наглец. – У нас земля под ногами горит, ребенок этот идиотский, – прорычал он, горящими глазами глядя на мой живот.

Я почувствовала недовольное шевеление малыша и подскочила в кровати.

– Ты, между прочим, тоже участвовал, – зашипела я, гладя рукой едва наметившийся животик, пытаясь успокоить разбушевавшееся дитя. – Гад ты рогатый.

– А ты идиотка, – ощерился демон, его глаза сузились от злости, – чего ожидаешь-то? Пухлощекого младенца, пускающего умильные слюни. Фиг ты угадала. Родится чудовище, которое убьет тебя, не раздумывая и минуты. Этот ребенок – зло в чистом виде. Покруче Люцифера будет. Только ты, глупая курица, никак не хочешь признать, что носишь в себе урода. Мутанта, способного уничтожить все сущее вокруг.

– Еще одно слово, и я тебя убью, клянусь всеми чертями ада, – взвыла я и бросилась на Асмодея.

Он замер на месте, удивленно наблюдая мои перемещения. Я остановилась и посмотрела на свои ноги. Мое тело висело в полуметре над полом. Оглянувшись, поняла, что крыльев за моей спиной не наблюдается, и взвизгнула от охватившего меня страха.

– Что это? – тупо спросила, глядя в ошеломленную физиономию адского рыцаря.

– Не знаю, – выдохнул он, – я способность к левитации видел только у твоей матушки, если честно. Так что, вполне объяснимо. От осинки не родятся апельсинки. И вообще, сейчас ты, как никогда, похожа на родительницу. Такая же фурия.

– Сам дурак, – огрызнулась я и обрушилась на пол. – Чего встал? Подняться помоги, рыцарь, блин.

– Ты же меня, вроде, убить обещала? – ехидно осведомился Асмодей, вздернув меня за шкирку, как шелудивого котенка.

– Позже убью, – пообещала я и, прихрамывая, направилась к креслу, стоящему рядом. – Что делать-то будем?

– Не знаю, – честно признался Асмодей, – одни проблемы от тебя. Анжелика не успокоится, это точно. Сейчас у нее одна задача: тебя прихлопнуть вместе с приплодом и врата райские закрыть. Представляешь, что начнется? Мне тут одна птичка напела, что матушка твоя Люцифера свергла, царствует теперь. Армию собирает.

– Прикольно, – вякнула я, чувствуя лютую злобу, мешающую дышать. – А птичка-то, наверное, хорошенькая, так ведь? Снова с бабами своими якшался?

– Я, между прочим, демон разврата и похоти. Это моя сущность, Ангелина, – ощерился Асмодей, удовлетворенно наблюдая, как я задыхаюсь от злости.

– Вот сволочь! – выплюнула в самодовольную рожу демона. – Так это из-за сущности твоей я в таком положении оказалась?

– А ты что думала, что я сопли распустил и влюбился в тебя? Тогда ты вдвойне дура, – злобно усмехнулся черноглазый мерзавец. – Я демон, нефилимка. Любовь выдумали люди, чтобы прикрывать красивым чувством свои пороки.

– Пошел вон, – заорала я, кинув в него первое, что подвернулось под руку.

Демонюка увернулся от тяжелой вазы и расправил смертоносные крылья, на ходу меняя свою личину. Он медленно подошел ко мне и схватил когтистыми пальцами за подбородок:

– Нужно было убить тебя еще в самом начале.

– Что ж не убил-то? – нахально вперилась я глазами в две полыхающие адским огнем черные бездны – Ты, слабак, демон. Ненавижу тебя.

– О, вот это уже хорошо. Прекрасно – такие эмоции, – захохотал Асмодей, и я снова увидела человеческую личину моего рыцаря.

Он притянул меня к себе, запустив руку в волосы, и до боли впился в мои губы своими. Я уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя адского демона, но язык рыцаря настойчиво проник в мой рот, лишая способности к сопротивлению, и я отдалась греховной страсти, захватившей меня целиком. Казалось, поцелуй длился вечность. Демонюка, наконец, отпрянул от меня, но ненадолго, лишь для того, чтобы дать мне сделать вздох. Умелые руки демона уже сдирали с меня одежду, разрывая ее на лоскуты.

– Что ты делаешь со мной? – исступленно прошептал он, погружая меня в сладкую негу.

– Ненавижу тебя, – выдохнула я в его жаркие губы.

– Так и должно быть. Только так, а не иначе, – прошептал демон, вновь захватывая меня в плен страстного поцелуя.

*****************

– Ну, и как она? – ехидно осведомился Михаил, по-хозяйски расположившись на диване – Хороша курочка, да, братишка?

– Не твоего ума дела, пернатый, – оскалился Асмодей, подавив в себе яростное желание растерзать нахального архангела.

– Ой, какие мы обидчивые, – хохотнул ангел, с вызовом глядя на демона. – Девчонка-то и вправду огонь. Я бы и то не отказался. Только вот брезгую после тебя.

– Вряд ли у тебя бы выгорело дело, – услышал он насмешливый голос нефилимки, как из-под земли, появившейся в холле. – У меня аллергия на цыплячий пух.

Михаил вскочил с дивана и танцующей походкой направился в сторону Ангелины, но словно натолкнулся на невидимую стену, окружающую противную девчонку, остановился. Она ухмыльнулась и протянула к нему тонкую руку, выпуская светящиеся, похожие на нити световые лучи, в один миг опутавшие его тело. Архангел приготовился к боли, но почувствовал невероятное счастье и тепло, распространяющееся по своему человеческому сосуду, который он занял.

– Отдохни, Миша, – пропела нефилимка, – надоел уже под ногами путаться.

Архангел вдруг непреодолимо захотел спать. Упав на диван, он провалился в сон, сотрясая стены особняка громоподобным храпом.

– Она рядом, – звонким, чужим, голосом сказала Ангелина, – она идет за мной. Уходи Асмодей. Я могу позаботиться о себе.

– Я обещал твоему отцу, что не оставлю тебя, – словно неразумному ребенку, принялся растолковывать демон.

– Ты умрешь, в таком случае, – невидящими глазами глянула на него Ангелина.

– Пусть.

– Тогда уйду я, – тихим голосом произнесла она и начала таять в воздухе. Демон бросился вперед, пытаясь удержать свою леди, но руки прошли сквозь полупрозрачное тело, обнимая пустоту.

– Неееет! – взревел Асмодей, разрывая криком пустоту дома. Он осознавал, что найти Ангелину не сможет никогда, если она этого не захочет. А она, судя по всему, не желала быть обнаруженной.

– Упустил птичку, – заскрежетала противная старуха, с осуждением глядя на потерявшего самоуверенность и лоск демона.

Глава 30

– Эй, что случилось? Где все? – заголосила я, открыв глаза и уставившись в каменный свод, совсем не похожий на потолок в отцовом доме.

Бок больно кололи мелкие острые камушки. Ответом мне послужила тишина. Встав, принялась исследовать место,