на верхней площадке лестницы. Интересно, видит ли он, что моя рука — у него в пиджаке? Он начинает спускаться, и я на шаг отступаю.

— Кстати, — говорю, пытаясь придумать, как бы отвлечь его от выражения раскаяния, которое наверняка читается у меня на лице. — Ты знал, что в заборе между нами и Уиллом есть дырка? Оливер одалживал Уиллу газонокосилку, и они использовали дыру в заборе, чтобы ходить из двора во двор. На другой стороне тоже есть такая же — как говорят, потому, что Оливер косил траву у Эдварда.

— Нет, не знал. Но это они здорово придумали. — Он на секунду умолкает и вдруг спрашивает: — Думаешь, мне тоже нужно предложить Эдварду покосить траву?

— Ева говорит, теперь это делает Джефф.

Я все волнуюсь, как бы ему перед уходом не понадобилось еще раз заглянуть в шкафчик с документами, — ведь если он не найдет ключа, будет очевидно, что его забрала я, — а Лео тем временем проверяет окна первого этажа.

— Во сколько у тебя поезд в Бирмингем? — спрашиваю я, желая, чтобы он поскорее уехал.

— У меня завтра опять дела в Лондоне, так что сегодня я ночую у Джинни и Марка.

— Наверное, они тебя уже ждут к ужину?

Он криво улыбается:

— Ладно, понял. Ухожу.

— Прости, — виновато произношу я. — Мне самой жаль, что я до сих пор на тебя сержусь. Но ничего не могу с собой поделать.

Я дожидаюсь, пока он уйдет, достаю телефон и набираю номер Джинни.

— Помнишь, ты мне звонила в субботу сказать, что Лео останется у вас на выходные? Где он был, когда мы с тобой разговаривали?

— Ну... Думаю, наверху, в гостевой комнате. Он сказал, что оставил тебе сообщение — предупредил, что переночует у нас, и я спохватилась: ведь я тебе ничего не сказала о том, что Марк его пригласил. Не хватало еще, чтобы ты подумала, будто мы приняли чью-то сторону. Все в порядке? Это ведь ничего, что он по-прежнему у нас? У него и сегодня были дела в Лондоне, и завтра тоже.

— Нет-нет, это совершенно нормально, очень мило с вашей стороны, что вы его приняли, — говорю я.

— Тебя это точно не расстраивает?

— Точно! Только вот в субботу я ненадолго уходила, а когда вернулась, была уверена, что он здесь побывал. Но он говорит, что не приезжал и все время находился у вас.

— Ну да, так и есть. Он приехал в пятницу вечером и до конца выходных просидел в доме, никуда не выбирался. Марк звал его с собой в субботу в гольф-клуб — поиграть с ним и Беном, но у Лео было много работы, и он весь день просидел в спальне.

— Отлично. Джинни, спасибо! Давай как-нибудь снова пообедаем?

— Позвони, когда будешь знать, в какой день.

— Хорошо.

Я отключаю телефон, и на меня накатывает стыд из-за того, что я не поверила Лео, когда он сказал, что не приезжал в субботу. Достаю из кармана ключик, который вытащила из его кошелька, и бросаю в маленький глиняный горшочек на моем рабочем столе. Не воспользуюсь им, не смогу. Не такой я человек.

Глава 29

Я БЕГУ ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ. Мне нужно открыть шкаф с документами, но я слышу, как кто-то тихо ходит по комнатам внизу. Захожу в кабинет, достаю из кармана ключ, дрожащими пальцами вставляю в замок. Ключ не поворачивается, что-то не так. Вынимаю и вставляю снова. Нужно торопиться, кто-то ходит по комнатам, ищет меня. Ключ не двигается. Я шевелю им в замке, и наконец тот срабатывает. Осторожно выдвигаю ящики, стараясь не дышать, потому что уже слышу на лестнице мягкие шаги. Первые три ящика набиты папками с делами клиентов. Дергаю нижний, он как будто пустой, но я сажусь на пол и протягиваю руку в темную глубину ящика. И вот он здесь — металлический сейф.

