появляется возможность включить последних в расчеты. Именно по этому методу действовали Эолльцы, причем, достаточно успешно. Благодаря этой методике нам удалось просчитать оптимальное воздействие для предотвращения гибели дочери ведомого объекта.

– Но вы не смогли просчитать смерть этого «ино», – желчно заметил Шульц.

– Мы и не стремились к этому, господин Шульц, – сухо ответил Маре. – К тому же про «ино» стало известно гораздо позже, действие развивалось достаточно быстро, и он просто физически не мог быть включен в первоначальные расчеты.

– Извиняюсь, что перебиваю докладчика, – вставил Ванек, – но хочу сделать некоторые замечания.

– Прошу Вас, – разрешил Зеленский.

– Новое оборудование действительно сильно упростило работу групп – с этим я не могу не согласиться. Быстрый анализ обстановки позволяет вносить почти мгновенные коррективы в планируемые воздействия. Но все же главные расчеты производятся отделом господина Маре на основе передаваемой группами информации. А осуществить обмен информацией в реальном времени практически невозможно по нескольким причинам: это и высокие энергозатраты на межвременные каналы, и несовершенство сканирующего оборудования, и человеческий фактор. Если бы группы обладали оборудованием экспертного отдела, они только выиграли от этого.

– К сожалению, данное оборудование, вернее, вычислительные комплексы подобной мощности слишком громоздки и нетранспортабельны, – посетовал Маре. – Все, что мы могли сделать – это до известного минимума упростить алгоритм с сохранением достаточной автономной функциональности, и даже в этом случае мобильные комплексы довольно велики по размерам и не могут действовать без поддержки серверов Центра.

– Мы ценим огромную работу, проведенную вашим отделом на благо общего дела, – пафосно отметил Зеленский. – Как сказал господин Ванек, работа его групп стала более эффективна, и это главное. Но я хотел бы вернуться к главному вопросу: каковы все же прогнозы ситуации в минус ноль двенадцатом?

– Прогнозы положительные, – вновь взбодрился Маре. – Разрешение ситуации и сохранение базовой линии предполагается с вероятностью ноль девяносто восемь.

– Превосходно! Кстати, что нам известно об этом Сташевском? Он был выбран случайно, как наиболее подходящий объект для осуществления воздействия, или он играет в жизни Бельской какую-то существенную роль?

– Наверняка сложно сказать, мы мало знаем о нем, – медленно, с долей неуверенности в голосе произнес Маре. – Он был выбран, поскольку оптимально вписывался в расчет.

– Господин Шульц. Вы, как историк, слышали что-нибудь об этом человеке?

– Впервые слышу. Вообще об этом периоде жизни Бельской мало что известно.

– Понятно… И все же, иноагент почему-то искал со Сташевским встречи. В свете этого мне кажется вполне разумным подключить еще одну группу для наблюдения за ним. Сташевский может оказаться одной из корневых фигур.

– Вполне вероятно, что так оно и есть, – согласился Маре. – Его расчетная линия слишком корректно вписалась в базовую линию Бельской. Это не может быть случайным совпадением.

– Полностью поддерживаю эту точку зрения, – сказал вдруг Шульц, и все удивленно воззрились на него.

– В таком случае, господин Ванек, подготовьте еще одну группу для ведения Сташевского.

– Есть! – бодро отозвался тот, разве что не козырнув.

– Так, с этим все, – заключил Зеленский. – Господин Маре, и все же, чего нам ждать далее? Каково прогнозируемое развитие ситуации, и на чем необходимо заострить внимание?

– В первую очередь необходимо лоцировать местонахождение ячеек иноагентов и их состав для включения их в расчеты. В противном случае мы постоянно будем плестись в хвосте событий, ориентируясь в их потоке лишь по свершенным ими изменениям, отраженным в отклонениях от базовых, так сказать, проектных линий истории.

– У вас есть конкретные предложения, как обнаружить эти группы? Иноагенты маскируются полями несколько иной конфигурации, нежели мы, и выявить их пока не удалось.

– Дело в том, что у нас есть их стабилизатор. Не вижу ничего проще снять с него конфигурацию и характеристики полей.

– Однако, – Крамер смущенно кхекнул. – Старею.

– Не вы один, – нахмурился в свою очередь Зеленский. – Я тоже упустил из виду подобную возможность. Тем более непростительно, когда я был в курсе, что по той же методике были вычислены наши группы Эолльцами.

– Совершенно верно, – подтвердил Маре. – Поэтому мне и пришла в голову эта мысль.

– Одна голова, как говорится, хорошо… – Зеленский повернулся к Крамеру. – Сколько времени вам понадобится на снятие характеристик полей и изготовление сканеров.

– Снять конфигурацию и характеристики можно за полчаса. Сканеры… я думаю, около суток. Какой радиус действия необходим?

– Чем больше, тем лучше.

– Вполне определенно, – по губам Крамера скользнула кривая усмешка и тут же пропала. – Все упирается в энергозатраты. Наши возможны далеки от возможностей Эолльцев.

– В этом случае исходите из максимальных возможностей мобильный групп. Плюс продумайте возможность создания ручных сканеров ближнего радиуса действия для выявления маскирования на небольших расстояниях.

– Вы имеете в виду непосредственный контакт?

– Чем дальше, тем лучше, конечно. И еще одно «но»: предусмотрите возможность перепрограммирования сканеров на случай изменения условий поиска. Маскирующие поля могут быть переконфигурированы нашими противниками в любой момент, и это может произойти сразу, как только обнаружится исчезновении одного из их агентов. Поэтому тянуть с этим не стоит.

– Я вас понял. Сейчас же займусь этим.

– Спасибо, все свободны, – Зеленский поднялся, упираясь ладонями в стол.

Все присутствующие почти одновременно поднялись со своих мест и потянулись к выходу из кабинета. Крамер догнал Маре, и они пошли рядом, что-то обсуждая на ходу. Когда кабинет опустел, Зеленский тяжело опустился обратно в кресло, повернулся к окну и задумчиво уставился в синеватую даль, подернутую легкой дымкой. Просидев без движения минут пять, он соединился по спец-связи с директором Службы внешней разведки.

– СВР, Земсков.

– Виталий, это Зеленский.

– Слушаю, Виктор.

– Что у вас есть по второму локусу?

– Много чего, – усмехнулся голос в ухе. – Тебя что-то конкретное интересует?

– Скажем, общая политическая обстановка.

– Ну-у, это просто: кризис власти на почве отсутствия здравого смысла. Фракции правого толка недовольны политикой, проводимой верхушкой.

– Не подпускают к кормушке?

– Что-то вроде того. В данный момент эти фракции объединились в некую Коалицию Возрождения и горят желанием все перевернуть вверх дном. Правительство же, с моей точки зрения, попустительски игнорирует их, не воспринимая всерьез.

– Понятно, – протянул Зеленский, задумчиво массируя переносицу двумя пальцами.

– Что тебя конкретно беспокоит?

– Меня беспокоит, что в минус ноль двенадцатом объявились выходцы предположительно из второго локуса и пытаются там вредить.

– Предположительно?

– Пока да. Как возьмем – будет известно точно.

– И сильно вредят?

– На грани фола.

– Знаешь, я тут припомнил один из последних докладов по второму. Эта самая Коалиция вроде как сильно недовольна Центром и, судя по настрою отдельных его высокопоставленных членов, хотела бы все переиграть в свою пользу.

– Они не уникальны в своем стремлении.

– Но какого-либо серьезного движения вперед в этом вопросе не было.

– У тебя кто-нибудь есть в этой самой Коалиции?

– Обижаешь,