– Она это понимает?

– Не уверен. Возможно, на уровне подсознания. Инстинктивно. Не знаю. Потому такая смурная и боится людей. Подсознательно чувствует, что не такая, как другие. Я не психиатр, Леша, я закончил всего лишь курс психологии, хотел разобраться в себе и мире; много читал. Мозг как компьютер, вдруг начинает глючить, а почему – бог весть. Или дьявол весть. Наследственность, стрессы, лишняя хромосома. Непостижимо на данном этапе – мозг неизученная область. Вернее, неизучаемая на данном этапе, не доросли.

– Надо бы поговорить с Майклом Джексоном, – заметил Добродеев.

– Поговорим. Прямо сейчас. Поехали, Лео!

…Шебутной Майкл Джексон был на рабочем месте. Сочинял ответ на очередное письмо от пенсионера-активиста. На вопрос о Никите он воскликнул:

– Ника был классный, мы с ним за одной партой всю школу просидели. А как он историю знал! Запросто фитиля вставлял нашей историчке Зое Гавриловне.

– Что с ним случилось?

– Подрезали на Полевой около педа, вечером.

– Была драка?

– Нет вроде. Его дядька Андрей Иванович говорил, никаких других повреждений, к нему просто подошли и ударили ножом в живот. Открыли дело, да так и не нашли никого. Там с одной стороны улица была перекрыта, чего-то рыли, народ просачивался по другой стороне. Свидетелей не было. Когда нашли, было поздно. А что?

– Миша, ты помнишь девушку, с которой он встречался?

– Диану? – Майкл хмыкнул. – Помню. Да не встречались они! Познакомились в сети, встретились раз или два и все. Думаю, они все равно разбежались бы.

– Почему?

– Во-первых, она на два года старше, но не поэтому, конечно. Она… – он замялся, – неадекватная! Несовременная. С ней не о чем говорить. В кафе не хочет, в тусовку не хочет, а хочет гулять в парке и смотреть на реку, а в десять вечера домой. И ни-ни, только за руку подержаться. Скучная барышня. Я его спросил, о чем вы с ней говорите? А он ответил, что говорит он, а она слушает. Он здорово историю знал, вот она и слушала.

– Ты говоришь, они познакомились в сети. Какой у него был ник?

– Голиард. Я еще смеялся, говорил, похоже на фэнтези. Он фэнтези не признавал, говорил, реальная история покруче будет.

– Кто с кем познакомился? Диана с ним, или Ника с Дианой?

– Она написала ему первая. Он заливал что-то про походы Александра Македонского, она задала вопрос, а Нике только того и надо. Другие девушки про Александра Македонского слушать не хотели. Нет, вы не подумайте, она неплохая, только какая-то зашуганная, все время оглядывается, в глаза не смотрит. Он нас познакомил… самый нудный вечер в моей жизни! У нее еще раньше брат умер, и мать недавно, она как на поминках сидела, а Ника все время меня под локоть толкал, как бы чего лишнего не ляпнул. А зачем вам?

– Просматриваю старые криминальные хроники… – неопределенно сказал Добродеев.

– Хотите дать материал?

– Посмотрим, что получится.

– Алексей Генрихович, вы с главным дружбу водите, замолвите словечко, а? Ну, сколько я могу на письмах сидеть? У меня уже крыша едет. Пожалуйста! Он вас послушает!

– Я посмотрю, что можно сделать, Миша.

– Ты знаешь, что такое «голиард»? – спросил Добродеев уже на улице.

– То же, что бард или вагант. Певец. Третий в жертвенном ряду. – Монах замолчал, сосредоточенно разглядывая проезжающий троллейбус. – Чего-то я подустал, Леша…

– Домой? Может, заглянем к Митричу?

Монах вздохнул.

– Настроение хреновое. Домой тоже не хочется. Ладно, – решился, – поехали к Митричу.

Добродеев призывно махнул рукой; красная «Тойота» вырвалась из ряда машин и вильнула к тротуару…

– Ребята! – обрадовался Митрич. – Олежка! Как ты? Гипс скоро снимать?

– Еще пару недель, надеюсь. Поверишь, Митрич, больше не выдержу, разобью к черту! Спасибо за поддержку и бутерброды.

– Потерпи, Олежка, – испугался Митрич. – Надо, чтобы в больнице сняли, а вдруг она не срослась?

– Я пошутил, Митрич. Потерплю, конечно. Вся наша жизнь одно сплошное терпение.

– Ну и правильно! – обрадовался Митрич. – Как всегда? Я мигом! Садитесь, ребята.

– Что будем делать, Христофорыч? – спросил Добродеев.

– Не знаю, Леша. Я с таким сталкивался только в детективных романах. Раздвоение личности, растроение… Не знаю.

– Ты уверен?

– В чем? В том, что наша хрупкая и нежная Диана убийца? Нет, не уверен. Даже если… то убийца не она, а Денис. Все-таки Денис.

– А Дениса кто? А если не мафия, а тот же, кто и Голиарда… Никиту? В обоих случаях драки не было, орудие убийства одно и то же – нож, оба имели отношение к Диане.

– Не знаю, Леша.

– Смотри, что получается, Христофорыч. Гибнет Ия-Рута. Убит Влад Курко-Вагант, с которым она встречалась. Сбит машиной. Диана сказала, что видела кровь на машине Дениса…

– Видела или вообразила себе, что видела, – заметил Монах.

– Разве такое придумаешь? Видела! Ты же сам сказал, что она была в трансе, а в трансе не врут. Через три месяца убит Денис. Ножом. Потом пауза до самой смерти их матери. Почти полтора года, в течение которых Диана ни с кем не встречалась. Затем убийство Никиты-Голиарда, с которым она познакомилась в сетях уже после смерти матери. Два убийства, где орудием был нож, причем никаких следов драки, в смысле, сопротивления. То есть жертвы не ожидали нападения и не опасались того, кто был рядом. Последнее убийство произошло на наших глазах, фигурально выражаясь – убийство Леонида-Барда. Здесь также знакомство через Интернет. Убийства грубые, «мужские», требующие силы и решимости – нож и свернутая шея. Вагант, Голиард, Бард – ники-синонимы. Похоже, она искала ники, однотипные с ником Вагант. Что также говорит о ее странностях и навязчивых состояниях. Даже синий цвет, к которому она тянется подсознательно, стремясь успокоиться. И синяя фарфоровая лошадка…

– Что лошадка?

– Ты сказал, ее швырнули в стену. Намеренно!

– То есть подаренную Леониду лошадку она разбила намеренно… зачем?

– А убила зачем? Невменяемое состояние. А если не было ночного визитера, то кто крушил студию? Она не отдает себе отчета…

– Все? – спросил Монах.

– Мало? – в тон ему ответил Добродеев.

Монах не ответил; сидел, уставясь в центр стола, даже пиво, похоже, не доставило ему удовольствия. Пропускал бороду сквозь пятерню, вытягивал губы трубочкой; думал.

– Мне нужны на завтра фотки Дианы, – сказал вдруг.

– На послезавтра, – сказал Добродеев. – И то, если она выйдет из дома.