Шаги уже на лестничной площадке, я хватаюсь рукой за сейф, вытаскиваю его из ящика и ставлю на пол. Со скрипом открывается дверь гостевой комнаты: кто-то толкает ее и заглядывает внутрь. Задержав дыхание, я вставляю крошечный ключик в замок. Надо торопиться, он уже почти здесь. Открываю сейф, дверь у меня за спиной медленно открывается, я пригибаюсь к полу, прячусь. Открываю крышку, и где-то глубоко внутри меня возникает и разрастается вопль бесконечного ужаса. Я не успеваю облечь его в звук, потому что в эту секунду чья-то рука закрывает мне рот, и вопль умолкает, не успев вырваться наружу.

Я вздрагиваю и просыпаюсь, тяжело, прерывисто дыша. Тянусь дрожащей рукой к лампе, включаю свет и вспоминаю, что, пока вертелась и металась в кошмаре, на другом уровне подсознания я понимала, что Нина опять за мной присматривает. Я хотела закричать, попросить ее спасти меня от того, что вот-вот произойдет. Но не смогла.

Я сбрасываю одеяло и на дрожащих ногах встаю с постели. Я уже не так уверена в том, что могу оставаться в доме одна. Соблазн позвонить Лео и попросить его приехать так велик, что я иду на кухню с телефоном. Ужасно хочется чего-нибудь утешительного, я наливаю в кружку молока и нахожу какао-порошок. Уютный гул микроволновки успокаивает, и я пытаюсь вспомнить, что же лежало в том сейфе. Но память не может восстановить ни содержимого железного ящика, ни лица человека, который заглушил мой крик.

Я нахожу в себе силы удержаться от звонка Лео, но только к пяти утра чувствую, что готова вернуться в постель. И хотя потом я встаю поздно, но остаток дня хожу сама не своя, все еще под впечатлением от ночного кошмара. В кухне и ванной я обнаруживаю еще больше своих волос, и от этого на душе становится еще мрачнее. Значит, я продолжаю их терять.

Звонок в дверь. Иду открывать, на пороге Ева, одетая для утренней пробежки.

— Хотела поблагодарить за субботний вечер, — говорит она. — Нам с Уиллом очень понравилось.

— Я тоже была очень рада, что вы пришли, — говорю я и улыбаюсь, глядя, как она перепрыгивает с ноги на ногу, разогреваясь перед бегом. — И хорошо, что я наконец-то смогла познакомиться с Коннором и Тимом. Зайдешь?

— Нет, спасибо, надо на пробежку. — Она вдруг как будто спохватывается. — Не хочу соваться не в свое дело, но тут трудно чего-то не замечать. Что, Лео вернулся?

— Нет, просто заезжал забрать кое-какие бумаги.

— Как он?

Я корчу гримасу:

— Умудряется вызывать у меня чувство вины, как будто он самый несчастный и всеми обиженный.

— Это несправедливо! Не надо было скрывать от тебя правду про дом!

— Ну да. Но если бы он сказал правду, меня бы здесь не было. Я бы не познакомилась с тобой, вообще ни с кем из вас. Удивительная вещь судьба, а?

Она перестает прыгать с ноги на ногу и смотрит на меня с любопытством:

— Ты считаешь, что это судьба тебя сюда привела?

— Да. Я верю в судьбу и в то, что мы всегда оказываемся именно там, где должны были оказаться.

— Ты имеешь в виду, что все происходит ради какой-то цели?

— Да, только я не очень понимаю, ради какой цели я здесь.

— То есть правду об убийстве Нины ты найти не пытаешься? — спрашивает она, и вид у нее при этом совершенно бесхитростный.

— Но если все уверены, что убийца — Оливер, видимо, никакой другой правды тут не найти? — озадаченно произношу я.

— Вот только ты-то не веришь, что убийца — Оливер, — говорит она, и мне хочется ответить: «Как и Тамсин», но я молчу, поскольку не должна была слышать тот их разговор. — И я никак не могу понять, Элис. Почему ты так уверена, что он не убивал? Ведь ты его даже не знала.

— Ты права. Я знаю о нем только то, что вы все мне рассказывали, и именно поэтому у меня что-то не сходится: то, каким вы его описываете, не вяжется с жестокостью преступления. Но я не пытаюсь разгадывать тайны. Во-первых, это не мое дело, а во-вторых, если всех устраивает версия, что Оливер убил Нину, значит, тут и разгадывать нечего.

Разговор прерывает Уилл, который как раз выходит из дома.

— Ты все еще здесь? — восклицает он,