Вильгельм колебался. Только что его охватывала страсть. Он попался в ее сети и словно раскалился добела. Теперь напряжение ушло, хотя то, что делала Клара, возвращало возбуждение. Разум подсказывал, что к этой встрече надо относиться как к случайной. Дать ей денег на дорогу, а потом, уехав с турнира, не оглядываться назад. Обычно Вильгельм прислушивался к внутреннему голосу, но этой ночью в нем зашевелилось что-то еще. Возможно, все дело было в ее кошачьей манере, которая напоминала ему Алиенору. Возможно, это было понимание того, что Клара – часть его прошлого, а то, что она для него сделала, заслуживает большего, чем горсть серебра перед отъездом.

– Я не прошу от тебя больше, чем ты можешь дать, – сказала она, словно прочитав его мысли и сомнения.

Вильгельм опустил руку ей на голову. Волосы под его мозолистой ладонью оказались шелковистыми и прохладными, как кошачий мех.

– А если я могу дать тебе совсем немного? – спросил он. – А если я скажу, что без меня ты будешь всего лишь чуть-чуть беднее?

– Значит, этого малого будет достаточно, и я знаю, что ты не прав, говоря о бедности. – Она села и оседлала его. – Ты не пожалеешь, клянусь тебе.

Прошло много времени с тех пор, как он был с женщиной, и его тело мгновенно отреагировало на положение ее тела и на то, что она делала.

– Тогда оставайся, – услышал он собственные слова.

Клара изогнулась дугой, приняв его плоть в себя, наклонилась и поцеловала в губы.

– Что ты знаешь о куртуазной любви? – спросила она, оторвавшись от его губ. – Тебе показать, как получить от женщины то, что ты хочешь?

* * *

Покрытый мелкими капельками пота, Вильгельм рухнул на матрас, хватая ртом воздух. У него было ощущение, будто все его тело сжалось до острия стрелы, которую потом с силой выпустили из гениталий. У Клары на лице блуждала похотливая и красивая улыбка. Женщина наблюдала за ним слегка подернутыми пеленой глазами. Она была удовлетворена.

– Ты понимаешь? – промурлыкала она.

Вильгельм кивнул. Он слишком устал, чтобы говорить. Он все понимал и знал, что оказался новичком в руках мастера. До него доходили слухи о приемах куртуазной любви, воспеваемой трубадурами с юга. Он знал условия, которые должен соблюдать мужчина, чтобы быть достойным любви женщины: рыцарь не должен искать иной награды, кроме мимолетного взгляда и, возможно, улыбки. Королева Алиенора играла с ним в такие игры, а он сам, в свою очередь, мягко играл с Маргаритой и ее служанками. Но существовал и внутренний круг, где знаки внимания и флирт вели в спальню, и в этом случае рыцарь должен был доставить удовольствие женщине и сдерживать собстенное желание, если она так захочет. Умение владеть своим телом на полях турниров считалось недостаточным. Поле любви требовало выносливости, терпения, сдержанности, но там царила и страсть. Клара снова и снова получала удовольствие, удерживая его на краю. Он мог бы поддаться искушению и получить разрядку, но гордость, сила воли и стремление к успеху заставляли его сдерживаться.

Вильгельм слабо усмехнулся и посмотрел на женщину в свете коптящей свечи.

– Предполагается, что завтра я поведу отряд молодого короля к победе на турнирном поле, – сказал он. – Как мне это сделать, если я чувствую себя так, будто из моих костей высосали весь костный мозг?

Клара облизнула губы и опустила глаза в показной невинности.

– Я не приближалась к твоим костям, – заявила она.

Вильгельм даже захлебнулся. Она была неисправима.

– Ты справишься, – Клара зевнула и снова напомнила кошку. – В конце концов, вы же только играете в войну. Возможно, тебе придется напряженно сражаться, но в конце дня ты можешь сбросить кольчугу, прилично поесть и поспать, беспокоясь, самое большее, о потере любимого коня или о том, когда будет проводиться следующий туонир.

Вильгельм сжал губы.

– Я сражался в войнах, – сказал он, защищаясь. – Я знаю разницу.

– И я знаю.

Ее глаза больше не были затуманены. Она перевернулась и немного отодвинулась от него, свернулась на боку, подтянула колени к животу и подложила кулак под щеку.

Вильгельм лежал молча, привыкая к ее присутствию. Его тело расслабилось, мысли путались и, казалось, очень медленно двигались в голове. Ему надо было поспать. Вильгельм немного повернулся, положил руку на талию Клары и поцеловал ее в шею под волосами.

– Это игра, но все игры – это подготовка к жизни… А сама жизнь – это тоже игра с суровыми правилами.

– Но ты победитель, – сказала Клара. – А я устала проигрывать.

Она оказалась у него в объятиях, и он прижал ее к себе.

Он хотел спать, но сон не приходил, а когда на рассвете запели птицы и серый свет проник в шатер, Вильгельм высвободился из объятий женщины, поднялся с матраса, тихо оделся и вышел на улицу. Рис и оруженосец Юстас разводили костер. Рис уже сходил в город и принес свежий хлеб. Вильгельм оторвал кусок от буханки, все еще горячей в середине, и взял кубок с вином, который ему протягивал Юстас. Юноша упорно смотрел в землю, в то время как Рис взглянул на Вильгельма понимающе.

– Какое-то время госпожа Клара будет путешествовать с нами, – объявил им Вильгельм. – Вам следует знать, что я перед ней в долгу за проявленную ко мне когда-то доброту. Я ожидаю, что вы будете к ней относиться с тем же уважением, что и к королеве Маргарите и ее дамам. И еще я не хочу, чтобы вы сплетничали о ней с людьми вроде Вигайна. Ее честь – это моя честь.

Хорошо, сэр, – пробормотал Юстас, покраснев до самых ушей.

Рис был опытным женатым человеком и поэтому смущался гораздо меньше.

– Значит, я правильно поступил, позволив ей дождаться вас в шатре? – уточнил он.

Вильгельм усмехнулся.

Насчет этого не знаю, – ответил он, потом стал серьезным и поднял кубок в честь валлийца. – Да, ты был прав.

Плерс, Шампань,

лето 1177 года

Клара сидела у окна в доме, снятом Вильгельмом, и держала в руке маленькое зеркальце в серебряной оправе. Она изучала свое отражение с разных сторон, рассматривала лицо и одежду, чтобы убедиться: все в порядке. В городе Плерсе проходил большой турнир, и она приехала сюда вместе с Вильгельмом и Роджером де Гожи, которые сражались сами по себе, хотя и под знаменем молодого короля. Генрих остался в Париже, ожидая скорого разрешения Маргариты от бремени, но приказал своим рыцарям сломать столько копий от его имени, сколько смогут.

Клара оделась в голубое шелковое платье, отделанное жемчугом. К кисейному покрывалу, скрывавшему косы, были пришиты серебряные звездочки. В этом одеянии Клара сегодня ходила смотреть открытие турнира. Она гордилась мастерством и доблестью Вильгельма и Роджера на поле, и это придавало ей уверенности в себе: она – любовница величайшего рыцаря на арене. Какое-то время она следила за их поединками на широком поле и видела, как они одерживают победы в каждой схватке. Наконец, когда мужчины скрылись из вида, она отправилась в их с Вильгельмом дом в городе ждать его возвращения.