— Сашенька — это…

— Мой старший брат.

— Тетя Майя, а когда отпустят Романа Сергеевича? — подала голос Келли, лениво поглядывая в телевизор (президент с уставшим багровым лицом, с трудом оседлав трибуну, робко попросил у народа прощения за проделанную работу в истекший период).

— Теперь скоро, — подумав, ответила Майя. — Дело практически раскрыто.

— Да уж, — усмехнулась Лика. — Тебе, папуля, надо было быть осторожнее: отдал меня в школу, где директор — маньяк…

— Не говори ерунды, — поморщился Сева и сдался: — Майя, ты со следователем на короткой ноге… Им известно, почему Гоц убил охранника?

Она пожала плечами:

— Видимо, у парня проблемы с психикой. Хотя у следователя другая версия.

— Какая? — живо заинтересовалась Лика.

— Якобы в музей попало нечто такое, что могло повредить Гоцу на выборах. А тут к открытию экспозиции ожидалось телевидение, пресса… Нужно было действовать, и быстро. Вот он и не нашел ничего лучшего, чем… Охранник, видимо, что-то заподозрил, пошел следом — и наткнулся на удар по голове.

— Он всегда мне не нравился, — подала голос Рита.

— Охранник?

— Директор.

Разговор сам по себе затих. Лика вскоре ушла к себе, на полную мощь врубив «Ди пепл», Сева с Риткой рассеянно и без особого интереса уткнулись в телевизор — но Майя чувствовала исходившее от них напряжение. Будто она, Майя, рассказала неприличный анекдот. Или случайно высказала мысль, поразившую обоих. Неосознанно, но приблизилась к некой разгадке. По какой-то непонятной ассоциации ей вспомнился дневник, который она листала в Ромушкином музее. Дневник неведомого Гольдберга. Дневник, который погиб в пламени и унес с собой свою тайну: «Дорого я дал бы, чтобы узнать, кто скрывается под этим псевдонимом — наверняка ведь кто-то из наших, из особо проверенных. Возможно, тот, с кем я здороваюсь за руку и приветливо улыбаюсь при встрече…» Интересно, узнал ли «охотник за провокаторами»… Да к чему мне это?

К тому, вдруг подумала она, что дневник — единственный экспонат, чей хозяин так и не объявился. Не улика, конечно, даже не факт, лишь маленькая деталь мозаики, относящаяся, может быть, совсем к другой картинке…

Она поднялась:

— Пожалуй, я пойду. Спасибо, что пригласили, не дали умереть в одиночестве.

— Да что ты, Джейн, — встрепенулась Рита, тоже вскочила, уронив бокал и вылив дорогущий «Наполеон» в тарелку с салатом. — Ты умница, что зашла. В следующий раз ждем тебя вдвоем с Ромушкой. Когда все закончится, возьмешь меня в подружки невесты?

Майя улыбнулась. Милая, милая Риточка, милый Сева (тот вяло махнул рукой, оставшись за столом и продолжая планомерно напиваться). Единственные близкие люди, от которых можно ожидать поддержки… Да всего можно ожидать, шепнул кто-то ехидный изнутри.

С утра улица оделась в юный белый снежок. Искрились гирлянды на балконах домов, искрились витрины магазинов и стремительно размножающихся киосков с сигаретами, водкой, шоколадками и всякой бестолковой всячиной, без которой, однако, не обходится ни один уважающий себя праздник.

У одного из киосков Майя остановилась, бросив взгляд за стекло: оттуда, из недр, весело скалилась метровая плюшевая рептилия с абсолютно человеческими осмысленными глазами (ну да, год Дракона). Вокруг рептилии расположились табором игрушки рангом помельче: наборы «Лего», елочные шары, автомобильчики и роботы-трансформеры. Ага, вон и пресловутый Бэтмен — довольно страхолюдное существо, человек — летучая мышь в ушастой маске и со сложенными крыльями за спиной. Надо же, и вокруг этого уродца Гриша «вертелся неделю»… Да, но потом почему-то охладел… Понятно почему: сверкающие великолепием гоночные автомобили, несущиеся по скоростной трассе, поразили юное воображение.

— Сколько стоит Бэтмен? — спросила Майя у продавца.

— Восемьдесят рублей.

Сущие копейки. Она покопалась в кошельке, отсчитала требуемую сумму и получила взамен усеянную звездами картонную коробку с целлулоидной крышкой.

— А автогонок у вас нет?

— Нет, — махнул рукой продавец. — Это в супермаркете, в квартале отсюда. Только, предупреждаю, они стоят гораздо дороже.

— Я знаю.

Надо было и Лере купить что-нибудь в подарок, подумала Майя. Одна беда: я ничего не знаю о ее вкусах. Как и вообще о вкусах тринадцатилетней девочки. Надо было при встрече спросить потихоньку…

Во дворе возле дома Артура стоял гомон: целая бригада ребятишек ударными темпами строила крепость из снежных блоков. Крепость обещала получиться красивой и грозной: с толстыми стенами, зубцами и двумя угловыми башнями. Одну из этих башен строители и возводили в данный момент. Майя засмотрелась, на минуту отключившись от насущных (криминальных) переживаний и вернувшись в собственное счастливое детство: у них с Ромушкой, Севой и Ритой была такая же крепость. Ну разве что поскромнее размерами. Крепость, которая за одно воскресное утро успевала десяток раз перейти из рук в руки, и Майин синий шарфик, привязанный к палке, то реял впереди атакующих, то взмывал над ледяной стеной — он тоже был бойцом, ее шарфик, и возвращался домой, овеянный славой и насквозь промокший, как и его хозяйка…

Пацаненок лет десяти — курносый, большеглазый, в бордовом китайском пуховичке — задрал голову и прокричал:

— Гри-и-шка! Чего дома сидишь, выходи!

— Иду! — отозвались из форточки на четвертом этаже. — Только валенки надену…

Майя поднялась по лестнице и позвонила в дверь. Открыл Артур, одетый по-домашнему, в клетчатую ковбойку и старенькие вытертые джинсы, но все равно, даже в этом наряде, удивительно элегантный. Улыбнулся, прижал Майю к себе, прошептал на ухо: «С Новым годом!», увлек в гостиную, к накрытому столу… Бывшие учитель и ученица, бывшие любовники — а ведь не все умерло, вдруг подумала она, его влечет ко мне, как и раньше… А меня к нему? Майя прислушалась к собственному сердцу: нет, меня сейчас волнует совсем другое. И пришла я сюда с иной целью: разобраться в своих подозрениях, попробовать… ну, если не найти разгадку (не все так просто и быстро), то хотя бы чуть-чуть приблизиться к ней.

Гриша топтался в прихожей, натягивая валенки. Майя присела перед ним на корточки и протянула купленную в киоске игрушку.

— Поздравляю, малыш. Расти большой.

Мальчик посмотрел на подарок без всякого интереса, но взял, вежливо сказал: «Спасибо», на минуту скрылся в комнате и вышел обратно.

— Пап, я к ребятам.

— Иди, — разрешил Артур. — Только смотри, от дома ни на шаг!

— Ага!

Майя почувствовала некую уязвленность. А впрочем, чего ты ожидала, возразила она себе. Ясно же было сказано: Бэтмена мы уже не хотим, а хотим машину со светофором…

— Ты собиралась о чем-то с ним поговорить? — вдруг спросил Артур, разливая по бокалам шампанское.