– Что это? Белка? Или суслик?

– Без понятия, – ответил мужчина и добавил: – Наслаждайтесь.

Когда Демарко снова посмотрел на желтую стену, он уже смог различить желтую ручку и полотно двери. Дверь сотрясалась от музыки, гремевшей со всех сторон. Пересилив себя, Демарко толкнул дверь. И тут же снова сощурился и заморгал. Комната, в которой он очутился, была настолько же темной, насколько светлой была прихожая, оставшаяся у сержанта за спиной. Он придержал желтую дверь приоткрытой, давая глазам привыкнуть и исподволь разглядывая помещение с дощатым полом.

Ширина его была порядка тридцати футов. Прямо напротив Демарко, на стене над закрытой дверью висел тусклый красный указатель выхода. Слева от него стоял автомат с кока-колой, а рядом с ним большой мусорный бак. Дальше виднелась еще одна открытая дверь. А над ней табличка с надписью «Туалетная комната». Все помещение освещалось подсветкой двух указателей и автомата с колой и светом, просачивающимся из двух открытых дверей в разных концах стены слева. «Обе двери ведут к сцене, на которой танцуют юные девицы», – предположил Демарко.

Два из пяти столиков были заняты; за одним из них сидели три танцовщицы в откровенных нарядах; за другим – невысокий и лысый мужчина в очках, упорно пялившийся на бутылку с диетической колой, пока темноволосая девица в леопардовых панталонах и лифчике терлась о его ногу. И эта девица, и те трое, что сидели за первым столиком, дружно обернулись и оценивающе оглядели вошедшего Демарко. И так же дружно улыбнулись ему. Они бурили его глазами так, словно хотели увидеть на лбу у сержанта выписку о состоянии его банковского счета. На Демарко были брюки цвета хаки, черная трикотажная рубашка, белый поплиновый пиджак поверх нее и коричневые ботинки – в полном соответствии с его представлениями о стиле «кэжуал». Сержант очень надеялся, что по крайней мере в этот вечер он походил на какого-нибудь бизнесмена, например торгового агента. Танцовщицы продолжали улыбаться ему, и Демарко расценил это как хороший знак. Хотя понимал, что лицо может выдать его. Иногда люди говорили ему, что он похож на Томми Ли Джонса, но Демарко считал такое сравнение оскорбительным для замечательного актера.

Потом одна из девиц встала и направилась к нему. И на какой-то миг сержант снова ощутил себя шестнадцатилетним юнцом, танцующим свой первый школьный танец с девушкой. Вспомнил, как хотел запереть дверь, боясь оконфузиться. И по спине у него пробежали мурашки.

Ростом девица была больше метра семидесяти (с учетом высоченных каблуков). Ее длинные рыжие волосы в полумраке казались красновато-коричневыми, а крылья носа, как у Джулии Робертс, при улыбке сильно растягивались. Но Демарко засомневался, что ее лицо привлекало большое внимание посетителей. Из одежды на девушке была только короткая белая накидка, застегнутая на одну пуговицу и отороченная кроличьим мехом по горловине и поясу. Быстрого взгляда сержанту хватило, чтобы понять, что никакого другого меха у нее не было. Демарко почувствовал, как по телу разлилось тепло, кровь побежала быстрее, кинулась ему в лицо.

Девушка взяла Демарко за руку и наклонилась к его уху, чтобы музыка не смогла заглушить ее голос; ее запах обволок его со всех сторон, волосы защекотали ему руку, и живот от этого прикосновения затрепетал.

– Ты похож на девственника, – заговорила девушка.

Демарко ничего не ответил, только немного приподнял брови.

– Ты здесь первый раз, – сказала она.

– Да, – подтвердил Демарко.

– Не волнуйся. Я специализируюсь на девственниках.

Она подвела Демарко к столику. И, когда он сел, положила свои руки ему на колени, отодвинула его ноги от стола и присела на них боком. Ее накидка распахнулась ниже талии, и Демарко увидел ровную бледность кожи от колен до пуговицы на животе.

– Так как тебя зовут, милый? – спросила девушка.

– Томас, – назвал Демарко первое пришедшее ему на ум имя.

– О, у нас здесь много разных Томасов, – поддразнила его девушка.

Демарко улыбнулся. Ее волосы пахли «Одержимостью» – ароматом, который всегда предпочитала его жена.

– А как твое имя? – поинтересовался Демарко.

– Меня зовут Ариэль. Как в «Русалочке», диснеевском мультике.

Она приблизила свой ротик к его уху и испустила им звук, который и ошарашил, и обезоружил Демарко, лишил его всякой способности мыслить здраво и осознавать происходящее. Это был низкий мурлычущий звук, произведенный одновременно выдохнутым стоном и вращением язычка. Теплота ее дыхания в его ухе вконец одурманила сержанта.

А рука девушки уже заскользила по его бедрам и между ног. События принимали такой оборот, который Демарко не мог контролировать. Реакция его тела на ее прикосновения и пугала, и веселила его.

– Так что же привело тебя сюда сегодня вечером? – спросила девушка. – Решил просто развлечься? Получить удовольствие? Или испытать наслаждение? Настоящее наслаждение?

С ее вопросом песня, вырывавшаяся из динамиков, закончилась, оставив Демарко в тишине и полумраке с возбужденной промежностью. Но, прежде чем он смог сформулировать свой ответ, из динамиков полилась новая песня, теперь уже в энергично-приподнятом стиле кантри. «Если что-то дается тебе нелегко, – запела Таня Такер, – выбрось это из головы…»

– Я пришел посмотреть твой танец, – сказал наконец Демарко.

– Мы начнем танцевать не раньше чем через час, милый. И что мы будем все это время делать?

– Понятия не имею, – ответил сержант. – Может, я пока возьму тебе что-нибудь выпить, а потом мы обсудим все варианты?

Ариэль взмахнула рукой в воздухе и щелкнула пальцами. Проследив за ее взглядом, Демарко увидел женщину за низкой стойкой бара у входа на сцену. Через несколько секунд барменша подошла к их столику и поставила перед Ариэль небольшую бутылочку шампанского и волнистый бокал.

– А вы что будете, сэр? – спросила она Демарко.

Сержанту показалось, что он заметил в ее взгляде легкую тень неодобрения. Барменше было около сорока лет, и ее длинноногое тело и большие груди уже начинали уступать силе тяжести. Но лицо все еще пыталось бороться с необратимым воздействием времени.

– Двойной «Джек», – сказал ей Демарко. – Безо льда.

Барменша развернулась и удалилась.

А Ариэль, положив руку на щеку Демарко, снова притянула его лицо к себе.

– Мы можем потанцевать, – сказала она. – Это займет какое-то время.

– Боюсь, танцор из меня никудышный.

Девица хихикнула.

– Песня для танца в отдельной комнате стоит двадцать баксов. А за пятьдесят ты можешь получить двадцатиминутный танец на диване, – она снова почти касалась губами его уха. – А дверь в комнату с диваном зашторивается занавеской.

Демарко кивнул.

– Что, звучит неплохо?

– Даже очень неплохо.