– Сидите спокойно, мисс. – Роуз заканчивала причесывать Лану, закалывая темные локоны красивыми серебряными гребнями. Потом она отступила на шаг, чтобы оценить плоды своих трудов. – Ах, ну до чего великолепно вы выглядите! Мария сказала, что это будет репетиция перед званым обедом у Вандербилтов.

– Репетиция?

Миниатюрная горничная рассмеялась.

– Наверное, вы таких вещей не знаете. Вечером накануне первого спектакля актеры должны сыграть пьесу целиком, чтобы выучить свои роли и убедиться, что знают, куда надо идти по сцене.

– Понятно.

Это подтвердило подозрения Ланы. Даже Роуз была из их числа! Актеры, мошенники, женщины легкого поведения. Этот дом был полон таких людей. Даже Йен не захотел говорить, какое отношение он имеет к ним всем. Ах, ну разве она не сама об этом просила? И потом, как бы они ни устроили свою жизнь, они ей помогают – и она должна быть им за это благодарна.

Лана едва взглянула на себя в зеркало – и повернулась к двери.

– Спасибо вам, Роуз. Не дожидайтесь меня. Вы все эти недели слишком много работали. Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что отдохнете.

Служаночка захихикала, прикрывая рот ладошкой.

– Я еще никогда не прислуживала такой, как вы. И потом, я не могу обещать, что буду отдыхать, потому что Эрнст, который присматривает за лошадьми, пригласил меня погулять с ним при свете луны.

– А Мария знает?

Роуз улыбнулась:

– Есть такие веши, которые я предпочту не рассказывать моей тете. Когда дело доходит до меня, то она превращается в настоящую наседку. Она считает, что я слишком хороша, чтобы тратить время на мужчину, который чистит конюшни.

Лана не смогла не ужаснуться.

– Но если он хороший человек, то какое значение имеет то, как именно он зарабатывает деньги.

– Просто все так устроено. Моя тетя считает, что ни один мужчина не достоин ее племянницы. Идите, мисс. И удачной вам репетиции.

Лана выбежала из комнаты и стремительно спустилась по лестнице, изумляясь тому, как сильно у нее забилось сердце. У дверей столовой она остановилась и провела влажной ладошкой по юбке, пытаясь выровнять дыхание. Ей необходимо произвести хорошее впечатление на Джесса, заставить его гордиться тем, чему она научилась. Если это репетиция, то она должна показать все то, чему так усердно учили ее предоставленные Джессом преподаватели.

Когда она вошла в столовую, Джесс стоял у камина, глядя в огонь. В руках у него был стакан эля. Когда он повернулся к ней, ей показалось, что мысли его где-то далеко. Но когда она подошла ближе, он моргнул – и странное выражение исчезло, сменившись озорной улыбкой, которая всегда оказывала такое странное воздействие на ее сердце.

– Ты чудесно выглядишь, Лана. Этот цвет идеально тебе подходит.

Лана посмотрела на рубиновый атлас своего платья.

– Спасибо. Его выбирала Надя, а не я.

– На вкус Нади всегда можно положиться. – Он потянулся за бокалом, стоявшим на серебряном подносе. – Я попросил Марию налить тебе шампанского.

Когда он вручил ей бокал, их пальцы на мгновение соприкоснулись – и волна жара прокатилась по всему ее телу. Даже пальцы ног в новеньких лайковых туфельках запылали.

– Спасибо.

Зная, что он наблюдает и оценивает, Лана сделала всего один маленький глоток.

– Мне нравится то, как Роуз уложила тебе волосы.

Она чуть наклонила голову, удивляясь тому, как запело ее сердце от этого незамысловатого комплимента.

Один из слуг вошел с серебряным блюдом, на котором лежало несколько треугольничков подсушенного хлеба с чем-то странным.

– Икра. – Джесс смотрел, как она берет один кусочек и подносит его ко рту. – Из России.

Лана откусила немного и повернулась к нему с удивлением.

– Очень вкусно. А ты знаешь – Надя сказала мне, что была портнихой у русской царевны!

– И что ты об этом думаешь?

Зная, как пристально Джесс за ней наблюдает, она только пожала плечами:

– Думаю, что история получилась красивая, а она рассказывала ее столько раз, что теперь она звучит совершенно естественно.

Он улыбнулся:

– По твоему тону ясно, что ты ей не веришь. Полагаю, милая Колетт также поделилась с тобой историей своего разбитого сердца?

– Каждый раз, когда мы с ней встречаемся, она еще немного приукрашивает эту историю, так что, право, я почти вижу ее в объятиях принца Уэльского. – Лана доела кусочек тоста и с трудом справилась с желанием протянуть руку за следующим. – Ты окружил себя выдающимися людьми. Я бы сказала, что как актеры они равны тебе, Джесс.

Он чуть поклонился:

– Спасибо.

В комнату вошла Мария, за которой следовало несколько лакеев, и он повернулся к ней. Домоправительница тепло ему улыбнулась.

– Клара очень старалась, чтобы обед был именно таким, какой вы просили.

– Надеюсь, вы передадите Кларе мою благодарность.

Джесс протянул руку. Лана положила кончики пальцев ему на рукав и пошла с ним к столу. Когда он придвигал ей стул, она заставила себя не реагировать на то, что его пальцы скользнули по ее шее.

Обед начался с легкого консоме, приправленного тоненькими полосками моркови и порея. Следуя урокам Марии и Клары, Лана съела всего несколько ложек, а потом прикоснулась тонкой салфеткой к губам. Лакей тотчас убрал ее тарелку.

Второй лакей остановился рядом с ней и снял крышку с сервировочного блюда, положив ей на тарелку немного пюре. Затем ей подали овощи, а третий человек подал птицу.

Мария наполнила их рюмки вином и отошла от стола.

– Вы хотите остаться одни?

Джесс кивнул:

– Да, Мария, спасибо.

Когда слуги удалились, Лана съела крошечный кусок птицы.

– Я никогда ничего подобного не пробовала. Что это?

– Утка, запеченная в вине и глазированная ликером.

– Надо же – Клара умеет готовить такое чудесное блюдо! Ты знаешь, она как-то сказала мне, что когда-то была кухаркой у герцога Аргайла! А когда он женился на принцессе, бедняжку Клару уволили, потому что его жена предпочла собственного повара. Можешь себе представить подобную жестокость? Хоть я ей и не верю, – прибавила она тихо.

– Почему же?

– Но ты же не думаешь, что я поверю красивым сказкам, которые рассказывают женщины из этого дома? – Под его взглядом она чуть покраснела. – Не то чтобы эти истории не были увлекательными и не говорили об удивительной жизни… Но я понимаю, что на самом деле они, наверное, такие же, как ты, Джесс. Актеры, отточившие свое искусство до такой степени, что поверили собственным выдумкам.