– Тихо-тихо, мисс Ричардс, не кричите, бога ради, – испугалась служанка. – Я увидела мистера Шермана случайно. Это было около месяца назад. В тот день я ожидала посыльного из бакалейной лавки и, когда убиралась на втором этаже, услышала, как дворецкий открыл кому-то дверь и стал разговаривать. Я поспешила спуститься по лестнице и увидела сверху, что в дверях стоит молодой симпатичный мужчина, которого уже обступили дворецкий и мистер Глор со своими громилами. Тот человек и ваш муж разговаривали на повышенных тонах…

– О чём они спорили? Ты хоть что-нибудь слышала? – Сердце Амелии готово было выпрыгнуть из груди от волнения. Ноги внезапно совсем ослабли, и она вынуждена была прислониться к стене.

– Ваш супруг называл того молодого мужчину мистером Шерманом, и я поняла, что это и есть Кристиан, – объяснила Люси. – Он приходил, чтобы увидеть вас. Так и сказал, а мистер Глор соврал, что вы находитесь в лечебнице и грубо добавил, чтобы Кристиан больше не смел приближаться к дому.

– Я не понимаю, – прошептала Амелия, прижимая ладони к пламенеющим щекам. – Он же ясно дал понять в послании, что не желает больше общаться со мной. Зачем теперь решил прийти?

Люсинда пожала худенькими плечиками.

– Мужчины такие странные. Трудно понять, что у них в голове. Однако, ваш Кристиан явно не из пугливых. Грубость мистера Глора его нисколько не впечатлила. Он сказал, что был другом покойного мистера Ричардса, а также является вашим другом, и должен убедиться, что с вами всё в порядке. Хозяин сильно разгневался. У меня язык не поворачивается, чтобы повторить те ужасные проклятья, которыми он осыпал Кристиана. Потом двое громил по приказу вашего супруга схватили мистера Шермана за руки и потащили прочь от дома. Все на улице видели это. Такой скандал!

– Лучше бы он не приходил! – испуганно воскликнула Амелия. – Эти бандиты могли его покалечить!

– Они бы не посмели, – громко зашептала Люси, успокаивая хозяйку. – Мистер Глор так кричал, что привлёк внимание соседей и прохожих. Кто-то даже грозился позвать полицейского, но, к счастью, всё быстро закончилось. Эти громилы отпустили мистера Шермана за воротами, и он ушел. Но это ещё не всё! После того неприятного случая Кристиан ещё как минимум дважды наведывался к нашему дому. Я видела его издалека, возле лавки скупщика, даже подойти хотела и сказать, что вы никуда не уехали и находитесь в доме, но едва я показывалась на улице, как Кристиан пропадал. Видимо, он не поверил, что вы в лечебнице и решил проследить, надеясь, что рано или поздно вы покажетесь.

– Я думала, что мы с ним никогда больше не встретимся, – всхлипнула Амелия, – а он, оказывается, был совсем рядом. Я ведь могла увидеть Кристиана, если бы окна моей комнаты выходили на главную улицу, а не во внутренний двор.

Она покачнулась, и Люсинда кинулась к хозяйке, чтобы поддержать её, но этого не потребовалось. Амелия смогла сама справиться. Она перестала опираться на стену и решительно выпрямилась. Какие бы удары не наносила ей судьба, но Амелия снова и снова находила в себе силы бороться и двигаться дальше.

– Надо убираться отсюда – сейчас это самое важное. – проговорила она, тяжело переводя дыхание. – Мы и так потеряли много времени из-за моего ослабленного состояния, собирались слишком долго. С Кристианом я смогу увидеться, только если окажусь на свободе. Мне нужно сегодня добраться до тёти Шарлотты, но, боюсь, в такое позднее время будет непросто найти экипаж. Не каждый согласится ехать за город ночью, но…

– Не волнуйтесь, я придумала, как нам лучше сделать, – перебила её горничная. – Придётся дойти всего лишь до конца улицы, там возле городского парка всегда патрулируют полицейские. Уверена, что они не откажут нам и помогут найти экипаж. А деньги у меня есть. Я давно откладывала на свадебное платье. Ещё, когда ваш отец и вы платили мне. Этого должно хватить, чтобы нас согласились отвести к вашей тёте Шарлотте.

