкого – величавая осанка, седые ухоженные бакенбарды. Но на нем красовались штаны и блуза из некрашеного льна. На шаг позади шел белобрысый мальчишка лет двенадцати, судя по чертам любопытной мордахи – сын или внук. По знаку отца (деда?) он поклонился и бросился к коляске вынимать багаж Матильды.

– А, герр Клаус! – улыбнулся ему Легран и пояснил: – Петерсоны родом из Астурии, князь Волков нанял их после смерти герцога Клевского присматривать за домом и садом. Герр Клаус все покажет, а я вынужден тебя покинуть, важная встреча. Приеду завтра, привезу защитные амулеты и сейф. На первое время хватит, а затем следует нанять охрану и открыть счет в банке.

«Если останется, что в банк класть», – про себя вздохнула Матильда.

– Спасибо, Легран, – искренне поблагодарила его Матильда. – Ты спас меня.

– Не мог же я оставить в беде самую прекрасную женщину во всем Брийо! – Легран легко коснулся губами ее запястья, пустив по телу волну мурашек. Все же… да, это было очень хорошо, и ей уже хочется повторения. – Княгиня, позвольте вам представить герра Клауса Петерсона и его внука Михеля.

– Добро пожаловать в дом, meine schöne Herrin.

Астуриец произносил слова с акцентом, но фразы строил почти правильно, а его «моя прекрасная хозяйка» было понятно и по-немецки. Он попросил прощения за жену, которая не может встретить госпожу, так как занята приготовлением обеда:

– …медовый пышка с мак!

– С удовольствием попробую настоящие астурийские пышки, герр Клаус. Легран, ты точно не останешься на обед?

– Увы, мне нужно спешить. До завтра, сердце мое. – Товиль отпустил руку Матильды с нескрываемым сожалением и быстрым шагом направился прочь, к оставленному у ворот экипажу.

Запретив себе смотреть ему вслед, Матильда повернулась к дому.

– Что ж, давайте познакомимся с домом изнутри, герр Клаус, – сказала она и, подобрав юбку, энергично пошла к крыльцу.

– Прошу, meine schöne Herrin, приложить ладонь к двери. Дом будет видеть, вы есть хозяйка по закону.

Вот как? Умный дом?

Стоило приложить ладонь, как по всей поверхности двери проступил замысловатый бледно-зеленый узор. Поверхность под ладонью нагрелась, по самой Матильде словно теплым мехом скользнуло. А через мгновение дверь бесшумно отворилась.

«Наконец-то хозяйка!» – не словами, а отзвуком эмоций донеслось до Матильды.

– Ничего себе эффекты, – пробормотала она и шагнула в просторный холл, освещенный падающим сквозь витраж над дверью солнцем.

– Я сделаю свет… – сказал позади нее герр Клаус и хлопнул в ладоши.

Под потолком холла ожили светильники: граненые стеклянные шары с заключенными в них сгустками желтой плазмы. Казалось, шары парили в воздухе… но нет, показалось. Они всего лишь висели на тонких цепочках.

– Это магия?

– Да, meine schöne Herrin. Прошу прощений, свет плохой. Давно не заряжать лампы.

Едва заставив себя захлопнуть рот, Матильда с любопытством огляделась. По стилю холл напоминал времена Людовика Шестнадцатого: светлая, прихотливо изогнутая мебель, светлый наборный паркет, расписанные сюжетами из мифологии (романской?) стены и потолок, позолота и мраморные статуи. Дом, да уж… Скорее, все же дворец!

Правда, пахло тут запустением, мебель и статуи покрывал толстый слой пыли, а в полу и кое-где в стенах зияли дыры с неровными краями.

– Бедняжка, – пробормотала Матильда, у которой сердце сжалось от сочувствия к некогда прекрасному дому.

– Прошу прощений?

– А… вы сами маг, герр Клаус?

– Мой дар весьма скромный. Я есть маг для порядок и чистота. Я очень сожалею, meine schöne Herrin, что не имел возможность готовить дом к ваш приезд.

Герр Клаус с любопытством огляделся и сокрушенно покачал головой: видимо, ему тоже было жаль искалеченный дом.

– Вы раньше бывали здесь?

Матильда нежно провела по выцветшей шелковой обивке. Ей нравилось в доме! Было чувство, что она вернулась домой после долгого отсутствия.

– Один раз, одиннадцать лет назад…

Пока Матильда обходила холл, дотрагиваясь то о стены, то до козетки на гнутых ножках, герр Клаус рассказывал о доме. Оказывается, прежний хозяин, дед Андрея по материнской линии, был темным магом и имел отвратительный характер. Он рассорился со всеми, включая единственную дочь и зятя, и из вредности не оставил завещания. Матери Андрея пришлось судиться с дальней родней, чтобы получить свое наследство. В этом доме она не бывала с тех пор, как вышла замуж, а князь Волков приезжал трижды, перевернул весь дом, изуродовал полы и стены в поисках неизвестно чего. Того, что искал, не нашел, зато сжег все книги и бумаги тестя. Приезжал и новый герцог Клевский, кузен княгини Волковой. Пытался проникнуть в дом, но не смог, дом его не впустил.

– Вот так, сам не впустил?

– Магия, – пояснил герр Клаус. – Нельзя входить никому, кроме хозяина. Приезжали покупатели, два раза. Быстро смотрели, быстро уходили.

Герр Клаус отвел глаза, и Матильда поняла: что-то он недоговаривает. Интересно, что? Господа покупатели сбегали, прикинув, в какую копеечку обойдется ремонт после обыска?

Свекор, которого Матильда в жизни не встречала, вызывал в ней все больше неприязни. Старый жук спихнул невестке никому не нужную развалюху, избавившись от трат на ее содержание, и наверняка доволен как слон.

– И почему же не купили?

– Люди говорят – привидение. Я думать, дом не хотел пускать. Вас признал, их – нет. Новый герцог Клевский приезжал, хотел войти. Его дом тоже не впустил. Он спрашивал меня, что искал князь Волков. Я сказал, не понимаю ваш язык. Не могу ничего сказать.

– С тех пор вы сделали большие успехи в языке, – улыбнулась ему Матильда.

– О да, мы с фрау Берта дома говорить по-франкски, наш Михель иметь дар, хороший образований и служить в хороший франкский дом.

Матильда кивнула:

– Вы правы, герр Клаус. Этот дом хороший, добрый. – Она подошла к двери, ведущей во внутренние комнаты, и ласково провела по ней ладонью. – Ему просто было скучно и обидно стоять столько лет заброшенным, без людских голосов, без детского смеха, без любви. Но теперь, дорогой мой дом, я не позволю тебе заскучать. Герр Клаус, мне нужно блюдце молока и немножко свежего хлеба!

– Один момент, meine schöne Herrin. – Садовник поклонился с истинно арийским бесстрастием.

Почему-то Матильде казалось, что знакомиться с домом надо в одиночестве. Садовник, несомненно, весьма приятный человек, но… она сама не могла бы объяснить своего порыва. И лишь услышав звук закрывающейся входной двери, перешагнула порог гостиной. Мебель в ней укрыта полотном, шторы задернуты. Матильда решительно распахнула окна, впуская свет и запах роз. А затем с детским азартом сдернула с кресла чехол. Гнутые ножки, немного потертый синий бархат, высокая спинка.