играть в игры. Но он не понимает намеков. – Смею заметить, что и ты не родственник. А я пришел поздравить Эмму с рождением малыша. Преждевременным, к сожалению, но хорошо, что все обошлось благополучно.

Надвигаюсь на друга, тяжело и глубоко дыша, стараясь держать себя в руках, чтобы не напугать малышку. Всем своим видом даю понять, что он не приблизится к ней. Глаза Славы недобро полыхают, но друг не сдается и стоит на месте, как скала.

– Тимур…– раздается позади слабый голос моей девочки, и меня как ведром ледяной воды окатили. Черт, мы в палате женщины, недавно пришедшей в себя после непростой операции, устраиваем петушиные бои, меряясь со Славой достоинствами.

– Пойдем, выйдем, – указываю головой в сторону двери, на что Слава вновь криво усмехается.

– Ну, пойдем. Друг, – и последнее слово выплевывает с таким пренебрежением, что я едва сдерживаюсь, чтобы не втащить ему прямо тут. Слава кладет букет на тумбу в углу и выходит, не обернувшись.

– Тимур! – в голосе Эммы слышно волнение, и она приподнимается на локтях.

Мигом оказываюсь рядом, заставляю ее улечься обратно. Поглаживаю по волосам, успокаивая.

– Тимур, пожалуйста, не надо…

Но я не даю ей договорить, прикладывая палец к ее губам.

– Что я говорил по поводу волноваться? Нельзя. Успокоилась, лежишь и отдыхаешь. Поспи. Позже придет врач, осмотрит и, если все будет в порядке, даст добро на расхаживание. Чем раньше начнешь, тем быстрее мы пойдем к сыну. Поняла?

Напряжение в ее глазах никуда не исчезает, оно лишь затмевается радостью с возможной встречей с малышом в ближайшем будущем. Эмма кивает, слегка улыбаясь.

– Отлично. Отдыхай, родная, – целую ее в висок, поправляю одеяло. – Все будет хорошо, не волнуйся. Я скоро вернусь.

Выхожу в коридор, плотно притворяя дверь палаты. Слава меня ожидает, опершись плечом о стену, и буравит злым взглядом.

– Что ты тут делаешь?

– У меня к тебе тот же вопрос, – хмыкает, не скрывая неприязни. – Я-то приехал к своей женщине, а вот ты…Что здесь делаешь ты, когда дома тебя ждет беременная жена?

– Послушай, Слава, – цежу, сжимая ладони в кулаки и напоминая себе, что Мстислав – мой друг, что мы в общественном месте и руки стоит держать при себе, – Эмма – мать моего ребенка, и я не хочу, чтобы ее беспокоили по пустякам.

Слава отталкивается от стены, подходит и становится ко мне вплотную, словно пытается меня задавить. Вот только я расцениваю этот жест как начало войны. Он не успокоится и не сдастся.

– Я рад за тебя. Поздравляю. Но повторю: Эмма – моя. Ты женат, Тимур, так что угомонись. С ребенком будешь видеться столько, сколько пожелаешь, я не буду запрещать…

На последних словах мои тормоза срывает окончательно, ярость завладевает разумом, и я не успеваю сообразить, как мой кулак впечатывается в челюсть Славы. Он отшатывается, но удерживается на ногах. Стирает кровь с губы и криво ухмыляется:

– Слабовато бьешь. Друг.

– Могу еще добавить.

– Да пошел ты. Запомни, Кадыров: хрен тебе, а не Эмма.

– Вали нахрен отсюда, Слава. В следующий раз я тебе челюсть сломаю. Чтобы тебя рядом не было с моей женщиной.

– С твоей? – откровенно ржет, вызывая меня на открытый конфликт. – Ты попутал, Тимур. Твоя Айлин ждет тебя дома, беременная. А Эмма со мной будет. Вот увидишь.

Отпускаю с цепи своих внутренних демонов и с чистой совестью, с каким-то злорадным удовольствием бью Славу в нос, торжествуя от вида крови, заливающей его идеально белую рубашку.

«Друг» зажимает нос, чтобы остановить кровь, что хлещет из сломанного носа, бросает на меня взгляд, полный гнева и ненависти.

– Не думал я, что ты нашу дружбу на бабу променяешь…

– Я сейчас тебе еще раз нос сломаю! Я понятия не имею, какие ты преследуешь цели, и зачем тебе Эмма, но свою женщину и своего ребенка я в обиду не дам. И моего сына уж точно не будет воспитывать левый мужик, даже если он – мой близкий друг!

– А ты Эмму-то спросил? А? Кого она выберет? – Мстислав все никак не уймется, хотя кому, как не ему знать, что не стоит дразнить моих внутренних демонов. Бессмертный, что ли? – Разговор еще не закончен. Дадим малышке отойти от операции, а потом и спросим, кого она выберет.

И Слава наконец удаляется быстрым шагом, на прощание сплюнув кровь на пол.

Мысленно рычу и впечатываю кулак в стену, сбивая костяшки в кровь, но я не чувствую боли. Меня злит, бесит и дико беспокоит, что задумал мой друг. А друг ли он мне?! Если ради собственных неизвестных мне корыстных целей готов переступить через меня?..

Достаю из кармана телефон и набираю безопаснику.

– Да, Тимур Назарович?

– Удалось что-то нарыть на Славу?!

– Еще нет, но мы ищем, босс. Но пока у него кристально чистая репутация. Даже неоплаченных налогов нет.

Скриплю зубами, но не могу сдержаться и ору на подчиненного:

– Плохо ищете! Я вас всех уволю к чертям собачьим! Мне нужна вся информация на него! Он не такой чистый, каким старается казаться, я в этом уверен!

Отбиваю вызов и не успеваю положить телефон в карман, как меня похлопывают по плечу:

– Не так, ох, не так я представлял тебя в роли счастливого папаши, – резко разворачиваюсь и натыкаюсь на веселый взгляд Давида. – Поздравляю, брат.

И я впервые за все время позволяю себе расслабиться в присутствии друга и наконец-то действительно осознаю, что я стал отцом! У меня родился сын! Все самое худшее позади, впереди только счастливые будни родителей.

Вот только для начала надо разобраться с прошлым и поставить в нем точку. И Давид мне в этом поможет.

Эмма

– Эмма, – раздается тяжелый вздох от двери, – когда ты уже научишься заботиться и думать о себе? Я же не могу все время быть рядом.

Поднимаю голову, и губы трогает смущенная улыбка. У входа в палату стоит Тимур и не сводит с меня недовольного взгляда. Внимательно смотрю на него и отмечаю про себя, что он выглядит очень уставшим и удрученным: под глазами залегли круги, морщины как будто стали глубже, и общий потрепанный вид. Хочется обнять его и заставить прилечь отдохнуть, расслабиться. Но я не могу себе позволить такой вольности: между нами все еще висит неопределенность, и почему-то я боюсь переступить черту.

– Со мной все в порядке. Врач разрешил мне ходить, – и словно в подтверждение своих слов я делаю несколько шагов навстречу Кадырову.

Он мигом оказывается рядом, подхватывает меня на руки под мой возмущенный