— Магия эльетиммов — совершенно особая магия. — Я осторожно подбирал слова, думая, что рационализм — это не только философия испытанного Трисса, но и свойство его характера. — Это не огонь и молнии, а помрачение разума. Но мудрые женщины среди колонистов умеют этому противостоять. Одна из них здесь, с Д'Алсенненом, это барышня Тор Арриал. Сейчас она применяет свое искусство для его исцеления.

Если Авила сможет наглядно вылечить болезнь и залатать рану, нам будет проще убедить людей вроде Трисса, что Высшее Искусство — не какое-то темное колдовство, которого нужно бояться и которое нужно изгонять. Я посмотрел испытанному в глаза.

— Если это сделали эльетиммы, мы напустим на них и магов, и Высшее Искусство. Вместе они вырвут им зубы, и никому из твоих людей или людей Д'Олбриота не придется рисковать своей шеей.

— Если они вообще в городе, — заметил Трисс.

— Ты помнишь эсквайра Робела Д'Олбриота, на которого напали в позапрошлом году? Это была их работа, этих ублюдков эльетиммов.

Трисс нахмурился.

— Я слышал, они его даже не убили.

— Он остался слепым и беспомощным, как младенец в пеленках. — Гнев обострил мой голос. — Это было первое из их преступлений против Имени, и с тех пор они трижды заслужили нашу ненависть и враждебность. Иначе сьер Д'Олбриот не имел бы дела с магами.

— Д'Алсеннен не носил кошелька, — рассуждал Трисс. — Может, его пырнули ножом просто со злости? Потому что не нашли денег?

— Я поставлю вино всей твоей когорте, если ты найдешь мне воришку с кровью Темара на манжетах, — заверил я его.

— Твой кошелек изрядно похудеет, — с усмешкой предупредил меня Трисс.

— Зато деньги будут потрачены не зря, — парировал я. — Конечно, это могла быть случайность, я понимаю. В конце концов, сейчас праздник, в нижнем городе беспорядки — обычное дело, уже не раз бывало, когда подонки забирались выше. — Моя мама в таком случае сказала бы, что Казуелу везет как утопленнику. — Нож содержит в себе хоть какой-нибудь намек?

Улыбнувшись, Трисс вытащил из-за пояса клинок.

— Ты должен Зелету, или нынче вечером он покупает вино? — Я повертел в руках дешевую железку, чувствуя странную дрожь при виде темной крови Темара, засохшей у рукоятки.

— Я сказал, что ты захочешь его увидеть, — признался Трисс. — Но Зелет не спорил.

— Дай мне угадать, половина уличных торговцев продают такие?

Будь это сюжет для кукольного представления, подумал я уныло, клинок был бы уникальным, и какой-то невинный свидетель услужливо вспомнил бы, у кого он его видел. Но реальная жизнь никогда не бывает такой простой.

— Три лоточника из пяти, — пожал плечами Трисс. — Мы могли бы отыскать кузнеца, который кует такие ножи, но это нам ничего не даст.

— Конечно, — легко согласился я, возвращая ему бесполезный клинок.

— Я сообщу, если что-нибудь услышу, но, откровенно говоря, сомневаюсь, что будут новости. — Трисс поджал губы.

— Я тоже, — печально кивнул я.

— Но ты все-таки гляди в оба. И дай мне знать, если что выяснишь. — Испытанный Трисс встал, и я вышел за ним из беседки. — Мы схватим ублюдка, если нападем на след. Поверь, я воспринимаю это как личное оскорбление, когда гость моего сьера не может безопасно пройти по нашей дороге.

— Я тоже, — отрывисто повторил я.

Движение на крыльце привлекло мой взгляд. По лестнице осторожно спускали носилки, покрытые одеялом.

— Разрешите идти, испытанный Трисс? — перешел я на официальный тон.

Трисс кивнул и направился к сторожке. Идущая рядом с носилками Авила поманила меня.

— С другой стороны, Райшед, будь добр.

Я помог удерживать носилки, когда слуги Тор Канселина и лакеи Д'Олбриота осторожно перекладывали Темара в рыдван. Юноша был без сознания, в полумраке кареты его лицо белело, словно вырезанное из кости, и под краем припарки, привязанной к виску, виднелся багровый кровоподтек.

Я обернулся к Авиле.

— С ним все будет хорошо? — Меня пугала его неподвижность.

— Он спит, глубоко погрузившись в Тени, милостью Высшего Искусства Аримелин, — спокойно ответила барышня. — Это ему поможет. Хирург Тор Канселина неплохо знает травы, поэтому у меня есть все, что понадобится на эту ночь.

— Вы будете сидеть с Темаром? — Я сам собирался остаться с ним, ведь травма головы — штука серьезная.

Авила кивнула.

— А ты пока узнай, кто это сделал, — строго приказала она.

— Казуел думает, что это эльетиммы, — обронил я, все еще глядя на Темара.

— Не считай, будто мастер-маг не прав лишь потому, что он глуп и чванлив, — резко заметила Авила.

— Да, конечно.

И если Казуел окажется прав, он никому не позволит об этом забыть, пока сам не отправится в мир Иной.

— Райшед!

Я оглянулся и увидел эсквайра Камарла, стоящего наверху лестницы. Он призвал меня, щелкнув пальцами.

— Эсквайр. — Я поклонился, остановившись на ступеньку ниже.

— Где ты был, Райшед? — спросил он без предисловий.

Немного поколебавшись, я ответил:

— Темар ищет артефакты, и он просил меня поспрашивать людей из тех Домов, где они могут храниться. Мы решили, что сэкономим время, если я начну, пока он будет здесь.

— Д'Олбриот принял твою клятву, не Д'Алсеннен. — В голосе Камарла слышалась резкость. — Тебе велели находиться рядом с ним.

— Я думал, здесь он будет в безопасности. Люди Тор Канселина так же опытны, как наши, — стал оправдываться я, но, поняв, что говорю точь-в-точь как Казуел, закрыл рот.

— Но снаружи он вряд ли был в безопасности, не правда ли? — рявкнул эсквайр Камарл.

— Правда, — признал я с искренним сожалением. — Прошу прощения, эсквайр. Я виноват.

— Виноватых, Райшед, тут хватает. Мне не следовало столько времени выслушивать планы Ирианны насчет ее свадебного платья. — Камарл вздохнул, и его лицо немного расслабилось. — И Темару пора понять, что значит в наше время достоинство ранга. Он не может просто бродить вокруг, как какой-то младший сын младшей линии. Ему следовало взять экипаж или хотя бы попросить надлежащий эскорт. — Он погрозил мне пальцем. — А ты, Райшед, должен лучше понимать обязанности избранного. Я знаю, ты привык рассчитывать на себя, когда разъезжал по отсталым провинциям, но здесь Тормейл. Ты рассылаешь присягнувших, куда тебе нужно, а когда они возвращаются с новостями, приходишь ко мне с тем, что мне необходимо знать. Ты теперь старший слуга, и пора тебе действовать соответственно.

— Эсквайр! — Я умолк на минуту, стараясь найти ту тонкую грань между почтительностью и твердостью, которая позволит мне настоять на своем. — Но у нас нет присягнувших, которые знают что-нибудь об эльетиммах. А ведь что самое важное сейчас? Искать в городе их следы. Я — единственный человек, которому ты можешь это доверить.