– Ты замечательно всё придумала, – обрадовалась Амелия. – Так мы и сделаем.

Несмотря на то, что перед глазами всё расплывалось, девушка постаралась сосредоточиться и идти прямо. Люси не отставала ни на шаг. Она с беспокойством смотрела на хозяйку, готовясь, если потребуется, тут же подхватить её под руку или подставить плечо. Они добрались до широкой лестницы и стали спускаться вниз. Амелия опиралась рукой о перила, а Люсинда держалась сбоку и чуть впереди.

Первый этаж тоже был освещён газовыми светильниками. Обширный холл перед выходом из дома был таким же, как и до заточения Амелии, и одновременно что-то в нём изменилось. Создавалось впечатление, что всё здесь постепенно ветшает, словно дом был единым целым со своим прежним хозяином – мистером Ричардсом, и с его смертью тоже медленно умирает.

Отец Амелии отличался крайней педантичностью. Каждая складочка на оконных шторах располагалась идеально ровно, картины на стенах имели одинаковые рамы, создавая единую композицию, дополняя друг друга, плетёные кресла и диван были строго того же оттенка, что и низкие журнальные столики между ними, ковёр сочетался узором с тканью на стенах. Всё вместе создавало вид завершенности, безупречного стиля, сбалансированности. Даже безделушки на каминной полке казались уместными и нужными. Но теперь эта гармония была разрушена. То, что сейчас предстало перед глазами Амелии походило не на шедевр, а на его жалкую подделку.

Раньше девушка не понимала, почему отец так строго относится к таким мелочам, как салфетки на столах или узлы на шнурах для штор. Теперь она увидела, как без этих мелочей оскудел вид комнаты. Холл казался каким-то заброшенным и неряшливым. Кресла стояли где придётся, шторы были пыльными и висели неаккуратно, нескольких картин не хватало, и пустоты на стенах бросались в глаза.

Почему-то это задело душу Амелии гораздо больше всего. Даже рассказ Люси о том, что Энтони выгнал прежних слуг, не был для неё таким болезненным, как вид дряхлеющего дома. Сейчас она осознала, что, выйдя замуж за Глора, разрушила не только свою жизнь, но и обрекла на увядание свой родной дом, а вместе с ним свела на нет старания и стремления всех своих предков, обрекла на гибель свой род. У неё никогда не будет любимых детей в этом браке, никогда не будет весёлого детского смеха и взаимной любви.

Амелия почувствовала, как слёзы начинают душить её. Дыхание перехватило. Девушка попыталась взять себя в руки и дышать ровно. Слёзы не помогут ей улучшитьть свою жизнь. Никто не исправит ошибки, совершённые ею. Только она сама способна изменить свою судьбу. Амелия с тоской обвела взглядом холл и решительно направилась к выходу…

И в этот момент в звенящей тишине, словно выстрел, раздался громкий щелчок в дверном замке. Кто-то снаружи вставил ключ в замочную скважину и отпер входную дверь.

Люси от неожиданности подскочила на месте, а Амелия прижала руки к груди и застыла, словно громом поражённая, не в силах даже вздохнуть.

Дверь стала открываться, послышались голоса, и на пороге возникло несколько человек. Впереди шёл мистер Глор одетый в тёмно-синий фрак и такого же цвета брюки, на плечи его было накинуто длинное чёрное пальто. Выглядел Энтони заправским франтом: зачёсанные назад волосы были тщательно уложены и блестели, отражая свет газовых светильников, усики-стрелки обрамляли довольную улыбку и составляли комплект его тонким чёрным бровям. На согнутой левой руке мистера Глора повисла молодая дама, чьё лицо скрывала тёмная широкополая шляпка, украшенная парой кроваво-красных роз. Вслед за ними вошли двое здоровенных парней, совершенно бандитского вида. Эти громилы молча закрыли дверь и встали по обеим сторонам от неё.