блин шляпка с вуалью, что создавало несколько таинственный и загадочный вид. Терять мне было нечего, поэтому я направилась напрямую к хозяйке:

— Здравствуйте, почтенная и многоуважаемая госпожа Олиюси Тума, позвольте восхититься красотой и убранством столь популярного заведения. — К концу фразы я немного задохнулась, как у Уны получается так витиевато выражаться и дышать полной грудью?

— И тебе спасибо на добром слове, чужеземка, ты привела в мой дом новую девушку для удовольствий? Изволь, мы обсудим в тишине моего кабинета условия ее рабочего контракта. И пожалуйста, не госпожа, а Мадам Олиюси! — Так, никаких девушек, кроме Уны, я с собой не приводила, что там происходит за моей спиной? Но она даже голоса не подала, чтобы позвать на помощь.

Резко крутанувшись от бара, да так, что едва устояла на ногах, я чуть не побежала назад, но, сделав пару шагов, поняла, что спешить мне некуда. Вокруг Родогуны на расстоянии поцелуя находилось не менее пяти мужчин-ахилотов.

Судя по фирменным красным бархатным бабочкам и таким же красным бархатным стрингам, которые не прикрывали, а демонстрировали подтянутые аппетитные ягодицы, это были местные официанты. Никаких оскорбительных действий в сторону Уны эти сипатяжки не делали, просто вгоняли ее в краску.

Раз ее не обижают, значит можно еще поболтать с хозяйкой, она явно не допустит, чтобы ее возможное приобретение кто-то обидел.

— Мадам Олиюси, я боюсь, что возникло недоразумение, эта девушка — Родогуна, моя спутница, она, так же, как и я, ищет под Вашей крышей ночлег, но мы безгранично ценим оказанное нам внимание и предложение о работе. Несомненно, если Родогуна захочет, она Вам первой сообщит о своем желании работать у Вас. — Здесь главное побольше комплиментов, не дай бог, хозяйка обидится, тогда придется на ночь глядя искать другой бордель, а это не самое мудрое решение.

— В таком случае, я ничем не могу помочь, все комнаты в моем заведении заняты гостями, свободных точно нет. Выход прямо за вашей спиной, спокойной ночи, — и она отвернулась от меня, посчитав, что разговор окончен. Ну, нет, мне нужна комната, я так просто не сдамся.

— Мадам, мы с Родогуной согласны на все Ваши условия ради ночлега здесь, кроме работы в Вашем заведении. Смилуйтесь, нам некуда идти, две хрупких девушки — легкая добыча для всех желающих. — Побольше дрожания в голосе, чутка слез, но нельзя перебарщивать.

Ага, она опять повернулась и смотрит на меня, хороший знак, может и не выгонит на этот раз.

В тот момент, когда мы с Мадам были готовы пожать друг другу руки, Родогуна поняла, что мужского внимания с нее достаточно и нужно держаться поближе ко мне.

Но пройти мимо окруживших ее мужчин и не дотронуться до них не было никакой возможности. Тут, видимо, у нее взыграло чувство самолюбия и собственного достоинства, и она решила устроить из своего шествия целое представление. Со стороны можно было подумать, что Уна собралась дрессировать тигров, опасных хищников, так и ждущих ее ошибки.

Одним плавным движением руки она вынула заколку из копны волос, и они опять упали к ее ногам, как шелковое покрывало. Другой рукой, схватив за край тоги и резко дернув за один конец ткани, девчонка сделала из тоги миниюбку. Никому даже наклоняться не придется, чтобы увидеть цвет ее нижнего белья.

А потом ее движения стали резкими и дразнящими. Оказавшись одна в окружении пяти мужчин одновременно, Родогуна и ускользала из их рук, и тут же давала к себе прикоснуться. Там, где ее кожи касались мужские руки, оставались отпечатки, тем быстрее она двигалась в этом диком ритме танца.

Танец был, как в первобытном мире, кто поймал, тот и забрал себе главный приз.

В какой-то момент осталось только два претендента на эту красотку. Каждый держал ее за руку со своей стороны, было видно, что уступать ни одному, ни второму Уна так просто не собирается.

Так, деля ее между собой и при этом не отпуская, вся эта троица дошла до сцены, музыка уже не чаровала, она гремела барабаном и плакала скрипкой. Кто бы ни победил в этой танцевальной битве, проигрыш будет подобен смерти.

Свободного места на помосте сразу троим танцорам было явно недостаточно. Оба ее партнера не оставляли ей ни кусочка свободной сцены. Зажимая ее с двух сторон, усадили на стул и, словно веревками, привязали собственными волосами, лишив последней возможности двигаться. Да, битва была проиграна, но и победителя тоже не было. Оба мужчины припали к ее ногам, склонившись, как для посвящения в рыцари. Музыка, сыграв последние «бом-бом-бом», резко оборвалась и наступила тишина… которую разорвали аплодисменты! Такого представления «Красном Бархате» явно раньше не видели, это был успех!

Перекрикивая шум восторженных зрителей, я громко шептала на ухо Мадам:

— Одна бесплатная неделя проживания в Ваших комнатах за одно такое представление, — Уна, прости, твоего согласия спрашивать некогда.

— Три дня и питание за наш счет, — мало, очень мало, мне нужно больше!

— Три дня, бесплатное питание и пятьдесят процентов прибыли от продажи билетов на ее выступление! — Мадам Рена, фу-у-у!… Даже не смешно, а что делать? На жизнь здесь нужны деньги.

— Тридцать процентов и по рукам! — Олиюси протянула мне ладонь для заключения сделки.

— Сорок пять! — Мы пожали руки, скрепляя договор. И обе остались довольны друг другом. Осталось сообщить об этом самой танцовщице.

Девиз дня: «Продай подругу за три бесплатных дня проживания в борделе». Уна меня прибьет!

Так, пока моя напарница добрая и размякшая от лучей славы, надо рассказать ей условия нашего проживания. Но во всем этом есть и плюсы, теперь тратить ее приданое точно не придется, Родогуна сама на свое обучение заработает.

Подойдя к ступенькам, ведущим на сцену, я ждала, пока Уна спустится ко мне:

— Поздравляю тебя! Ты была неповторима и бесподобна! — Похвала и лесть только задобрят ее.

— Рена, я просто не верю, это было как в сказке. Я никогда так не танцевала! — Что-то не так, не понимаю. Почему Родогуна говорит как-то странно? Где ее велеречивость и пафос? Ей что, обновили программное обеспечение? Поставили новую прошивку? Если бы я знала, что один танец в борделе сотворит такое чудо, я бы за шкирку ее сюда притащила еще пару дней назад.

— Уна, послушай. Пока ты танцевала, я без твоего согласия договорилась с хозяйкой, чтобы нас пустили здесь пожить. Мадам Олиюси согласилась, нас даже кормить будут за счет заведения… — Сделать виноватый вид, глаза в пол, голову тоже пониже. Нельзя показать, что я довольна заключенной сделкой.

— Как добра госпожа