— Второй, если не считать самозванцев, — раздраженно ответил Канцлер. — Вот только этот не похож на остальных. Так, нам нужна шестая арка от входа. Это дальше.

— И чем же он так разительно отличается? — с явным скепсисом спросила женщина.

— Вы слышали слово «товарищ»? — хмыкнул Канцлер. — Вот и я, только пару раз. Это очень русское слово. Так зовут друг друга ушкуйники Новгорода. Не только они, но я слышал от них. Я уточнил — «товарищ» означает человека равного тебе по статусу и связанного с тобой одной целью. Необычное слово, не правда ли? Так сразу и не переведешь на немецкий или английский?

— Я все еще не вполне понимаю…

— Да вспомните же текст пророчества! — рявкнул Канцлер. Судя по голосу, он волновался.

— Не надо мне указывать, — холодно отчеканила женщина. После паузы, добавила:

— Хорошо, я вспомнила. Аж сразу четыре. И?

Судя по свету проникающему через щели ящика, они были уже совсем рядом с коробкой. Я бросил взгляд на Милену и увидел, что упираюсь ей в грудь. Кстати, удобно. Но, наткнувшись на её бешенный взгляд, понял, что это не удобно. Я попытался убрать руку, и тут же понял, что без этой опоры теряю равновесие. Поэтому я снова вернулся в исходное положение. Выглядело это так, словно я просто схватился за её грудь поудобнее. Я попытался изобразить глубоко раскаявшегося в своем существовании человека. Не уверен, что получилось. Я поискал глазами, во что еще можно упереться. Рядом, в густой тени, маячило белесое пятно. Я осторожно положил пугающий камень рядом с собой и коснулся пальцами, пытаясь понять, что это за пятно. Нога? Рука? Лицо? Кожа нежная и бархатная. Лицо Лизы? Тогда упираться нельзя. Хотя стоп, это не лицо. Я принялся энергично ощупывать находку, теряясь в догадках. Лиза дернулась и непозволительно громко зашипела:

— Руки от моей жопы убрал!

В этот момент я и сам разрешил загадку ощупываемого предмета. Нашел некоторые характерные и недвусмысленные признаки. Мы все замерли, прислушиваясь. Зачем так орать?! Но нет, похоже Лиза все же сказала не достаточно громко, чтобы её услышали. Раздался задумчивый голос Канцлера:

— В немецком тексте, где была строчка про знамя и дальше? Как там было?

— Он другом назовет каждого, кто с ним пойдет, и знамя цвета крови над миром понесет, — ответила женщина по-немецки. Я, к удивлению своему, её понял. Ну конечно, Мстислава учили языкам вероятного противника. Он знал тюркский, немецкий и греческий. Последний — на случай важных переговоров, тут это международный язык общения. Лиза снова начала что-то бурчать. Я злобно сжал булочку Лизы. Милена тоже дернулась и сжала ноги.

— Тихо… — едва слышно выдохнула она.

Лизавета тихо охнула и но затихла.

— Хорошо. А если на английском? — снова спросил Канцлер. Кажется он был шагах в пяти.

— И королю и нищему партнер, пусть лишь стоят в тени его штандарта, — явно продекламировала женщина стихотворный отрывок из большего стиха. И, если судить по этой строчке, с сомнительными литературными качествами.

— Но меня интересует греческий текст. Вернее, его перевод. Так, нам нужна следующая арка. Идемте скорее.

Шаги и свет стали отдаляться.

— Я могу повторить и на греческом! — заявила женщина.

— Мы не говорим на греческом, а нам нужен точный перевод.

— Я знаю точный перевод, не забывайте, Канцлер. Я ведь владею талантом проникновения в суть вещей.

— И вы перевели это слово, как «друг». Я помню. Но вы тогда плохо говорили по-русски. И знали ли вы слово товарищ? Не уверен, — ответил Канцлер. Я прямо увидел, как он поморщился и отмахнулся.

Я попытался подобрать под себя ноги. Лиза задергалась. Милена, кажется, тоже решила сесть поудобнее. Я потерял равновесие и упал лицом на жопку Лизы. Она тихонько замычала и опустила её ниже, пытаясь увернуться. Я лихорадочно пытался нащупать руками точку опору, плюнул и уперся одной рукой в Милену, другой в Лизу. Не особо вникая, куда именно. Все лучше, чем грохнуться на доски рожей. Девушки запыхтели но постарались не дергаться.

— Хочу попросить вас отвернуться, — раздался вежливый голос Канцлера.

— Конечно, — охотно согласилась женщина. Пошли томительно долгие секунды ожидания. Ничего не было слышно. Я бросил взгляд на Милену, не рискуя, впрочем, переменить позу и убрать руку. Она смотрела мне на губы и тяжело дышала. На её лбу выступили капли пота. Я предположил было, что она в бешенстве, но выражение лица у неё было… Странное. Тут раздался грохот. Буквально. Как будто кто-то по земле бульдозером кучу кирпичей протащил.

Это заставило нас всех дернуться. Я воспользовался случаем и устроился поудобнее. Даже смог убрать руку с груди Милены. Даже Илья повошкался снаружи. Лиза предприняла решительные действия по изменению своего положения, но только сильнее оттопырила задницу. Теперь она белела прямо перед моим лицом, а ведь мои глаза уже начали привыкать к темноте. Или, может дело в том, что луч света проникал через широкую щель ящика и падал прямо на… Я улыбнулся. Милена тихо охнула и схватилась за стенки ящика.

— Лиза, ты слишком жарко дышишь… — прошептала она.

В этот же момент Канцлер тоже решил поболтать:

— Давайте попробуем ваши чары на греческом тексте еще раз. Достаточно перевести только это слово.

— Так, сейчас, сейчас, — деловито ответила женщина. — Отойдите в сторону и поднимите свет. Ага, вот эта строчка. «Он назовет другом…»

— Значит, все-таки другом?! — с облегчением воскликнул Канцлер.

— Подождите! Я еще не успела поворожить! Молчите и не мешайте! — недовольно ответила женщина.

Ладно, была не была. Пока они там такие сосредоточенные, пришло мое время. Я решительно выдернул ногу. Вот она родная. Теперь мы снова вместе. Я ожидал, что Милена меня дернет за рукав или даже зашипит, чтобы я не двигался. Но она полностью проигнорировала мои движения.

Лиза снова заворочалась. Милена тихо охнула.

Я осторожно, по очереди, убрал руки и уперся ими в стенки ящика. Привстал, развернулся вполоборота и выглянул в щель ящика. Обнаружил Канцлера с его спутницей шагах в двадцати от нас. Краем глаза я заметил, что Лиза сумела извернуться и наконец спрятала жопку. И теперь свет падал на её, очень злое, личико.

— Тихо, они рядом! — прошептал я ей прежде, ем она наделала глупостей.

— Что они делают? — прошептала Лиза, и подобралась поближе. Я притянул её к щели. Мы прижались щеками, чтобы было видно обоим.

В этот момент Канцлер просто стоял позади женщины в строгом платье. А женщина стояла перед рваным разломом в стене. Разлом, с неровными, как будто выломанным изнутри краями, мерцал и переливался.