Пока она собиралась с духом, из конюшни вышел конюх. Она упустила свой шанс.

Через несколько минут, когда солнце уже садилось, Брэден встретил леди Ровену у входа в дом. Серафина с удивлением заметила, что за такое короткое время девушка успела полностью переодеться, изменить прическу и аксессуары. Видимо, прогулка по деревянным дорожкам поместья предполагала наряд, полностью отличный от того, в котором следовало стоять на лужайке.

На леди Ровене был прогулочный костюм, словно снятый с витрины дорогого лондонского магазина, – облегающий жакет на пуговицах, длинная темная юбка и короткие изящные кожаные сапожки. И конечно, наряд дополняли шляпка в тон, маленький театральный бинокль – наверное, чтобы любоваться пейзажем, – и совершенно бессмысленная миленькая прогулочная тросточка, украшенная перьями.

Брэден и леди Ровена бок о бок прогуливались по широким, ухоженным дорожкам поместья. Мистер Олмстед придумал эти дорожки специально для богатой публики, чтобы господа чувствовали себя в лесу на лоне природы, но при этом не испытывали никакого неудобства. Серафина кралась сзади на безопасном расстоянии, соображая, как быть дальше. Она ведь уже почти собралась поговорить с Брэденом, и тут снова влезла эта леди Ровена!

Пара шла через заросли болиголова, потом по дубовой и кленовой аллее. Серафина не слышала, о чем шел разговор, но оба были поглощены беседой.

Брэден все что-то рассказывал, но у Серафины вдруг словно мороз по коже пробежал. В первый момент она решила, что это от громкого пронзительного голоса и чужестранного выговора леди Ровены, или от подрагивания супермодной шляпки у нее на голове, но потом вдруг осознала, что все гораздо серьезнее. Внимательно осмотревшись, она вдруг заметила высоко на одном из деревьев небольшой темный силуэт. У нее резко перехватило горло, и захотелось замереть и не двигаться, чтобы не выдать себя. Силуэт был полускрыт ветками, но у Серафины создалось впечатление, что это сова или какая-то другая крупная птица. В полумраке трудно было разобрать цвет или подробности, но у птицы была круглая голова без острых ушей. Конечно, совы обычно спали днем, но уже наступал вечер. И эта сова, спрятавшись в листве, явно следила за прогуливающимися по лесу Брэденом и Ровеной.

Серафина вдруг поняла, что не может больше ждать. Есть ли рядом Ровена или нет – уже неважно. Она поговорит с Брэденом, и все тут.

Серафина выпрямилась. В памяти всплыл Брэден, плачущий над Гидеаном в луже крови, и Ровена, кричащая, что ей нет места в Билтморе. Лакей, которого она укусила, а потом кинулась бежать…

Серафина вспыхнула от стыда. Коленки подгибались от страха, но она все же заставила себя шагнуть вперед. Вышла из зарослей, в которых пряталась, подошла сзади к Брэдену и леди Ровене и проговорила:

– Брэден, это я…

– Серафина… – очень мягко произнес Брэден.

Он не рванулся вперед, не сказал больше ни слова. Казалось, он боялся вспугнуть Серафину, словно какого-нибудь дикого лесного зверька.

Серафина стояла не шевелясь.

– Здравствуй, Брэден… – проговорила она дрожащим голосом. Все ее мысли и чувства уместились в эти два слова: сожаление о том, что случилось с Гидеаном, чувство вины и страх, что скажет Брэден.

– Ты вернулась…

В голосе Брэдена звучало удивление, неуверенность, надежда. И Серафина вдруг поняла, что он совсем не сердится и не испытывает к ней ненависти, наоборот, он по ней скучал – и это было гораздо больше того, что ожидала Серафина.

Девочка молча кивнула – да, она вернулась.

– Я прошу прощения за все, что случилось, – сказала она.

Брэден качнулся к ней, и в этот момент Серафина снова увидела леди Ровену, стоявшую возле мальчика. Серафина думала, что она разозлится и начнет кричать, гнать ее обратно в лес. Но Ровена не стала поднимать шум, хоть и побледнела от страха.

– Что ты здесь делаешь? – настороженно спросила она. – Зачем вернулась после всего, что натворила?

– Ровена! – Брэден вскинул руку, желая ее остановить.

– Ты здесь не нужна, – заявила Ровена Серафине.

– Ровена, остановитесь, – попросил Брэден, касаясь ее руки. – Вы ошибаетесь. Она здесь нужна.

– Спасибо, – тихо сказала Серафина. Она считала, что не заслужила такого отношения, но была рада ему. – Кажется, я знаю, что случилось с Гидеаном и почему он напал на меня.

Но Брэден словно не обратил внимания на ее слова.

– Ты слышала, что стало с мистером Ринальди? – Его голос дрожал от растерянности и огорчения.

– Папаша сказал, что его убила лошадь. Это был один из тех жеребцов?

– Нет, – ответил он с таким стыдом и отчаянием, что Серафине захотелось его обнять. – Это была одна из моих лошадей.

– Это не твоя вина! – воскликнула она с сочувствием.

– Но это я их дрессировал, – ответил он, опуская голову. – Никогда не думал, что моя лошадь способна на что-то подобное.

– Вот об этом я тебе и толкую! – воскликнула Серафина. – Дело не в лошади. И на меня напал не Гидеан. Животными кто-то управлял.

Брэден вскинул голову:

– В каком смысле?

Ровена неожиданно шагнула вперед, между ним и Серафиной.

– Она говорит, что это колдовство! Думает нас обмануть!

– Она не обманывает, – сказал Брэден.

– Вы же не хотите, чтобы это существо вернулось в Билтмор, – вскинулась Ровена.

– Хочу, – ответил ей Брэден. – Она мой друг.

– Но я же видела, – настаивала Ровена, – она кусается!

– Многие мои друзья поступают так же, когда их загоняют в угол, – сказал он.

Серафина улыбнулась. Ровена, нахмурив брови, недоуменно смотрела на Брэдена. Судя по ее лицу, она искренне пыталась понять, что происходит. Но куда там. В Билтморе происходило слишком много ужасного и необъяснимого.

– Я понимаю, что все это кажется очень странным, Ровена, – сказала, обращаясь к ней, Серафина, – но я правда не хотела навредить Гидеану. Я никогда не сделаю ничего плохого ни ему, ни Брэдену, ни любому другому обитателю Билтмора, включая вас.

Ровена слушала молча и, кажется, начинала верить, хотя сомнения у нее еще оставались. Она неуверенно посмотрела на Брэдена.

– Это неправда, то, что она говорит о животных, – проговорила леди Ровена. – Колдовства не бывает.

– Поверьте мне, – твердо ответил Брэден, – иногда бывает.

– Вы хотите сказать, что верите ей? – в голосе Ровены не было злости, только глубочайшее удивление.

– Верю, – сказал Брэден. – И так все совпадает.

– По-вашему, ее слова имеют смысл? – недоверчиво качнула головой леди Ровена.

– Мы с Брэденом уже сталкивались с чем-то подобным, леди Ровена, – сказала Серафина. – И мы научились доверять друг другу.