– Да. – Я расположилась на заднем сиденье и увлеченно рассматривала новый пейзаж. – А Тобгьял хоть раз тут был?

Я выглянула на ведущую машину, где ехал великий цанпо с супругой в сопровождении Агвана и Пуньцога.

– Нет, правящий покидает дзонг по ритуалам.

Я не стала задавать больше вопросов, просто продолжила наблюдать.

Автомобиль подъехал к просторной ухоженной набережной, откуда открывался вид на дымящий, забитый грузовыми кораблями порт, и остановился.

– Сиди, женщина! – скомандовал Вангьял. – Давно хочу сделать это.

– Что? – не поняла я, наблюдая, как он выходит из машины.

Закарин с улыбкой обернулся ко мне.

– Что? – Я удивленно взглянула на парня, но тот лишь губу нижнюю прикусил, стараясь не рассмеяться.

Вангьял открыл заднюю дверцу, достал меня из машины – причем буквально достал, на руки для этого поднял – и поставил на землю рядом с собой. На губах его при этом играла мягкая улыбка, а в янтарных глазах светились умиротворение и нежность.

– Раз ты такой спокойный, – обрадовалась я, – значит, все опасное, что тебя тревожило, позади.

С тихим стоном он рассмеялся:

– Это все, что тебя заинтересовало?

Ощутив странное беспокойство, я обернулась и наткнулась на взгляд Тобгьяла. Раньше он меня игнорировал, думаю, не нарочно, просто элементарно не замечал, как любого раба, а тут вдруг пристально и зло уставился на меня. Супруга его правящая тоже меня рассматривала, но с презрением и оценивающе. Я обернулась к янтарным глазам.

– Ты мне статус социальный поменял?

Вангьял снова застонал, но я отчетливо почувствовала гордость, которую он испытывал, наблюдая за моим поведением и мышлением.

– Пойдем! – выдал он приказ, развернулся и зашагал к парадному входу высокого трехэтажного здания с панорамными застекленными окнами.

Я понаблюдала, как Пуньцог вежливо подгоняет правителя с женой передвигаться чуть быстрее, открыла дверцу машины и обратилась к Закарину:

– Что это значило?

Парень дернулся от неожиданности, но тут же взял себя в руки, выглянул на Вангьяла и прошептал:

– Есть древняя песнь про молящегося воина. Потом перескажу или спроси там у кого-нибудь. Иди…

Я рассчитывала на ответ попроще: вроде женой или невестой так обозначил. Значит, ошиблась. Собралась захлопнуть дверь, но Закарин вдруг окликнул:

– Эй!

Я вновь заглянула в салон.

– А ты серьезно можешь его побить?

Я усмехнулась, закрыла дверцу и вприпрыжку понеслась к замершему на ступенях с непроницаемым лицом воину силы.

– Выяснила? – уточнил он тихо.

– Нет, – в той же манере ответила я.

Вангьял удовлетворенно кивнул, словно неведение, в котором я пребывала, было важной частью его замыслов. В чем я в общем-то не сомневалась. Только теперь заметила, что нутро эмпата почти кричит о некоем странном ожидании или ощущении ожидания. Я никак не могла придать мысленную форму этим чувствам, а тем более обозначить их для себя словами.

Вслед за правящей парой в сопровождении Пуньцога и Агвана мы с Вангьялом, рука об руку, миновали охрану, затем просторный холл, заполненный молчаливыми, хорошо одетыми мужчинами и женщинами, поднялись по широкой винтовой лестнице и вошли в еще более просторный зал, чем те, что я видела в дзонге. Только не было тут подушек, гобеленов, ковров и благовоний, по углам комнаты не стояли цветы, а мощенный керамической плиткой пол не содержал и намека на ритуальные узоры. Это был фактически огромный зал заседаний с рядами радиально расходящихся вверх от центра помещения столов. И это тоже радикально отличалось в лучшую сторону от того, к чему я привыкла на этой земле. Единственное, мне показалось довольно нелепым радиальное расхождение лучей в квадратной комнате, но это то, о чем, полагаю, мне уже стоило молчать.

Люди все в той же полной тишине через четыре просторных входа вошли внутрь, поднялись по лестницам и расселись на равном расстоянии друг от друга. Пуньцог повел цанпо с женой в центр к небольшому столу, рядом с которым ожидали трое мужчин. В одном я узнала Ювоно. В другом по одежде и манере держаться опознала воина силы. За его спиной в первом ряду сидели пятеро похожих. Третий, седовласый, показался мне пухлым весельчаком, морщинки вокруг его глаз хранили печать многочисленных добрых улыбок.

Тобгьял с каменным лицом, гордо подняв подбородок, чинно сел на предложенное место. Пуньцог мягко подтолкнул правящую жену расположиться рядом с мужем. Держаться с достоинством, в отличие от цанпо, она даже не пыталась. Впрочем, если она не отличалась разумным поведением до сегодняшнего дня, то с чего бы вдруг ждать, что она поступит иначе теперь.

Агван подошел к столу и осторожно положил на него небольшую, сшитую вручную рукописную тетрадь, увешанную многочисленными тяжелыми печатями. Я подумала о странной ситуации, когда судьбу большой страны столетиями определяла одна маленькая книжка, хранящаяся в сундуке под замком.

– Мы слушаем тебя, – хорошо поставленный голос незнакомого мне воина силы эхом разнесся под сводами зала. Он посмотрел в глаза Вангьялу. И не только он. Все присутствующие сосредоточили внимание на моем Бенкендорфе. – Где твое слово?

Я предположила, что речь, должно быть, о том традиционном послании, ради которого всем цанпо нанимали сочинителей. Выходило, незнакомец – глава Запретного дзонга? Я нахмурилась, силясь вспомнить имя. Кажется, ястреб звал его Намган.

– Оно здесь, – в той же манере ответил Вангьял, взял меня за плечи и немного выдвинул вперед.

Сказать, что я опешила, – ничего не сказать. В смысле «оно здесь»?!

Я оторопело уставилась на Намгана. Он в свою очередь растерянно смотрел на меня, потом вновь перевел взгляд на Вангьяла:

– Что ты имеешь в виду?

Да. Мне бы пояснение тоже не повредило.

Я повернулась к избраннику своего шального сердца и приподняла брови, но он лишь усмехнулся в ответ. А заранее не предупредил, полагаю, по каким-то весьма и весьма важным соображениям. Зачем же порывался закрыть на корабле? Или решение сделать меня своим «посланием» пришло после моего отказа остаться в стороне?

Я сосредоточилась на логических цепочках. Если не предупредил, значит, ждал некоей естественности. Видимо, действовать мне предстояло самой. Что ж. Тогда попробую поставить мышление нового знакомого с ног на голову. Во-первых, у меня это выходило неплохо, во-вторых, было желание услышать ответы на важные лично для меня вопросы, ну, и это единственное, что пришло в голову.

– Зачем воину силы с Запретной Горы послание? – обратилась я к Намгану. – Разве он не видит, что в душе человека? Разве он не знает, что послание пишет не цанпо? Разве не лжет он своим богам и людям, принимая ложь и отдавая ей название правды?