– В смысле он вынул тебя оттуда, а потом вернул обратно?

– Да, чтобы я могла стать личем, тело нельзя было перемещать до ритуала. То есть можно, немного, на несколько шагов. Но лучше совсем не… неважно, это уже неважно, я не хочу быть личем, я хочу только покоя. Вместе с папой. Его убили так, что он не смог вернуться. Я знаю, кто это сделал, знаю… ты отомстишь за него?

– Но я…

– Он стар, но еще жив. – Глаза Елены загорелись, косы зашевелились. – Я не могу к нему подойти, он далеко и он защищается. Он зовет себя священником и светлым добрым магом, но он – злой, злой и жадный! Он хочет нашу силу и наши сокровища, он хочет изгнать всех магов Смерти, он не понимает, что со смертью уйдет и жизнь! Не позволь ему, прошу тебя, не позволь… мой папа… мои сестры… – Девочка снова рыдала взахлеб, прижимаясь к Матильде всем телом. – Я не хочу-у…

– Тише, тише, – Матильда гладила ее по спине, судорожно пытаясь понять, она уже дала клятву отомстить кому-то невероятно могущественному и явно неадекватному, или еще нет? Как бы этой клятвы избежать? А то вот так пообещаешь, а потом мучайся выбором: то ли попытаться отомстить и гарантированно сдохнуть в муках, или не пытаться и тоже гарантировано сдохнуть в муках. – Для тебя уже все закончилось, ну, почти… Все будет хорошо, Елена, все будет хорошо, ты встретишься с папой…

– Обещай, что не откажешься от дара и будешь помнить. Обещай!

– Но… если…

– Обещай! Теперь ты – единственная из рода Мортале, последняя! Твои дети унаследуют нашу силу! Наш дом будет защищать тебя! Обещай! Прошу тебя!

Матильда поймала себя на том, что дрожит от страха. Во что ее пытаются втянуть? Зачем ей быть последней из рода Мортале, когда она вовсе не отсюда?

– Елена, я…

– Ты прошла через грань, Сестра назвала тебя сестрой, она не оставит тебя! Я вижу, я верю, ты сможешь, прошу тебя!..

– Я не понимаю, о чем ты просишь, Елена.

– Помни. Просто помни, кто ты есть на самом деле и никому, никогда не позволяй заставить тебя забыть! Не отказывайся от себя! Ты же не хочешь стать пустой и бессмысленной! Прошу тебя!

– Ладно, я и не собиралась ничего забывать. Я…

– Прошу тебя!

– Я обещаю помнить, кто я есть.

– Да, да!.. – Елена отскочила от нее, радостно закружилась. – Ты теперь Мортале! Моя названная сестра! Ундина, слышишь? Это моя сестра!

Матильде показалось, что все вокруг вспыхнуло призрачным зеленым светом, вздрогнуло и отозвалось тяжелым, медленным довольством. И что светильники стали гореть ярче, и потолки стали выше, и воздух свежее. А огромная русалка, соткавшаяся из теней и бликов, махнула хвостом и улыбнулась ей. Правда, стоило моргнуть, как видение исчезло.

А еще Матильда поймала себя на том, что больше не боится. Вот совсем. И что совершенно ясно помнит, как умерла на операционном столе, как ее бездыханное тело пытались реанимировать, и как она сначала висела над своим телом, ничегошеньки не понимая, а потом ее втянуло в такой же зеленый, нежный и ласковый свет и, словно в ладонях, перенесло сюда, в новый мир и новое тело.

«Помни, кто ты есть», – шепнуло то самое Нечто, несшее ее в ладонях, и улыбнулось.

– Теперь все хорошо. – Елена уже стояла на нужной плите с бочонком в руках. – Бери еще один бочонок, ставь.

– Ты можешь двигать материальные предметы?..

– Сейчас могу, потому-то здесь была Сестра. Сейчас я даже слышу папу, он говорит, что доверяет род тебе. И что тебе надо найти учителя, тогда твой дар раскроется, и ты сможешь возродить род… Да, ты скоро найдешь его. Сильного мага Смерти из старинного рода. Последнего во Франкии. Он придет к тебе. Ставь бочонок!

Через четверть часа Матильда, вся покрытая пылью, вышла из подвала со скелетом на руках. Ей совсем не было страшно, напротив, даже радостно и тепло. У нее теперь есть сестра. Пусть даже совсем ненадолго.

– Неправда, – улыбнулась Елена. – Я навсегда твоя сестра. Я тоже буду помнить о тебе! А еще я оставила тебе дневник, где описаны все ловушки дома. Эжени писала его под мою диктовку, чтобы никто из нас больше не погиб так глупо. Вот здесь, под корнями тиса, мягкая земля.

– Без гроба?..

– А, это все ерунда, – беззаботно махнула рукой Елена. – Главное, скажи: ты свободна, сестра. И положи кости в землю.

– Хорошо. – Матильда опустила скелет под тисом и взялась за лопату. – Ты…

– Когда у тебя родится дочь, назови ее Еленой. Научи ее всему. И передай ей Дух Мортале. – Елена указала на череп, висящий на шее скелета. – Никто, кроме истинного мага Смерти, не сможет ни взять его, ни увидеть. Он защитит тебя и поможет… Нет, его не было на мне, когда я умерла, – покачала она головой, отвечая на незаданный вопрос. – Папа дал мне его перед ритуалом, и это была его величайшая ошибка. Папа очень любил меня… Хватит, не копай дальше. Все равно мое тело исчезнет.

Под сияющим взглядом сестры Матильда переложила скелет в едва намеченную могилу, а затем сняла с его шеи кулон и надела на себя.

– Ну, здравствуй, Дух Мортале.

Кулон не отозвался, но Матильда и не особо ожидала отклика.

– Он не разговаривает, – пожала плечами Елена. – И вряд ли мы с тобой сможем говорить, когда я уйду. Но у тебя скоро будет учитель.

– Как я узнаю его?

– Сердце тебе подскажет. Прощай, сестра.

– Прощай, Елена. Ты свободна, сестра.

«Спасибо тебе, дочь моя», – прошелестело в ветвях тиса и словно ласковой отцовской ладонью коснулось волос Матильды.

«Спасибо, сестра», – просквозило ночным ветерком.

Матильда сморгнула нежданную слезу, опустила взгляд…

Под корнями старого тиса был ровный дерн и никаких следов ни могилы, ни скелета. Только алая лента, словно упавшая с девичьей косы, отблескивала в свете зеленой луны.

Матильда вернулась в комнату и рухнула на кровать, не раздеваясь и сжимая в кулаке ленту. Уже засыпая, она почувствовала на груди тепло и успокаивающую, мягкую, похожую на кошачье мурлыканье вибрацию.

«Спокойной ночи, Дух Мортале», – подумала она и провалилась в сон, полный цветущих слив, детского смеха и счастья.

Брийо, шато «Ундина»

Матильда

Следующие два дня Матильда провела в хозяйственных хлопотах и общении с Леграном. Он привез сейф и охранные амулеты, сам их настроил, а Матильде велел очень внимательно изучить дневник Эжени Мортале, и пока не изучит – не ходить в подвалы и вообще передвигаться по дому с осторожностью.

– Откуда он взялся? – Легран был искренне удивлен. – Все книги сожжены, и вдруг – дневник…

Матильде стоило некоторого труда умолчать о Елене Мортале и ее подарке, и вообще, она чувствовала себя немного виноватой: Легран так о ней заботится, а она скрывает от него… да все скрывает, будем уж откровенны.