Калечить себя добровольно, чтобы стать сильнее? Нет, спасибо, без меня. Пусть все идет «естественным» путем.

Остановились, и нам помогли выйти. Куча санитаров и докторов суетились рядом.

— Мне помощь не нужна, — ответил первому, который попытался осмотреть. — С остальным я сам справлюсь.

Мужик глянул еще раз, дернул щекой и переключился на дам. Софью с Александрой куда-то понесли, меня же сопроводили в палату. Когда оказался на койке, поднялся.

Сидел и разбрасывал пустые бутыльки от зелья. Наконец-то нет это долбанной сирены, а то собственных мыслей не слышал. Потер виски. Понятно, что убийство Сурагатова нужно было для привлечения внимания.

Вот только куда делись Земские? Бросили особняк и просто ушли?.. Следующий вопрос: тот, кто за всем стоит, знал, что я приду.? Или нет? То, что я увидел прикоснувшись к алтарю…

Картинка никак не хотела собираться воедино. И это злило. Снова кто-то новый появился?

В мою палату зашел Трутень. Мужик молча уставился на меня и сел на стул, достал табак и начал забивать трубку. Выпустил дым.

— Генерал-майор! — возмутился санитар, решивший меня проверить. — У нас запрещено курить!

— Это лечебное, — дернул Весемир трубкой. — Не мешай.

Паренек кивнул и выскочил за дверь.

— Боря… — наконец-то обратился Трутень ко мне. — Спасибо… Мне доложили, что это ты спас Александру и Софью.

Ничего не ответил, а очень хотелось. Просто занят тем, чтобы не стонать от боли. Косточки начали собираться, легкий хруст заполнил палату.

— Как на собаке, — улыбнулся генерал-майор. — Тебя вообще можно убить?..

— Смешно, — показал большой палец. — Вы прям переживали за меня.

— Ладно, оставим. Что там произошло? Кто за этим стоит? Какие твои мысли?

— Не в курсе, — пожал плечами.

— Не может быть, — улыбнулся во всю челюсть Трутень. — Солнцев чего-то не знает…

Детали собирались в разных последовательностях, чтобы найти связь. Я учитывал мотивы всех, кто мне известен, но ни один не подходил на место организатора этого представления.

— Что я могу сказать точно: алтари могут контролировать измененных магов удаленно… — потянул шею. — Ими утыкана вся столица. Это мое предположение. И кто-то ждет нужного часа, чтобы начать действовать. Есть вероятность, что другая сила решила мне показать. Почему — я не знаю. Но это самое разумное, что я сейчас могу сказать.

— Уверен? — уставился на меня Весемир и вынул трубку. — Если все так, то…

— Это мое предположение. Если можно как-то тихо начать проверять все, возможно, мы смогли бы убедиться.

— Не получится без шума и паники… — покачал головой генерал-майор.

— Вот еще что… Сделайте мне одолжение, — вспомнил, что хотел, — раз вы тут. У меня дворецкий есть, Яков Давид Виссарионович. У него дети в тюрьме за нападение на военных, их бы освободить.

— Под твою ответственность и с гарантией, что они будут жить у тебя в особняке. Сам понимаешь, обстановка в стране неспокойная, да и у меня противников хватает. А так вопросов не будет.

— Идет, — кивнул. — Мне с часик поваляться, и потом я готов продолжить, но перед этим заскочу в магистрат, еще одно дельце улажу.

— Отдыхай, — махнул рукой и встал Трутень. — Охрану твоего особняка усилим, как и больницы.

Когда остался один, задумался. Кто же ты, «благодетель»? Поднялся с кровати, ноги немного дрожали. Подошел к окну. Десяток грузовиков, военные повсюду. В этот момент в палату постучали.

Заглянул санитар, голубоглазый блондин с девичьими чертами лица.

— Господин, им… — начал Каин.

— Знаю, — перебил основу.

Паренек подошел ко мне и улыбнулся. Шесть разрывных готовы превратить его в фарш. Санитар засунул руку в карман халата и дал мне письмо, а потом его глаза изменились, и он зашатался.

— Больной! Вам нельзя вставать, — произнес блондин, когда пришел в себя. — Ложитесь и ждите врача.

— Обязательно, — успокоил его.

Открыл конверт.

«Маркус… Мы с тобой договорились? Но ты не выполнил свое слово! Эх… Жаль. Сегодня днем на рудниках скончался Говорунов Кирилл. Горькая утрата. Подавал такие надежды, а его способности… Прими мои искренние соболезнования и передай их его сыну Дмитрию. Твой брат Мариус де Романус, он же Рафаэль».

— Сука! — бросил бумагу на кровать. — Почему вы не выполнили мой приказ? — спросил вслух.

Создали проблему на пустом месте… Вышел из палаты.

— Где девушки, которых привезли? — поймал санитара.

— Вам… — попытался он вырваться.

— Не зли! — глянул на него.

Лестница — сколько боли в этом слове. Пришлось подняться на два этажа выше, в женское отделение. Меня не хотели пускать, но, когда я поднял шум, вышел Трутень.

— Весемир Константинович, — держался я за перила. — Нужно убрать Мариуса де Романуса из розыска.

— Ты головой ударился, Солнцев? — разозлился генерал-майор.

— Так нужно. Спишете часть долга мне, и Славецкий тоже. Сделать это нужно сейчас, — не сводил взгляда с Трутня.

Весемир напрягся, затем выдохнул и кивнул:

— Вот только ты мне потом объяснишь мотивы твоей просьбы.

— Обязательно.

Снова лестница. Кое-как спустился на первый этаж, нашел военных, которые должны меня охранять.

— Машину. Мы едем в магистрат, — приказал я.

Со мной снова попытались спорить. Да что ж это такое?.. Но через двадцать минут предоставили транспорт и еще сопровождение. Бежать и расследовать дальше уже тупо нет сил, а вот закончить дела…

— Майор! — обратился ко мне водитель. — Как там?..

— Нормально. Жить будут. Просто у девушек эти дни, вот их и положили в больничку, — улыбнулся я Вите.

Машина тронулась. Если не подводит интуиция, то скоро ко мне придут, нужно успеть подготовиться. Откинулся на спинку сиденья. Сила голоса бога постепенно восстанавливалась. Я не пожалел, что использовал ее.

Как-то способность снова расширила свои возможности. Не хватает профессора, он бы объяснил все. Я продолжал пить зелья.

В тот алтарь запихали магию огня, металла и воздуха, да еще уровня «Верховного мастера», поэтому такие повреждения у меня и девушек. То мгновение, пока я создавал защиту, его хватило, но и падение добавило.

Машина остановилась рядом со зданием. Четыре этажа, маленькие окна и охрана снаружи. Строение не вписывалось в архитектуру — слишком серое и простое.

— С вами пойти? — спросил водитель.

— Хочешь? — глянул на Витю.

— Если можно. Уже всю зад…