Пока резкое шипение воды на углях не вернуло меня в реальность.

Лекарь стоял над жаровней, помешивая жидкость в котелке.

– Начнем, моя леди? – Судя по голосу, старик явно преисполнился свежих сил.

– Как он? – тихо спросила я.

– Я бы сказал, что его хуа не дает императору вернуться из мира теней, пока не восстановится его тело. – Оставив котелок на жаровне, старик подошел ко мне. – Я прежде не прислуживал никому из правящей семьи, моя леди. И никогда не осматривал пациента, не касаясь его.

– А мне прежде не доводилось быть инструментом врача, – усмехнулась я в ответ на его встревоженную улыбку. – С чего мы должны начать?

– Я последователь Школы меридианов, моя леди. – Заметив мое очевидное невежество, лекарь добавил: – Выявляю болезнь по пульсу и линиям силы. Знаете ли вы, какая у его величества ведущая сторона? Солнце или луна?

Я попыталась представить Киго в бою. Какой рукой он держит меч? Взамен в голове всплыл непрошеный образ – как он нежно касается моего лица правой рукой.

– Он солнце, – резко ответила я.

– Разумеется, – пробормотал лекарь. – Само собой, небесный правитель связан с солнечной энергией.

Он подвел меня к краю постели, представлявшей собой четыре сложенных друг на друга грубых соломенных тюфяка.

– Теперь, моя леди, возьмите его запястье и нащупайте пульс между сухожилиями.

Я осторожно приподняла одеяло, обнажив мускулистый живот Киго. Разделял нас лишь жалкий клочок ткани. Мое лицо запылало.

– На нем только подштанники, – глухо выдавила я и, яростно моргая, уставилась в потолок.

Но поджарое тело императора так и стояло перед глазами.

– Так его принесли, – сказал лекарь. – Либо он сам снял одежду, чтобы не утонуть, либо ее сорвало потоком воды. – Он наклонился ближе. – Это что, синяки? Пожалуйста, позвольте взглянуть на его грудь и ребра.

Я стянула одеяло, попытавшись побыстрее прикрыть нижнюю часть тела Киго. И все же увидела мышцы, что отделяли плоский живот от тазовой кости. Такая сила. И такая незащищенность.

Лекарь наклонился, изучая ребра Киго. Через всю грудь тянулась длинная глубокая рана, а на правом боку расползлись сине-черные кровоподтеки. Мой взгляд скользнул по императорской жемчужине. Ее сияние отозвалось легким давлением в затылке.

– Моя леди, прошу, очень нежно прощупайте вот эту припухлость под синяками и скажите, что чувствуете.

– А ему не будет больно?

Врач посмотрел на меня с удивлением:

– Хороший вопрос. Испытывает ли пациент в теневом мире боль или что-нибудь еще? Разные школы давно и горячо об этом спорят. Давайте остановимся на том, что даже если он что-то почувствует, то, очнувшись, ничего не вспомнит. – Он улыбнулся, но в улыбке сквозила решимость. – Моя леди, я должен знать, если ребра сломаны и угрожают его дыханию.

Под неустанные наставление лекаря я ощупала потемневший отек на груди Киго. Его кожа была успокаивающе теплой, а подсохшая грязь оставалась на моих пальцах. Я не нашла никаких смещений в костях.

Лекарь довольно кивнул:

– Всего лишь ушиб. – Затем он заметил что-то на голове Киго и сосредоточился на ней. – Эта рана на челе… не вижу, насколько она глубокая. Раздвиньте края, пожалуйста, чтобы я мог заглянуть внутрь.

Мы поменялись местами. Рана рассекала бритую голову совсем рядом с императорской косой, сейчас грязной и растрепанной. Я осторожно раздвинула пальцами тонкую плоть.

Врач внимательно все осмотрел и облегченно вздохнул:

– Легкий порез. Прекрасно! Точка силы на челе – это средоточие духа. Повреди ее, и не останется шанса на исцеление.

Я кивнула. В учениях заклинателей этот ярко-фиолетовый энергетический центр также назывался Домом истины. Точка озарения и просветления – жизненно важная для императора.

Лекарь вернул меня к первоначальной задаче:

– А теперь пульс. Солнечная сторона.

Я подняла правую руку Киго и сжала его широкую ладонь. На среднем пальце он носил кольцо – раньше я его не замечала, – толстый золотой обод с красными нефритами. Амулет крови, как и тот, что висел на шее лейтенанта Хаддо, призыв к Броссу для защиты в бою. Я прикоснулась к кольцу, ожидая ощутить холод металла, но оно впитало тепло императора. Прижав три своих пальца к запястью Киго, я нащупала сильный, устойчивый ритм его жизненной энергии. В последний раз, когда я ощущала пульс Киго, его сердце билось гораздо быстрее. Я опять устремила взгляд на жемчужину в его горле.

– А теперь прочувствуйте каждое мельчайшее движение в каждом ударе, – попросил меня лекарь.

Я всецело сосредоточилась на легчайшем трепете, ощущаемом кончиками пальцев, пока лекарь посвящал меня в свое искусство. Потребовалось немалое внимание, чтобы отличить три основных части каждого удара от их отголосков. Наконец я разобралась, и начались вопросы. Тонкий жизненный ритм глубокий или поверхностный? Начинается каждый удар уверенно или колеблется? Есть ли задержка в конце или сразу идет следующий? Как долго длится пик удара и затишье?

Исследование казалось бесконечным. А потом все повторилось с лунным пульсом императора.

Но вот лекарь откинулся на спинку стула и потер морщинистое лицо:

– Спасибо, моя леди, теперь сведений хватит. – Он поклонился. – Вы прекрасно справились. Обычно уходят годы на то, чтобы добиться столь тонкого понимания вопроса.

– Император поправится? – спросила я.

– Должен признать, я обеспокоен, – вздохнул старик. – Он уже слишком долго в мире теней, и с каждым колоколом его беспамятства опасность возрастает.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться:

– Но он ведь вернется?

Врач подошел к жаровне.

– Иногда мир теней забирает своих гостей. Мы должны молиться, чтобы хуа его величества оказалась достаточно сильна и смогла противостоять соблазну. Чтобы помочь ему, я приготовлю женьшень для омовения. Он очистит его тело и разожжет энергию солнца. Вам известно о двенадцати меридианах, моя леди?

Я кивнула. Всякий раз, погружаясь в мир энергии, я видела двенадцать тропок в собственном теле и в энергетических телах окружающих меня людей. Это также входило в базовую подготовку кандидата в заклинатели. Поток хуа – основа всего в мире.

– Я изучала их.

Лекарь явно успокоился и поднял на меня глаза:

– Вы должны омыть его вдоль этих меридианов.

Затем он ударил в небольшой гонг, и глубокий звук эхом разлетелся по затихшей в ожидании пещере. Лекарь меж тем долил в котелок воды и поставил его на жаровню.

Я кивком показала, что все поняла, хотя сама заерзала на стуле, не зная, куда деваться. Я никогда не касалась мужчины столь… интимно.