– Моего отца!

Майор зажмурился на мгновение, и тяжело вздохнул.

– Да чтоб тебя. Когда ты уже успокоишься, а? Не я вносил твоего отца в тот список!

– И с чего я должен тебе верить?!

– Ты что несешь, недоумок?! – зарычал потерявший терпение Сапрыкин и угрожающе двинулся на Андрея. – Он был моим другом, и я уважал его за прямоту, честность и верность долгу. Но это не помешает мне хорошенько врезать его отпрыску, ежели тот продолжит свою истерику и еще раз бросит мне подобное обвинение! Понимаешь мой намек?!

Жаров сжал кулаки, демонстрируя свою готовность дать отпор.

– Зачем ты общаешься с американцами?!

– Да потому что ты это делать не в состоянии! Но кто-то ведь должен! Я изо всех сил пытаюсь предотвратить то дерьмо, к которому ты всех нас планомерно и с упорством идиота подводишь!

– Это измена. И я сейчас прикажу арестовать тебя, – зашипел Жаров.

Сапрыкин усмехнулся и покосился сначала на Цоя, затем на Горина.

– Андрюша, а с каких это пор ты единолично принимаешь решения? У нас квартет или абсолютная монархия? Я что-то подзабыл на старости лет.

Ждущий немедленной поддержки взгляд Жарова впился в Александра.

– Андрей, ну, в самом деле. Это же дядя Женя, – растерянно развел руками Цой.

Теперь взгляд обращен на Горина.

– Я согласен с Саней. Андрей, это уже реально перебор. Успокойся.

– Да вы просто тряпки! – Жаров буквально побагровел. – Вы не в состоянии осуществлять эффективное руководство в период военного кризиса!

– Вот что мне в тебе нравится, Андрюша, – вздохнул Сапрыкин. – Так это то, что ты полную херню можешь говорить красиво и велеречиво. Только послушай меня. Я изо всех сил стараюсь доказать американцам, что ты не являешься для них абсолютной угрозой и им незачем устраивать охоту за твоей горячей головой. Просто у тебя… Ну… Критические дни, что ли…

– Да пошел ты на хрен!

– Нет, ты дослушай. А потом уже я пойду, поскольку и так потерял тут с вами много времени. Когда-то, очень давно, я просил вас довериться мне и сделать так, как я прошу. Тогда вы тоже горячились и могли просто погибнуть. Но я просил довериться, и вы доверились. И вы победили. С тех пор я едва ли о чем-то вас просил еще. Но теперь, настало время снова попросить. Доверьтесь мне. И делайте так, как я говорю. Андрей, ответь, ты в состоянии так поступить?

Жаров молча сопел, то сжимая, то разжимая кулаки и бросая свирепые взгляды на стоящих рядом с ним людей.

– Андрей, я не могу вечность ждать твоего решения и ответа. Мне срочно надо на тот берег. И если я сейчас не буду уверен, что ты не наломаешь дров, то значит, ты ставишь под угрозу свою жизнь, жизни своих друзей и еще десятки жизней наших товарищей из общины. А с таким положением вещей не могу согласиться уже я.

– Объясни хотя бы, в чем твой план, – проворчал Жаров.

– Я сейчас отправлюсь в общины и попытаюсь разобраться в том, что это был за взрыв и что за новые люди появились в наших краях. У меня есть все основания полагать, что на том берегу их немало и что они являют собой настоящую угрозу. Я разберусь с обороной наших общин и вернусь сюда. Все что узнаю, сообщу вам. А затем, мне надо будет встретиться с моим американским коллегой.

– Американцы наши враги! – воскликнул Жаров.

– Твою мать, опять все по новой?! – заорал, потеряв терпение, Сапрыкин. – Они сидят в своем поселке…

– Это наш поселок, наш город и наш полуостров!

– Не перебивай меня, черт тебя дери! По крайней мере, они выглядят как люди и говорят на понятном мне языке! Не то, что эти клоуны!

– Какие на хрен клоуны?

– У которых я отжал этот гидроцикл! Возьми себя в руки! Займите оборону и будьте в полной боевой готовности! Но не вздумайте начинать каких-либо атак! Это понятно?!

– А ты часом про водородную бомбу не забыл?

– Ну, давай, Андрей, надави посильней и заставь Крашенинникова впасть в отчаяние! Тогда, быть может, и он про нее вспомнит и взорвет от безысходности! Включи уже голову и прими вменяемое и четкое решение!

– Ладно… – буркнул Жаров, поморщившись и глядя куда-то в сторону.

– Четко и ясно это повтори! Глядя мне в глаза!

– Ладно! Мы будем в полной готовности и глухой обороне! И стрелять будем только в ответ!

– Этого уже достаточно! Так, тезка, – теперь Сапрыкин обратился к Горину. – Садись в лодку и гони на тральщик. Там есть абордажные крюки на цепях и длинные багры. Выставь посты на палубе и пусть люди постоянно бросают крюки в воду и резко выдергивают. Также пусть тычут в воду баграми. Я не исключаю, что у «клоунов» могут быть какие-нибудь водолазы или аквалангисты и их нельзя подпускать к кораблю. Люди будут уставать, но ты назначь смены. И узнай, что там с потерями после неудачной атаки «клоунов». Ясно?

– Ясно, Анатольевич.

– Все сделаешь и возвращайся сюда. Помоги Цою присматривать за вашим беспокойным другом.

– Я все понял, дядя Женя.

– Не надо за мной присматривать. Я что, маленький что ли? – огрызнулся Жаров.

– Да я бы тебя вообще на цепь посадил, но времени нет.

Сапрыкин ловко оседлал гидроцикл и помчался в сторону бухты.

– Классная штуковина, – покачал головой Александр, провожая взглядом стремительно набирающий скорость гидроцикл. – В детстве мечтал о таком. Если у этих «клоунов» есть еще, надо будет себе отжать.

– Долбаные взрослые, – презрительно сплюнул Жаров и угрюмо побрел на вершину холма.

* * *

Трое разделывали тела огромными ножами. Тела людей и огромной медведицы. Четвертый паковал будущую пищу в полиэтиленовые пакеты и торопливо относил на берег, укладывая пакеты в катер. Мясо необходимо доставить на корабль до того, как оно испортится и станет не пригодным в пищу даже таким непривередливым в еде существам, как эти каннибалы. Еще один «человек» охранял остальных, держа наготове ручной пулемет и внимательно вглядываясь в окружающие место бойни заросли.

Мясники переговаривались короткими фразами странного и примитивного языка, слова которого были будто нарублены из слогов, принадлежащих различным языкам.

Носильщик в очередной раз спустился к моторной лодке и уложил в нее еще два мешка со свежим мясом. Решив дать себе немного отдыха, он постоял какое-то время на мокром от сонного прибоя песке, внимательно осматривая бухту. Подмоги до сих пор не было. Видимо та часть их соплеменников, что направилась в южный поселок, еще не пришла в себя после чудовищного взрыва. Но опускающиеся на мир сумерки беспокоили молодого каннибала. Противоположный берег все еще питался последними солнечными лучами этого дня, но местность, в которой они находились, уже была в мрачной тени и тень эта ползла все дальше на восток.