меня Исидора, пока мы шли от верхолётной площадки до спортзала. — Ты что, продал кому-то душу? Признавайся.

— Повезло просто, — бросил я.

Знала бы она, что я продал не только душу, но и тело, согласившись пойти с отрядом Акулы в самое пекло Котлованных Земель.

А вот Лёве было всё равно, кто и почему предоставил нам такой полигон.

— Вот это да-а-а-а! — восхищался он, раскрасневшись от радости. — А вон там, видели? А? Это же площадка для создания Тул-лнил-лного Иллюзиона! О-о-о! Никогда не был в Иллюзионе!

— Вот это я понимаю. Уровень, — оценивающе оглядывал территорию Платон Саблин.

— А там что? — спросила Рада Бородинская, показывая на здание с колоннами и стеклянными стенами, за которыми виднелась часть бассейна.

— Это же зона развлечений, крошка! — заулыбался Котов. — Вокруг снег, а там — жара и коктейли! Если что, приглашаю!

Все снова засмеялись, уже представляя себя в тёплом бассейне с коктейлем в руке. Даже Исидора мечтательно задумалась, прикусив губу. А вот мне захотелось сказать, что вряд ли им хватит сил на развлечения, но я смолчал: не стоило огорчать их раньше времени.

Помощники Акулы проводили нас до спортзала, и пока группа переодевалась в костюмы для фехтования, я подошёл к Галею.

Хмурый и напряжённый, он стоял у стены и разглядывал стенд с целым арсеналом разных мечей.

— А когда Акулина будет? — спросил я тихо.

— Ты встретишься с ней позже, когда начнётся тренировка её отряда.

Судя по лицу учителя, вечер сегодня предполагался трудный.

— Расскажи мне про каждого из команды, — попросил Галей. — Кто чем дышит, кто на что способен, какой резерв. Сильные и слабые стороны.

Этого вопроса я ждал, поэтому быстро описал каждого члена группы, начав с самой стервы.

— Рада Бородинская. Стальной Витязь. Резерв — сто шестьдесят. Капризная, ревнивая, любит внимание. Генерирует крепкую броню, мастерски применяет урон от тепла. Удар мечом сильный. В схватке жестокая. И хитрая. Частенько пытается отвлечь противника методами соблазнения. Как я понял, родом из провинции, но старается походить на столичную штучку. У неё родители богатые, но семья Бородинских ни к какому Дому-Династии не относится. Это её угнетает. В Академию она поступила больше для того, чтобы найти себе выгодную партию и получить статус за счёт мужа и его рода. При этом не гнушается и простых парней, потому что постоянно нуждается в мужском внимании.

Галей посмотрел на девушку с пышными русыми кудрями и кивнул.

— Неплохо. Дальше.

— Сёстры Аверьяновы, обе каменные Витязи, — продолжил я. — Старшая — Нора. Резерв — сто шестьдесят. Младшая — Римма. Резерв — сто пятьдесят. Они всегда вместе. Их мнение зависит от мнения большинства. Обе хорошо фехтуют, да и с бронёй у них нет особых проблем. Очень вёрткие и быстрые. Скорость боя невероятная. Могут быть жестокими, когда им что-то не нравится. Родом из Измаила, но семья небогатая. Они этого стесняются.

Учитель опять кивнул, наблюдая, как шатенка Нора и блондинка Римма смеются, вторя смеху подружки, Рады Бородинской.

— Братья Саблины, Платон и Тарас, — дальше заговорил я. — Стальные Витязи. Сто девяносто и сто пятьдесят единиц. Не общаются вообще. Почему — не знаю. Платон — самый сильный из группы по числу резерва, отлично владеет мечом, но часто переоценивает себя. Тарас заметно ему уступает и даже не старается догнать брата. Любит высмеивать других, чем прячет свои неудачи. И ещё... у Платона есть брелок на поясе. Он порой его применяет, чтобы незаметно ударить противника. Я его с этим дважды ловил, но больше он ту штуковину не использовал, хотя и не снял.

— Хм, понял, — нахмурился Галей. — Дальше.

— Егор-Глыба-Горцев, каменный Витязь, Эдуард Коховский, стальной, и Андрей Котов, стальной. Сто семьдесят, сто пятьдесят и сто пятьдесят единиц. Все трое — друзья. Вместе приехали из Западного Нартона. Горцев принадлежит Торговому Дому Горцевых, а вот семьи Котовых и Коховских у них служат. Все трое — сильные парни, особенно в броне. Егор-Глыба на редкость вежливый и даже благородный, несмотря на бандитский вид, Коховский — медлительный, злопамятный и молчаливый, но более-менее надёжный, а Котов...

— Не доверяешь ему?

— Нет. За ним надо смотреть. Вороватый и ненадёжный. Он может струсить и сбежать, может взять то, что ему не принадлежит. Если была бы возможность, я бы не допустил его к турниру, но никуда не деться.

— Понятно, — учитель указал взглядом в самый конец шеренги, — а вон та?

Я понял, почему он обратил на неё внимание.

— Исидора Гран, стальной Витязь, резерв — сто семьдесят. Полукровка. Её мать — из варваров. Девушка умная, теоретически подкованная, надёжная, всегда имеет своё мнение. Мы дружим. Я тренировал её с мечом, хотя не особо помогло, а вот броню она создаёт, как богиня войны. Такого мастерства ни у кого из студентов не видел. В Академию поступила, заручившись покровительством какого-то почтенного Дома. Она никогда не говорила, кто за неё поручился. Парни тоже не знают.

— Зато я тебе скажу, кто за неё поручился, — мрачно сказал Галей. — Когда-то мой бывший ученик, во времена своей бурной юности, встречался с одной девушкой-варваром. Это было задолго до указа императора. А парню было всего лет шестнадцать. Так вот, Исидора — дочь той девушки и моего ученика. Её юная мать погибла при родах, а отец... он отдал ребёнка своему бездетному другу-магу, Илье Гран.

Меня будто по голове ударили.

Я ушам поверить не мог, и надеялся, что речь о ком-то другом.

— Вы про какого ученика говорите?

Галей вздохнул.

— Про Бажена Григорьевича Орлова. Эта девочка — его внебрачная дочь. И когда его друг, Илья Гран, попросил поручиться за Исидору при поступлении в Академию, то господину Орлову ничего не оставалось, как согласиться. Лишь бы не всплыло, что у него есть дочь-полукровка.

— А сам Орлов в курсе, что вы знаете его секрет?

— Конечно, в курсе. А ещё он осознаёт, что рассказать про Исидору — беспроигрышный способ ему отомстить. Но я не стану портить несчастной девочке жизнь, и Орлов это понимает. Иначе я воспользовался бы этим намного раньше.

Я покосился на Исидору, о чём-то болтающую с Лёвой. Исидору Орлову!..

— Тогда зачем вы рассказали это мне?

— А что не так? — Галей посмотрел мне в глаза. — Это что-то меняет для тебя? Ты больше не