– Ничего страшного, – успокоил Софию Йенс. – Нас всего лишь перемещают на борт судна.

Это было как подъем в скоростном лифте. Огромный контейнер взмыл ракетой, не раскачиваясь в воздухе. На сумасшедшей скорости их повело направо, а потом налево. София высматривала, за что бы зацепиться, хотя в этом не было никакой необходимости. Снова раздался скрежет – и они на несколько секунд повисли в воздухе, после чего полетели вниз. Это походило на падение, внезапно переставшее быть свободным на последних нескольких метрах. Когда контейнер ударился о палубу, пространство заполнил гулкий, закладывающий уши звук. Сверху опять что-то залязгало и заскрежетало – это отцеплялся кран.

Бринкман посмотрела на Лотара – тот все еще был без сознания.

– Честно говоря, не верил, что у нас получится, – признался Валь.

Он сидел, прислонившись к стенке и положив руки на колени.

– Как твоя рана? – спросила София.

Рука Йенса была обмотала тряпкой.

– Всё в порядке, – ответил он.

Женщина придвинулась к нему и размотала тряпку. Рана была покрыта коркой из грязи и запекшейся крови. Бринкман достала водку и полотенца, которые прихватила из квартиры, где оперировала Тидеманна, и принялась за дело. Йенс не сопротивлялся.

– Ты хорошо терпишь боль, – похвалила его София.

– Только когда чего-то боюсь, – отозвался Валь. – А сейчас я боюсь, что Лотар умрет.

– Он выживет, – шепотом заверила его медсестра.

– Как выживал до сих пор, – подхватил Йенс.

София не знала, что на это сказать.

– Я сделала все, что было в моих силах.

Она покачала головой и снова перевязала рану своего друга тряпкой.

– Но Эрнст не выжил, – заметил тот.

Эрнст… Юрист и финансовый советник Гектора. София работала с ним и раньше – перфекционист, зануда.

– А что с ним случилось? – спросила она.

– Мы виделись очень недолго. Игнасио держал его в другом месте, пока не перевез в Майами и не застрелил на наших с Лотаром глазах.

Первые несколько секунд Бринкман не чувствовала ничего, кроме отвращения. Она провалилась в него, как в пропасть, и легла, положив голову на колени Йенсу и уставившись в пол. Тидеманн был рядом, одурманенный наркотиками и связанный по рукам и ногам. А Эрнст… Для него все уже кончено.

– Я думаю, дон Игнасио просто выжал из Эрнста все, что мог, о Гекторе и о его компаньонах. Эрнст стал для него бесполезен. Примерно то же, вероятно, случилось и с Ральфом Ханке, – рассказал Валь.

– Что? – оживилась София. – А что такого он сделал с Ханке?

– Забрал себе бо́льшую часть их доли. Он сильно вырос, этот Игнасио. Присвоил все, что имели Гектор, и, по-видимому, Ханке. Его сына он тоже взял в заложники.

– Вы встречались?

– Я видел его несколько раз, мельком. Нас с Лотаром тоже держали врозь.

– Как его зовут?

– Кристиан. Кристиан Ханке.

Оба задумались, каждый о своем. При этом они не сводили глаз с Лотара, в героиновом забытьи балансирующего между жизнью и смертью.

– Его душа изранена, – кивнул Йенс на юношу. – Он повидал слишком много. Можно восхищаться его стойкостью, но жизнь обошлась с ним жестоко.

Пол под их ногами задрожал. Вибрация пробежала вдоль всего корпуса, как всегда бывает, когда отчаливает огромное судно.

* * *

Гектору и Соне снова пришлось ждать. На этот раз в здании тюремного суда в Северном Майами. Джо был рядом – листал странички Интернета в телефоне, смеялся… Он показал своим подопечным кошку, которая делала «дай пять», но они не отреагировали.

Снаружи едва занималось утро, но в здании уже вовсю сновали люди. Юристы, секретари, истцы, обвиняемые, свидетели, переводчики, заседатели, полиция, охрана… Контролируемый хаос.

– Мне жаль, Соня, – сказал Джо.

– Не надо… – ответила Ализаде.

Гектор смотрел в отполированный до блеска пол. А потом коротко взглянул на свою напарницу.

– Ничем хорошим это не кончится.

Соня отвернулась.

– Мы еще не знаем, в чем там дело, – возразила она с напускной беззаботностью в голосе.

Но они влипли, и скрывать этот непреложный факт не имело смысла.

Между тем толпа вокруг наседала.

– Иногда я жалею, что не остался в монастыре в Тоскане, – вздохнул Гусман.

– И что бы ты там делал? – повернулась к нему Ализаде.

– По крайней мере, в этом случае нам не пришлось бы сидеть здесь.

Соня пожала плечами.

– Но мы здесь, а не среди монахов. Что толку теперь сожалеть?

– Тем не менее…

– Что с тобой, Гектор?

– Все это не имеет смысла.

– Не говори так. Ради бога, не сдавайся.

– Просто все кончено, Соня.

В коридоре выкрикнули какой-то номер. Джо взглянул на бумажку в своей руке, поднялся и велел Гектору и Соне следовать за ним.

* * *

В зале было довольно оживленно. Разбирательства следовали одно за другим, как на конвейере. Обвинители, адвокаты и секретари перемещались с одной скамьи на другую.

Гусман, Ализаде и Джо устроились в самом конце зала. Судья – женщина в черной мантии – сидела в центре, на возвышении. Надпись на медном щитке гласила: «Джуд Хелен Гахаган». Рядом стоял охранник.

Гектора и Соню подвели к трибуне.

– Привет, Джо, – кивнула судья. – Это насчет выдачи?

Тот кивнул.

– Да.

Джуд пролистала бумаги.

– Но здесь речь идет только об одном человеке, Гекторе Гусмане; кто это? – Она прищурилась, глядя куда-то в зал.

Джо оглянулся, жестом велев Гектору показаться. Тот сделал шаг вперед.

Судья пристально посмотрела на него и снова опустила глаза к бумагам.

– А кто эта женщина?

– Соня Ализаде, – ответил Джо. – Она – ближайшая сподвижница Гусмана и поэтому подлежит выдаче вместе с ним.

– Но у меня о ней ничего нет, – возразила Джуд. – Вы идентифицировали ее? Они оба путешествовали с поддельными паспортами, а это федеральное преступление.

Гектор лихорадочно пытался понять, что происходит.

– В чем, собственно, дело? – озвучила его мысли Соня.

– Не знаю, – ответил он. – Но молись, чтобы нас отправили вместе куда-нибудь подальше отсюда.

Судья и Джо тем временем о чем-то совещались. Джуд как будто возмущалась чьей-то небрежностью. Потом она жестом велела Джо отойти, и тот, пригнувшись, попятился. Судья подмахнула документ, протянула ему и ударила своим молоточком: