Вернувшись в Рим 24 августа, Скорцени и Радль тотчас посовещались с генералом Штудентом. Все трое пришли к выводу, что им наконец удалось установить местонахождение Муссолини. По крайней мере вывод напрашивался именно такой. Впрочем, нашлись и не согласные с этой точкой зрения.

«Затем совершенно неожиданно, — вспоминал Скорцени, — как гром средь ясного неба, пришел приказ из Ставки Гитлера. „Согласно поступившему из ведомства адмирала Канариса донесению, Муссолини содержится в заключении на небольшом островке близ Эльбы. Гауптштурмфюреру СС Скорцени незамедлительно организовать высадку десанта на остров и как можно скорее сообщить о готовности начать операцию“».

Скорцени был ошарашен. Ему было прекрасно известно, что Эльба — скалистый остров у северо-западного побережья Италии, примерно в ста пятидесяти километрах от Маддалены. Достоверных сведений о том, что Муссолини содержат именно там, не было, и донесение абвера базировалось лишь на подозрении, что дуче находится там, а не где-то в другом месте.

* * *

Если верить Скорцени, версия о нахождении Муссолини на Эльбе берет свое начало в абвере — широкой шпионской сети военной разведки, нити которой сходились в руках адмирала Канариса. Функции абвера в чем-то напоминали функции шестого отдела РСХА. Абвер и шестой отдел были независимыми друг от друга структурами, хотя и с весьма близкими целями, и демаркационная линия между ними всегда была довольно размытой. В течение многих лет они соперничали между собой за благосклонность Гитлера. Тот, в свою очередь, искусно подогревал эту вражду. Будучи плохим администратором, он придерживался философии «разделяй и властвуй». Таким образом ему было легче контролировать свое окружение. В некотором роде это был тоталитарный аналог демократического принципа сдержек и противовесов.

Эта непрекращающаяся борьба за власть внутри спецслужб — в результате чего СС постоянно сталкивались лбами с вермахтом — приняла странный оборот, когда Канарис, фигура довольно загадочная, потихоньку начал отходить от Гитлера и нацизма. По всей видимости, глава военной разведки в конце концов понял, какое зло представляет Гитлер для Германии, или предвидел ее неизбежный крах.

Если Канарис и впрямь пытался сорвать операцию Дуб, как позднее на то намекал Скорцени, то это вполне могло быть частью более широкой кампании, призванной оградить режим Бадольо от гнева Гитлера. По мнению Вальтера Шелленберга, летом 1943 года Канарис пытался помогать Бадольо в необъявленной войне последнего против Германии. Для этого он якобы заверил нацистское руководство в том, что новый итальянский режим предан своему северному союзнику и эта преданность не подлежит сомнению.

Шелленберг — как известно, заклятый враг Канариса — вскоре пронюхал про махинации своего соперника, в которых тотчас узрел измену, и сделал своей главной целью свержение Канариса. Впрочем, тому еще на протяжении года удавалось избежать лап СС.

* * *

Каковы бы ни были настоящие причины, в течение последней недели августа Гитлер, по всей видимости, пребывал в убеждении, что Муссолини спрятан или на Эльбе, или где-то поблизости. В свете такого положения дел генерал Штудент счел целесообразным лично встретиться с Гитлером и попробовать переубедить его. Большую часть августа Штудент провел в перелетах между Римом и «Волчьим логовом», нередко захватив с собой свидетелей, с тем чтобы держать Гитлера в курсе последней информации относительно места пребывания дуче. В один из таких прилетов он захватил с собой своего напарника-эсэсовца. Ему хотелось, чтобы Гитлер во всех подробностях услышал результаты их деятельности на Маддалене «непосредственно от Скорцени».

В конце августа Штудент на пару со Скорцени прибыли в Ставку. Вскоре Скорцени оказался в той же самой комнате, где он уже встречался с Гитлером несколькими неделями ранее. По всей видимости, атмосфера была прежней. По словам Скорцени, за огромным столом сидели ключевые фигуры Третьего рейха. По обе стороны от Гитлера расположились маршал Вильгельм Кейтель, генерал Йодль, министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, глава СС Генрих Гиммлер, генерал Штудент, адмирал Дёниц, глава люфтваффе Герман Геринг. После короткой дискуссии Штудент кивком велел Скорцени обрисовать ситуацию.

Поначалу ему было страшновато, однако он сумел «просто и ясно» изложить, как он и его коллеги пришли к выводу, что Муссолини содержится на Маддалене. «Я также описал ужасное приключение нашего трезвенника Варгера. Геринг и Дёниц улыбнулись. Взгляд Гиммлера остался холоден, как лед. Выражение лица фюрера, скорее, было недоверчиво-ироничным». Скорцени говорил около тридцати минут, после чего Гитлер пожал ему руку и заявил, что тот убедил его.

«Теперь фюрер был убежден в правильности действий, — вспоминал впоследствии Скорцени. — Он в очередной раз предоставил мне свободу действий».

Штудент и Скорцени обрисовали свой план похищения дуче, который разработали совместно с фон Камптцем и фрегаттен-капитаном Максом Шульцем. Последний командовал эскадрой немецких торпедных катеров в Средиземном море. Штурм острова предполагал элемент неожиданности, чему способствовал тот факт, что немецкие суда были привычным делом в прибрежных водах Сардинии.

В день «Д» в гавань под прикрытием торпедных катеров, оснащенных 20-мм пушками, стремительно войдут несколько немецких минных тральщиков, с которых высадится группа захвата. Оказавшись на берегу, солдаты устремятся к вилле «Вебер», где сломят сопротивление полутора сотен карабинеров, которые, как предполагалось, охраняли здание и дуче.

Телефонные линии, связывающие виллу с внешним миром, будут перерезаны, чтобы охраняющие виллу итальянцы не могли запросить помощь. Специальные группы захватят огневые точки, охраняющие выход из гавани, и выведут из строя гидросамолет Красного Креста, чтобы воспрепятствовать возможному бегству на нем дуче, а также два миноносца, стоявшие недалеко от берега. Как только Муссолини окажется в руках немцев, его тотчас же вывезут с остова на одном из торпедных катеров. (На самом деле рейд мог оказаться гораздо сложнее, чем предполагал Скорцени после войны, когда писал свои мемуары. По признанию Муссолини, спасательная операция на Маддалене предполагала участие немецкой подводной лодки, замаскированной под свой британский аналог, и группы немецких коммандос, переодетых в английскую военную форму.)

По словам Скорцени, Гитлер дал добро на осуществление этого плана. (Следует отметить, что планы Гитлера по оккупации Италии в то время были еще далеки от их реального воплощения. Таким образом, если миссия по спасению Муссолини привела бы к открытому противостоянию с режимом Бадольо, то немцы были готовы захватить Италию силой.) Затем он отвел Скорцени в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз.

«Гауптштурмфюрер Скорцени, помните: моего друга Муссолини нужно освободить как можно скорее, — якобы сказал он. — С операцией нельзя медлить ни минуты. Вполне возможно, что приказ о ее начале вы получите в то время, пока формально Италия все еще будет оставаться нашей союзницей. В том случае, если операция по каким-то причинам не удастся, вполне возможно, что мне придется ее дезавуировать. Я буду вынужден заявить, что вы без ведома нашего руководства совершили отчаянную попытку освободить дуче».