где очередную мамочку с малышкой встречают счастливый отец и веселые шумные родственники. Они задаривают ее букетами цветов, обнимают, поздравляют, дарят шарики, которые она, что-то шепнув на ухо мужу, отпускает в небо. Счастливый отец держит драгоценный сверток, приобнимает супругу и провожает ее к машине. А меня затапливает светлая грусть: жалко, что нас с Арсланом никто не будет встречать, и у нас не будет торжественной выписки, о которой спустя годы, я буду вспоминать с улыбкой.

Но ничего! Я утираю слезы и улыбаюсь, глядя на мирно сопящего малыша. Зато мы есть друг у друга. Не это ли счастье?..

На следующее утро раздается тихий стук, и я резко поворачиваюсь к двери, с надеждой прожигая ее взглядом.

Но это снова не он.

За порогом оказывается лишь Саша, водитель Тимура.

– Добрый день, Эмма Александровна. Вам просили передать, – Саша вручает мне пакет и, не дав мне возможности даже его поблагодарить, выходит за дверь.

Опускаюсь на кровать, раскрываю пакет и достаю заботливо сложенные вещи для меня и Арслана на выписку. Сердце замирает от заботы Тимура: он купил мне платье с секретом для кормления, невероятно красивое и в то же время очень удобное. До слез тронута тем, что он все же подумал о нашем с малышом комфорте.

На дне пакета также обнаруживается моя сумочка, а в ней – косметичка. Похлопываю по боковому карману и обнаруживаю ключи от квартиры.

– Спасибо, Тимур, – бормочу, грустно улыбаясь и стискивая до боли ключи в кулаке. И радуюсь, что мне хватило ума обустроить детскую и подготовить все вещи для малыша заранее.

Я надеваю платье, слегка подкрашиваюсь, чтобы потом, дома, сделать селфи с Арсланом на память. У нас будут первые праздничные совместные фотографии! Будут! Все будет, лишь бы сыночек был здоров!

Арслан недовольно кряхтит в кувезе, и я спешу взять его на руки. Не могу надышаться малышом, наобниматься, постоянно хочу его касаться. Будь моя воля, спала бы с ним в обнимку, но я до жути боюсь сделать ему больно или обнять во сне слишком крепко.

– Ну, что, сыночек, кушаем и будем потихоньку собираться домой? – воркую я, прикладывая малыша к груди. Арслан смотрит на меня серьезным взглядом, точь-в-точь как у его отца, и тихо причмокивает.

Когда малыш засыпает, тихонько перекладываю его на кровать, и раскладываю костюмчик рядом. Расстегиваю две верхних пуговицы на бодике сына, и в этот момент в палату заглядывает медсестра.

– Нет, нет, мы сами переоденем малыша для торжественной выписки! – она прерывает меня и бережно перекладывает спящего Арслана в кувез.

– Но у нас не будет никакой выписки. Доктор уже отдала нам все документы, и я хотела бы просто поскорее поехать домой…

– Хорошо, хорошо, – бормочет она, подталкивая меня к выходу. – Просто не будем нарушать традиций. Так надо, ладно?

Ничего не понимая, пожимаю плечами. Надо так надо.

Женщина провожает нас в отдельную комнату, и пока она с коллегой в четыре руки переодевают моего малыша, неонатолог дает последние наставления перед выпиской по уходу.

– Звоните в любое время, Эмма, если что-то серьезное вас будет беспокоить, – доктор протягивает мне визитку, обнимая на прощание. – У вас очень славный малыш. Ничего не бойтесь, у вас все получается. Вы – потрясающая мама. И помните, да? Спокойная и счастливая мама – спокойный и счастливый малыш.

– Золотое правило, – киваю, не в силах сдержать улыбку. – Спасибо вам большое. За все, что сделали для меня и моего сына.

– На самом деле, благодарить нужно вашего мужа. Он, можно сказать, руководил процессом от и до. Все контролировал и всех на уши поставил. Всем бы таких отцов.

Да, всем бы…Только Тимур, он такой один. И, к моему сожалению, чужой муж.

– Ну, что, мамочка, готовы? – с широкой улыбкой обращается ко мне медсестра. Они уже переодели Арслана и даже «упаковали» его в конверт. Я тяну к сыну руки, но женщина с загадочным видом качает головой.

– Выходите сами, я потом передам ребенка.

Хмурясь от того, что не понимаю, что происходит, почему просто нельзя мне дать спокойно уйти с сыном к ожидающему такси, выхожу за дверь и застываю, как изваяние, растерянно хлопая глазами.

– Ну, что, кто тут у нас счастливый отец? – негромко, но весело говорит медсестра, обводя собравшихся глазами. – Принимайте богатыря.

Я не замечаю ничего вокруг. Не обращаю внимания. Мой мир сужается до темных дьявольских глаз Кадырова, что с широкой и счастливой улыбкой вышагивает мне навстречу.

На автомате принимаю из его рук шикарный букет гортензий, позволяю себя поцеловать и неотрывно слежу, как он забирает сына из рук медсестры, и на его губах расцветает счастливая улыбка.

– Здравствуй, улым (прим.автора: в пер. с татарского означает «сынок»). Как ты подрос! Настоящий богатырь!

Мой мозг начинает медленно работать. Тимур здесь. Он приехал! Приехал, чтобы встретить нас с сыном! Пусть его не было все эти дни, но сейчас он здесь! Не бросил меня одну!

Глаза медленно наполняются слезами счастья, и окружающая обстановка приходит в движение. Как будто все разом отмирают, и события происходят в быстрой перемотке.

Меня крепко обнимают, прижимая к твердой груди.

– Что ж ты творишь, сестренка, – сипло шепчет на ухо Роберт с упреком в голосе, душа своими объятиями. – Хоть бы сказала! Мы же созванивались столько раз!

– Я…я не могла, – бормочу, уже не сдерживая слез и крепко обнимая брата. – Прости, так было нужно. Я так рада тебя видеть…Спасибо, что приехал!

– Партизанка, блин! Я тоже рад. Прости, что за эти месяцы не было возможности навестить тебя. Мне стыдно, правда. Ну-ка, папаша, подвинься, дай с племянником познакомиться! – Роберт переключает внимание на Кадырова, становится рядом с Тимуром и заглядывает в конверт, внимательно рассматривая Арслана.

Ко мне подходит Сабина, крепко обнимает, шепчет какие-то слова поздравления. Но, к моему стыду, я все пропускаю мимо ушей, внимательно наблюдая, как Тимур с гордостью показывает сына Роберту, улыбаясь так счастливо и искренне, что сердце пропускает удар.

Давид также не остается в стороне, похлопывает друга по плечу, улыбается мне и вручает по букету медсестрам, что стоят позади и с умилением смотрят на первое знакомство маленького важного человечка с родственниками.

– Ну, сестренка, ты даешь! Хоть чем-то был бы сын на тебя похож! Вылитый же папаша!

– Ну и что, – пожимаю плечами, и губы сами растягиваются в улыбке. – Главное, чтобы здоровым был и счастливым. Я очень рада, что он похож на папу.

– Так, родственнички, – громко произносит Давид, и все дружно на него шикают. Тимур делает такие страшные глаза, что мне под землю хочется